Джо Аберкромби - Красная страна
И какой смысл спрашивать – ветераном чего он был? Мятежник. Вероятнее всего, он сражался в Старикленде, а теперь скрывался, поскольку их преследовала Инквизиция Его Величества, насколько слышала Шай.
Она подняла взгляд – Корлин смотрела на нее. Ни одной не удалось скрыть мысли.
– Подумаешь, рубашка порвалась, делов-то…
Но Корлин прищурила синие глаза, а Шай вспомнила, что у нее по-прежнему в руке нож, и ощутила потребность очень тщательно подбирать слова.
– Я хотела сказать, что у каждого из нас в прошлом одна-две прорехи. – Шай вернула бутылку и медленно выпрямилась. – И у меня достаточно хлопот, чтобы не совать пальцы под чужие латки. Их дела касаются только их самих.
Корлин отпила из горлышка, глядя на Шай поверх бутылки.
– Отличная привычка.
– А это – отличная повязка, – ответила она, пошевелив пальцами и улыбаясь. – Не припомню, чтобы меня перевязывали лучше.
– А что, частенько приходилось?
– Резали часто, но, по большей части, я оставляла их заживать просто так. Наверное, потому, что никто не спешил меня перевязать.
– Грустная история.
– О! Пересказать их – дня не хватит. – И вдруг Шай прищурилась, глядя на реку. – Что это?
К ним медленно плыло засохшее дерево, попав в ловушку на отмели. Космы перемешанной с пеной травы нависли на его ветвях. К стволу еще что-то прицепилось. Даже кто-то – в воде шевелились ноги. Шай сбросила одеяло и поспешила на берег. Вошла в воду, задрожав от холода.
Добрела до дерева и схватилась за ветку. Вздрогнула, когда боль пронзила все суставы ее правой руки, отдаваясь в ребрах, и была вынуждена взяться левой.
На стволе путешествовал мужчина. Он лежал ничком, поэтому Шай не могла видеть лицо, только шапку темных волос, а задравшаяся рубаха открывала кусок голой коричневой спины.
– Забавная рыбешка, – сказала Корлин, стоявшая на берегу, уперев руки в бока.
– Может, хватит шуточки шутить? Помоги мне вытащить его.
– А кто он?
– Гребаный император гурков! Откуда мне знать?
– А мне хотелось бы знать.
– Так давай вытащим и спросим.
– Не было бы слишком поздно.
– Когда его унесет в море, конечно, будет поздно.
Корлин неприятно цыкнула зубом и сошла с берега в реку, не замедлив шаги.
– Если он – убийца, это будет на твоей совести.
– Согласна.
Вдвоем они вцепились в дерево и вытащили его вместе с грузом, вспахав обломками ветвей галечник на отмели. Отступили, приглядываясь. Промокшая рубашка Шай прилипала к животу с каждым вдохом.
– Ну, ладно, – Корлин наклонилась, поудобнее берясь за человека. – Держи свой нож наготове.
– Он у меня всегда наготове.
Корлин рывком перевернула приплывшего на спину, при этом одна его нога шлепнула по воде.
– Ты представляешь, как должен выглядеть император гурков?
– Пожалуй, он упитанней, – пробормотала Шай, глядя на тощее тело, жилистую шею и заостренные скулы – одна из них с уродливой раной.
– И наряжен лучше… – добавила Корлин, рассматривая драные лохмотья, служившие незнакомцу одеждой, и единственный уцелевший башмак. – И, пожалуй, постарше. – Этому было где-то чуть-чуть за тридцать – редкие седые волосы на голове и темная щетина на щеках.
– И не такой искренний, – Шай с трудом подобрала это слово для описания его лица. Он казался почти мирным, несмотря на рану. Как будто только что закрыл глаза, чтобы поразмышлять над окружающим миром.
– С большинством искренне выглядящих ублюдков надо держать глаза на затылке, – Корлин склонила голову к одному плечу, потом к другому. – Но он хорошенький. Для топляка.
Наклонившись, она приложила ухо к его рту, послушала и уселась на корточках, продолжая рассматривать находку.
– Он живой? – спросила Шай.
– Есть только один способ проверить. – Корлин дала незнакомцу пощечину и довольно жестко.
Открыв глаза, Темпл увидел лишь слепящий яркий свет.
Рай!
Но почему в Раю так больно?
Значит, Ад?
Но в Аду должно быть жарко.
А все его тело сводило от холода.
Решив приподнять голову, он понял, что для это требуется слишком большое усилие. Попытался пошевелить языком – ничуть не лучше. Призрачный силуэт, окруженный сияющим ореолом, появился в поле зрения. Как же больно глазам…
– Боже? – каркнул Темпл.
От пощечины в голове загудело, щека вспыхнула, но в глазах прояснилось.
Нет, не Бог.
Во всяком случае, его изображали не так.
Бледнокожая женщина. Не старая, но Темпл чувствовал, что жизненного опыта ей не занимать. Длинное угловатое лицо, обрамленное рыже-каштановыми волосами, отчего казалось еще длиннее, мокрые щеки и потрепанная шляпа, вся покрытая солевыми разводами. Подозрительный суровый взгляд. Искривленные презрительно губы. Причем морщинки в уголках рта говорили, что это ее привычная гримаса. Она выглядела привычной к тяжелой работе и нелегкому выбору, но россыпь веснушек на переносице слегка смягчала внешнюю суровость.
Позади мелькнуло лицо второй женщины. Постарше, более круглое. Короткие волосы взъерошены ветром, и синие глаза, выглядевшие так, будто их уж точно ничто и никогда не взъерошит.
Обе женщины промокли. Так же, как и Темпл. Так же, как и галька под ним. Он слышал плеск волны за спиной, крики людей и животных. Оставалось лишь одно объяснение, пришедшее не сразу и путем доказательств от противного.
Он все еще жив.
И эти две женщины, возможно, заметили слабую, расплывчатую улыбку, которую он выдавил в последнее мгновение.
– Привет… – проблеял Темпл.
– Меня зовут Шай, – сказала та, что помладше.
– Ну, и зря, – ответил Темпл. – Мне кажется, мы знакомы уже давно.
В данных обстоятельствах шутка показалась ему отменной, но она и не подумала улыбнуться. Люди редко веселятся над шутками, связанными с их именами. В конце концов, они слышали их тысячи раз.
– Меня зовут Темпл, – сказал он, пытаясь приподняться.
В этот раз сумел опереться на локоть, прежде чем сдался обессиленный.
– Нет, не император гурков, – почему-то пробормотала та, что постарше.
– Я… – Он на миг задумался, соображая, кто же он сейчас. – Законник.
– Отсюда и его искренность.
– Не догадывалась, что увижу законника так близко, – заметила Шай.
– А что, очень хотелось?
– До сих пор не слишком.
– Я выгляжу сейчас не лучшим образом. – С помощью женщин Темплу удалось сесть, заметил, что Шай держит одну ладонь на рукояти ножа, и слегка заволновался.
Весьма внушительного, судя по ножнам, а сурово сжатые губы давали понять, что она не постесняется им воспользоваться.
Темпл решил не делать резких движений. Это оказалось нетрудно, плавные тоже давались с трудом.
– И как законник угодил в реку? – спросила старшая женщина. – Дал плохой совет клиенту?
– Это хорошие советы обычно ставят нас в затруднительное положение. – Темпл попробовал еще одну улыбку. Раньше ведь получалось… – А ты не сказала, как тебя зовут.
– Не сказала. – Она не стала мягче. – Значит, тебя не сбросили?
– Ну, мы… Я и еще один человек сбросили друг друга.
– А что теперь с ним?
– Где он сейчас?
– Где-то плывет, а где – не знаю, – Темпл беспомощно пожал плечами.
– Оружие есть?
– У него даже обуви нет, – вмешалась Шай.
Темпл глянул на свои босые ноги, худые – кожа да кости, и пошевелил пальцами.
– Обычно я носил с собой маленький нож… Но он не всегда приносил мне удачу. Думаю, справедливости ради стоит отметить – у меня была очень плохая неделя.
– В какие-то дни нам везет, – Шай протянула ему руку, помогая подняться. – В какие-то – нет.
– Ты уверена? – спросила ее напарница.
– А у нас есть выбор? Может, кинем его обратно в воду?
– Слыхала я предложения и похуже.
– Тогда можешь оставаться здесь.
Шай перекинула руку Темпла себе через шею и подняла-таки его на ноги.
Боже, как все болело. Голова была, как дыня, по которой кто-то ударил молотком. Боже, как он замерз. Вряд ли было бы холоднее, если бы он умер в реке. Боже, какая слабость. Его колени дрожали так сильно, что он, казалось, мог слышать, как они шлепают по мокрым штанинам. И хорошо, что Шай позволила на себя опереться. Уж она не производила впечатление готовой грохнуться в обморок. Ее плечо под его рукой давало опору, как скала.
– Спасибо! – совершенно искренне сказал он. – Огромное спасибо.
Темпл всегда чувствовал себя лучше, когда рядом находился кто-то сильный, о кого можно опереться. Так вьющийся цветок находит прочную опору в соседнем дереве. Певчая птичка усаживается на рог быка. Ну, или пиявка, которая присасывается к конской заднице.
Они вскарабкались на берег. Его ноги – и босая, и обутая – скользили по грязи. За спиной через реку перегоняли коров, всадники наклонялись в седлах, махали шляпами и веревками. Выкрикивали команды. Животные сбивались в кучу, плыли, карабкаясь друг на друга и поднимая тучи брызг.
