Скотт Сиглер - Ночная жажда
Новая хромосома была похожа на цепочку из трех колбасок. Острые изгибы в местах двух соединений делали хромосому похожей на Z – это оказалось первым, что поразило Робин после многих лет изучения различных хромосом X и Y.
– Это совершенно невероятно, – проговорила она. – Хромосома Z есть у птиц и некоторых насекомых, но у них она представляет собой небольшую капельку – и не похожа на букву Z. Вот такой генетический код у убийцы Оскара Вуди. И это не какая-нибудь случайность, а совершенно законная хромосомная аберрация.
Пукки резко выпрямился и поднял вверх руку, словно ученик на уроке.
– Учитель, объясните, пожалуйста, что такое аберрация?
– Я хотела сказать, что это не случайное генетическое повреждение, – улыбнулась Робин. – И так – в каждой клетке. Убийца был таким с рождения.
Пукки скрестил руки на груди.
– Не пытаешься ли ты убедить нас, что мы имеем дело с уродливым мутантом с какой-нибудь отдаленной планеты?
– Ну, это вряд ли! Но все равно выглядит странно, – сказала Робин. – Я хочу показать вам еще кое-что.
Она подвела их к холодильнику и, открыв дверцу, выдвинула полку с трупом Оскара Вуди. Надела перчатки, затем указала на параллельные борозды на лопатке Оскара.
– Эти зазубрины, по-видимому, от передних резцов, расположенных на расстоянии трех с половиной дюймов. Средний интервал для взрослого человека – всего два дюйма.
Пукки присмотрелся.
– Но это же не человеческие отметины. Джимми и Сэмми сказали, что они от собаки. Повсюду валялась собачья шерсть…
Вот оно! Наступил тот самый момент, когда она должна это сказать. Робин спрашивала себя, не сочтут ли ее сейчас за сумасшедшую.
– Парни, этот мех на самом деле – не мех. Это человеческие волосы. На этот счет у меня достаточно доказательств. И я убеждена, что никакого животного не было вообще.
Пукки уставился на нее, затем еще раз посмотрел на труп.
– То есть это дело рук какого-то отморозка, что ли?
Робин набрала побольше воздуха в легкие и шумно выдохнула:
– Вот именно.
– Но тогда это должен быть очень крупный и сильный отморозок, – сказал Чанг. – Или у него широкий рот.
– Либо и то, и другое, – сказал Брайан.
Пукки кивнул:
– Да. И то, и другое. Потрясающе! Не хотелось бы подвергать сомнению твой проницательный ум, Робин-Бобин, но на это я не куплюсь. Ты говоришь, убийца очень большой, с широкими зубами, и он достаточно силен, чтобы оттяпать руку парня, вцепившись в него этими самыми зубами? Да к тому же покрыт какой-то шерстью?!
– Только представь себе! – усмехнулся Брайан. – Судя по всем признакам, это самый настоящий оборотень, разве не так?
Пукки выглядел обеспокоенным.
– Да, но большие отморозки могут надеть костюм, Брай-Брай.
Клаузер вздрогнул, потом тяжело закашлял. Откашлявшись, он большим и указательным пальцами измерил расстояние между параллельными бороздами на лопатке трупа, поднял руку и поднес к лицу: в это пространство свободно умещались его скулы!
– Костюм да в придачу еще большие смертоносные зубы? Не шути так, Пукс.
Неужели Брайан думает, что это сделал оборотень? Может быть, у него обострилась лихорадка?
Пукки повернулся к Робин:
– А ты действительно уверена, что отметины сделаны зубами? Или это все-таки разновидность какого-нибудь оружия?
Она кивнула:
– Очень похоже на зубы, но это вполне могло быть оружие, действующее так же, как и пара могучих челюстей.
– И у такого оружия есть название, – добавил Пукки. – Оно называется поддельные зубы. А к ним в придачу и меховой костюмчик.
Брайан закатил глаза и рассмеялся.
– Ну, ты даешь, Пукс… Но ведь на хромосому-то костюмчик не натянешь! Вот ты недавно пошутил про уродливого мутанта, однако, судя по тому, что мы видели, шутка вполне может оказаться правдой.
Робин знала обоих мужчин очень хорошо – Брайан гордился своей вездесущей рациональностью. Он вообще-то не верил ни в чудовищ, ни во что-то сверхъестественное. То, что они сейчас спорили об этом, было ему совершенно не свойственно.
– Расскажите-ка мне, – сказала Робин. – Что вы там такое видели?
– Ничего, – ответили оба.
Неужели они ей не доверяли? Точно так же, как и Рич Верде, они, наверное, думали, что ее работа заключается лишь в осмотре трупов, а не в раскрытии преступлений. Робин вдруг задумалась, не связана ли эта секретная информация с таким мрачным видом Брайана…
Она задвинула полку с трупом Оскара назад в холодильную камеру, захлопнула дверцу и направилась к своему столу. Клаузер и Чанг не отставали.
– С чисто технической точки зрения, Пукки прав, – сказала она. – По определению, мы рассматриваем это как мутацию. У убийцы могут быть другие физические отклонения. Но узнать это невозможно.
Она скользнула в свое кресло. Мужчины встали по бокам и снова принялись рассматривать на экране странный вид новой хромосомы.
– Послушай, Робин, – сказал Брайан. – Почему у Z-хромосомы две штуковины в виде крылышек, а у Y- и X-хромосом – только по одной?
Он показал пальцем на один из двух «суставов» Z-хромосомы.
– Какие еще штуковины? – спросила Робин. – А… Это центромера. Но у хромосомы не может быть двух цент…
Внезапно она увидела то, что заметил Брайан.
– Господи Иисусе! Как же я это упустила?!
У Клаузера не имелось никакого специального образования, но он был превосходным наблюдателем. Видимо, в этом он намного ее превосходил…
– Что ты имеешь в виду? – спросил Пукки. – Просвети меня поскорее, Робин!
– Центромеры состоят из двух спаренных столбцов туго скрученных ДНК, – сказала она. – Каждый столбец называется хроматидой и представляет собой копию хромосомы от одного родителя. Центромер – это место, где эти две линии сходятся, где они соединяются вместе.
Пукки коснулся экрана, приложив кончик пальца к центру Y-хромосомы.
– Вот это место, – сказал он. – Точка пересечения X. Это и есть центромера?
Робин кивнула:
– Да. До тех пор, пока клетка не поделится – а те, которые я проверила, не делились, – у нее есть лишь один центромер. У Z их два. Я никогда не видела ничего подобного. И никто не видел. Никогда.
В помещении наступила тишина. Все трое не отрывали глаз от экрана.
– М-да, – наконец проговорил Пукки. – Если это новый вид, то нужно как-то его назвать.
– Так не получится, Пукс, – рассмеялась Робин.
В этот момент загудел сотовый телефон Пукки. Он вытащил его, проверил, от кого сообщение, и присвистнул:
– Это шеф Зоу. Требует меня к себе.
Он сразу же выскочил на улицу, оставив Робин наедине с Брайаном.
Без Пукки Робин ощутила какую-то странную неловкость. Она ненавидела Брайана в течение многих месяцев, но теперь, когда он был здесь, рядом, эта ненависть куда-то исчезла.
– Ну, и как ты? – спросила женщина.
– По горло в делах. Дело Абламовича и прочее… Кстати, потом эти парни пытались прикончить Фрэнка Ланцу.
Да, да, та самая перестрелка в ресторане. Брайан опять у кого-то отнял жизнь. Она могла быть рядом, помочь ему пережить это. Но, очевидно, он не нуждался в ее помощи. Точнее, не нуждался в ней.
– Да, убийство Абламовича, – проговорила Робин. – Но расследование длилось, кажется, недели две. А что ты делал остальные пять с половиной месяцев после нашего расставания?
Брайан пожал плечами и отвел взгляд.
– Сама знаешь. Новые убийства. Множество трупов. У нас в отделе не соскучишься.
То есть он хочет поиграть с нею в игру? Хорошо, но она не собиралась ему поддаваться…
– Брайан, почему ты ни разу мне не позвонил?
Он снова уставился на нее. Ей хотелось увидеть в его глазах хоть какие-нибудь эмоции – боль, желание, стыд, – но они были пустыми и холодными, как всегда.
– Ты сама попросила меня съехать, – сказал Брайан. – И попросила не звонить. Ты выразилась очень конкретно.
– Хорошо, но шесть месяцев?! Ты ведь мог хотя бы позвонить и узнать, как мои дела!
– А твой телефон что, испортился? Я не уверен, что в каком-то своде правил написано, что телефоны работают только тогда, когда их используют мужчины.
Робин прикусила губу, стараясь не заплакать. Нет, она не должна плакать.
– Ты прав. Я сама просила тебя не звонить.
Брайан пожал плечами.
– Веришь ты мне или нет, но я очень рад снова тебя видеть. – Он опустил голову, потом тихо проговорил: – Я скучал по тебе.
Ей было тяжело это слышать. Брайан мог бы сейчас обозвать ее как-нибудь, и ей было бы не так больно. Как он мог скучать по человеку, которого не любит? Его слова, видимо, были призваны сделать ей приятное, но у нее, наоборот, от них защемило внутри.
– Скажи это еще раз, – попросила Робин.
Брайан поднял голову и выдавил на лице улыбку.
– Послушай, я действительно рад тебя видеть, но я… сейчас у меня трудные времена. Мы можем пока разговаривать как коллеги?
