Антология - Сборщик душ
Конни, как оказалось, вел до странности неинтересную сетевую жизнь, по крайней мере, для мелкой кинозвезды и крупного наркомана.
Чем тупее были и-мейлы, тем быстрее Тео с Изабеллой их проглатывали – и тем голодней становились. Было нечто захватывающее в каждой тупой переписке с каждой тупой подруженцией, особенно если читать ее цифровыми глазами предположительно мертвой бывшей звезды.
Конец вакханалии положил Тео.
Хватило одного клика на особенно тупо выглядящее вложение в письме от личного агента Конни.
Тео прокрутил экран вниз.
– Погоди-ка. Смотри… подозрительно похоже на страховой документ.
– А это он и есть. Это полис. Вон, видишь это слово? Polizza. Polizza de Assicurazione.
Изабелла подняла на него глаза:
– Это самый что ни на есть гребаный страховой полис.
Тео нахмурился.
– Ну, это хорошая новость, что Конни наконец застраховался. Они пытались его захомутать уже целую вечность.
Изабелла искоса поглядела на него:
– А плохая?
– Это вроде как дает мотив для убийства… кому-то. Разве нет?
Тео ужасно не хотелось говорить этого первым, но вот, пришлось.
– Ты имеешь в виду мошенничество со страховкой, как в кино?
И почему это в устах Изабеллы все звучит так легкомысленно?
– Ну да, только в кино обычно оказывается, что герой инсценировал смерть… вместо того, чтобы по-настоящему умирать, понимаешь?
Изабелла не ответила. Она продолжала читать.
Тео попытался еще раз.
– Это совсем как в «Закон и порядок: Отранто»!
– Ш-ш-ш! – заткнула его она, словно не в силах оторваться от экрана.
– Изабелла! Ку-ку?
Она очень медленно повернулась к нему.
– С какой бы стати человеку типа Конни инсценировать свою смерть? Он же делал кучу денег просто на том, что был Конни, так?
Тео пожал плечами.
– Вдруг у него и долгов была куча? Покупал дурь у итальянской мафии, например?
– Но не он же получает страховую премию. – Изабелла выглядела озадаченной. – Он бы не получил ни цента за исчезновение, не прямо сейчас, во всяком случае.
– Так ему, может быть, заплатили. Наверняка болгарам есть что сказать на эту тему… – Тут он в ужасе уставился на нее. Да, слово не воробей…
– Продолжай. Ты о моем отце говоришь.
– Я этого не говорил.
– Именно это ты и сказал. У меня не идеальный итальянский, но вот посмотри на это слово, – она показала на маленькую строчечку в самом низу экрана, – Beneficario della politica. Получатели страховой премии.
Там стояли два имени, оба знакомые. Но пусть все-таки сама прочитает.
Сердце у него колотилось где-то между ушами – тоже как в «Законе и порядке», там был такой эпизод. Сердце колотилось, а все остроумные и едкие комментарии выдуло ветром в окно и унесло в ночное море.
В общем, в комнате воцарилась тишина. Ни один не знал, что еще сказать.
А все эти два имени.
Две отсканированные подписи на строке из маленьких точек.
Режиссер шел первым.
За ним Болгария.
– Может, это и не они. Я хочу сказать, они, возможно, и не причастны, – сказал наконец Тео. Слова вышли грустные и совсем не похожие на правду.
– Или не оба причастны. – Изабелла встала и отошла к дальнему окну.
– Это ты о чем? – Тео ощетинился, несмотря ни на что.
Она глубоко вздохнула.
– Мой отец – бизнесмен. Твой – кинорежиссер. Если нужно было саботировать съемки… один из них гораздо лучше знал, как это сделать. Лучше, чем другой.
Тео запустил пальцы в свою колючую шевелюру.
– Поверить не могу, что ты такое говоришь. Поверить не могу, что ты вот так запросто его обвиняешь. Он же мой отец!
Судя по выражению ее лица, она запросто могла влепить ему пощечину.
– А я не могу поверить, что ты его защищаешь. Кем тогда оказывается мой отец?
– Я думал, ты его ненавидишь, – не поверил уже Тео.
– Полагаю, ты его путаешь со своим. – Она была в ярости.
Вот тебе и на.
Так узы родства, связав, разделили влюбленных.
Комната сжалась вокруг, не давая выхода. Они не желали глядеть друг на друга, но и отвести взгляд не могли. Крошечная каморка нагревалась все больше – шутка ли, два сердитых тела и паршивая вытяжка. Эта последняя уже практически дымила – причем, разумеется, внутрь.
Не исключено, что нынешний сирокко дует совсем не с ночного неба, а из этой проклятой пещеры.
И тут Тео заметил кое-что еще.
– Ты погляди на само письмо! Отправлено… сегодня. Зачем кому-то посылать письмо со страховым полисом мертвецу?
Изабелла уставилась в экран через его плечо.
– Если только он не мертвец?
– В письме сказано, что они встречаются сегодня ночью на стоянке такси.
Она шмыгнула носом.
– Ну, конечно. Твой отец всегда там назначает встречи.
Он поднял брови.
– Ты хочешь сказать, люди типа моего отца.
Но колесики у него в голове уже завертелись.
– Отлично. Я пойду и сам посмотрю.
Она всплеснула руками – совсем как итальянка, подумал Тео. Жест получился милый и даже ласковый, хотя она сама – по крайней мере, прямо сейчас – приветливостью не отличалась.
– То есть ты собираешься вот так взять и подкатить к преступнику и потребовать объяснений?
Он снова пожал плечами.
– Ни к кому я подкатывать не собираюсь. Просто посмотрю. Стоянку такси хорошо видно с пьяццы.
– Только не ночью, – прозвучало скептически, что и говорить.
– А с крыши Кастелло – еще как. Он стоит на вершине холма – оттуда весь город видно.
– Отлично.
– Отлично.
– Там сказано – «в полночь».
– В полночь.
– Ну, увидимся.
– А то.
Они так и стояли бы в жаркой тьме, если бы Тео не полез выключать компьютер и выдергивать вилку из адаптера.
Когда он выпрямился, Изабеллы уже не было.
Ветер снова грохнул дверью об стену – громче выстрела, быстрее пули. Тут и нормальный-то человек с ума сойдет.
Но Тео на сей раз даже не вздрогнул.
IV. Il Castello (Замок)Даже камни в темноте обжигали ноги. Добравшись до вершины холма, он весь обливался потом. Горячий ветер душил за горло.
Тео и вдоха не мог сделать, не почувствовав его раскаленные пальцы на шее.
Вот он ты, вот он я.
Он задрал голову и вперил взгляд в Кастелло Арагонезе. Может, и не такой живописный сам по себе – но оттуда, где Тео стоял, его осыпающийся силуэт со всеми извилистыми коридорами, древними башнями и пушечными ядрами закрывал почти все небо и луну вместе с ним.
Как странно, думал Тео, стоять тут посреди ночи, посреди пьяццы, посреди старого города, на пороге разрыва с отцом – и смотреть. Куда? Что там, впереди? Впервые в жизни Теодор Грей ничего не знал. Ни о том, что случилось, ни о том, что случится. Ни о том даже, что случается прямо сейчас.
Он не знал, хорошо это или плохо. Но он знал: что-то происходит.
Что-то новое.
– Не думала, что ты и правда сюда придешь, – донесся голос Изабеллы из густой тени замка. Глаза Тео с жужжанием настроились на темный силуэт на фоне тьмы. Что-то зыбкое, прозрачное, текучее, как и все вокруг.
Он втянул воздух.
– Я пришел. Это не кино. В реальной жизни люди делают то, что сказали.
– Далеко не все, – тихо возразила она.
– А я – да, – сказал он, глядя на нее.
– И ветер не кидает трейлеры в море? – казалось, еще немного, и она заплачет.
– Нет, – Тео сглотнул. – Обычно нет.
Она отвела взгляд.
– Ты уверен, Тео? Ты действительно намерен это сделать? Я хочу сказать – я не буду тебя винить, если ты не станешь. Это слишком… Для любого из нас слишком.
Тео нащупал в кармане ключ от замка – единственный ключ от замка, перекочевавший к нему от Данте в обмен на новенький мобильник. Договариваться пришлось дольше, чем он думал, так что к замку он едва успел вовремя – все бегом и бегом, до самой вершины холма.
И вот, стоя тут, он бы все отдал, чтобы его здесь не было.
– Хочу ли я это сделать? – Он вытащил ключ и посмотрел на Изабеллу. – Совершенно уверен, что нет. Но вот они мы.
Она кивнула и взяла у него ключ.
– Что ж, тогда…
Она сунула ключ в скважину, замок загрохотал. Цепи, звеня, упали на мостовую.
Изабелла навалилась на ворота всем своим небольшим телом, и они медленно, дюйм за дюймом, скрипя, отворились.
Забавно, подумал Тео, как быстро падают некоторые цепи. В то время как другие…
Она улыбнулась ему:
– После вас…
Внутри у Тео стало как-то ужасно пусто, будто это был вовсе и не он. Впрочем, когда Изабелла повернулась к нему спиной, на себя она тоже не сильно походила. Словно кто-то пригласил их играть в чужом, жутком, проклятом фильме о привидениях.
– Ты ничего не слышишь? – Он замер, уже взявшись за ручку двери.
– Какая-нибудь птица, – поежилась она. – Или бродячая кошка.
– Как будто кто-то плачет.
– Скорее уж кричит. – Она прислушалась, склонив голову набок, по-птичьи.
– Мы можем уйти, – сказал он. – Еще не поздно.
