Морган Райс - Рыцарский турнир
"Дружище, не возражаешь, если мы рядом с вами втиснемся?" – спросил один из них.
Годфри сперва растерялся от такого тона, но затем вспомнил, что на нём и его спутниках были имперские доспехи, которые им дала финианка Силис, и понял, что солдаты наверняка приняли их за своих. Стоило признать, что это была идеальная маскировка – доспехи сидели на них, как влитые, а за забралом, в котором они оставляли только дырку для рта, было сложно разобрать расу.
"Ну и поединок был сегодня, скажи?", – обратился к Годфри один из имперцев. "Ходил на арену? Видел, как мальчишка выиграл?"
"Ещё как", – пробормотал Годфри, желая, чтобы солдаты поскорее ушли. Он был не в настроении болтать ни с кем, а особенно – с ними.
"И как это понимать?" – дерзко спросил другой солдат. "Это был величайший матч в истории. Впервые гладиатор из Волусии попадёт на столичную арену и будет там нас представлять. А ты будто совсем этим не гордишься".
Годфри услышал в его пьяном голосе нарастающую агрессию, и в любое другое время поспешил бы исчезнуть, чтобы избежать конфликта. Но так поступил бы старый Годфри. С тех пор он разочаровался в жизни и стал человеком, которому нечего было терять.
"А с чего бы мне гордиться этими отвратительными игрищами – воплощением жестокости и варварства?" – спросил Годфри, резко обернувшись к солдату.
В комнате повисла напряжённая тишина, когда солдат и Годфри сцепились взглядами, а остальные ждали, чем всё это закончится. Годфри сглотнул, понимая, что нарвался на неприятности.
"Солдат, который не любит гладиаторские бои, – сказал имперец, глядя на Годфри с растущим любопытством, – это и не солдат вовсе. В какой дивизии ты служишь?"
Он стал внимательно изучать доспех Годфри, и у того было время, чтобы сочинить какую-нибудь ложь. Но что-то внутри не позволяло новому Годфри этого сделать. Ему надоело прятаться и отступать. Он почувствовал, как внутри него зарождается какая-то сила – наверное, это давала о себе знать отцовская кровь, кровь древнего королевского рода, тёкшая в его венах. Пришло его время постоять за себя, не взирая на последствия.
Он почувствовал руки Мерека, Акорта и Фултона у себя на плечах. Товарищи явно хотели удержать его от глупостей, но он только отмахнулся.
"Я не служу ни в какой дивизии", – громко и отчётливо сказал Годфри, вставая перед незнакомцем. "Я вообще не служу Империи. Эта маскировка нужна мне для того, чтобы спасти моих друзей с арены, навредить вашей армии, разрушить этот город и уничтожить вас всех до одного".
В наступившей мёртвой тишине все солдаты в комнате смотрели на него, разинув рты.
Тишина затянулась, и Годфри казалось, что она никогда не закончится. Он приготовился к тому, что в следующий миг в его сердце неминуемо вонзится кинжал.
Но, вместо этого, солдат, к который его спрашивал, вдруг разразился хохотом. Все остальные тут же подхватили его смех.
Имперец похлопал Годфри по плечу.
"Хорошая шутка", – сказал он, успокоившись. "Очень хорошая. Я даже на секунду тебе поверил".
Годфри медленно снял шлем, убрал мокрые от пота волосы со лба, и показал имперцу своё человеческое лицо. Затем он улыбаясь развернулся ко всем остальным.
Лица имперских солдат побледнели от шока.
"Это за Дариуса", – сказал Годфри.
Он крепко сжал ручку совей кружки, шагнул вперёд и со всей силы обрушил её на голову солдата. Тот свалился со стула покатился по полу.
Годфри стоял над ними, не веря в то, что сам только что натворил, смотрел на злобные лица других имперцев и понимал, что жить ему осталось всего пару секунд. Но всё же, в тот момент он был победителем, и никто никогда не смог бы это у него отнять.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Торгрин стоял на палубе корабля и смотрел в небо на удалявшуюся Ликополз, которая крича и хлопая крыльями устремилась к горизонту, чтобы отправиться в неведомую далёкую страну и передать от него весточку Гвендолин. Тор провожал её взглядом, и в голове у него проносилось множество вопросов. Найдёт ли Ликополз его любимую? Сможет ли ей помочь? Спасёт ли от беды? Увидятся ли они снова?
Или было уже слишком поздно? Возможно ли было, что Гвендолин – Тора передёрнуло от одной этой мысли – уже мертва?
При взгляде на растворявшуюся в облаках Ликополз, сердце Тора сжималось от тоски. Ему хотелось снова оседлать дракониху и взмыть небо – там, наверху, он чувствовал себя непобедимым, будто мог запросто пересечь весь мир и получить абсолютно всё, что захочет.
Тор обернулся и посмотрел вперёд на приближавшийся водопад крови, чьи алые струи шумели всё громче и громче. Когда их ветром поднесло почти в плотную, и мачты корабля начали покрываться красными пятнами от брызг, а течение должно было вот-вот засосать их внутрь, все члены экипажа – Рис, Селезия, Индра, Элден, О'Коннор, Матус и Эйнджел – собрались вокруг Тора в ожидании его распоряжений. Тор смотрел на бурлящие воды, текущие прямо с небес, слушал их оглушительный рёв и боролся с дурным предчувствием. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным, и, оценив мощь потока, пришёл к выводу, что корабль может не выдержать напора кровавых струй. Но всё же, он знал, что за этой стеной его ждал сын, и только это сейчас имело значение. Ничто не могло его остановить.
"Торгрин?" – окликнул его Рис, желая озвучить мучивший всех вопрос. "Может, нам стоит повернуть обратно?"
Тор сделал глубокий вдох, а затем покачал головой.
"Мы плывём вперёд", – сказал он. "Сквозь водопад. Чего бы нам это ни стоило. Вы со мной?" – обратился он к остальным, понимая, что они должны сами принять за себя решение.
Все они без колебаний кивнули, и Тор был им как никогда благодарен за их преданность.
"Поднять паруса!" – крикнул он. "Поставьте их под углом – мы используем им, чтобы отразить поток!"
Все бросились выполнять команду, и Тор тоже взялся за дело. Вокруг корабля уже заплясали высокие рваные волны, шум стал невыносимым, и беспокойство Тора усилилось. Палуба стала скользкой от брызг крови, перелетавших через борт, и Тор, как и все остальные, с трудом держались, чтобы не поскользнуться.
Эйнджел вскрикнула и проехала мимо Тора в направлении перил, отчаянно махая руками и пытаясь остановиться. Он протянул руку и успел схватить её как раз вовремя, чтобы не дать выпасть в море.
Пока все были заняты парусами, Тор отвлёкся и заметил, что корабль начал дрейфовать, и повернулся боком к водопаду. Он понимал, что если они войдут в поток под неверным углом, эта ошибка будет стоит им жизни.
"ВЁСЛА!" – крикнул Тор.
Все побежали к вёслам, Тор тоже схватил одно и начал грести со всей мочи. Корабль снова выровнялся и, влекомый течением, упёрся носом прямо в стену крови. Паруса прогнулись по тяжестью потока, отражая немалую его часть в океан, но палуба всё равно начала заполняться жидкостью.
Они уже почти вошли в поток, как вдруг Торгрин почувствовал, что чьи-то маленькие ручки обхватили его ногу.
"Мне страшно", – сказала Эйнджел, прижимаясь к нему.
Тор успокоительно погладил её по голове.
"Не бойся", – сказал он. "Главное, держись рядом со мной, что бы ни было. Я тебя защищу".
"Обещаешь?" – спросила Эйнджел.
Тор адресовал ей многозначительный взгляд.
"Клянусь", – сказал он, перекрикивая гул. "Клянусь своей жизнью".
Эйнджел крепче вцепилась в его ногу, а Тор ухватился за скользкие от крови перила.
"Всем под паруса!" – крикнул он.
Товарищи последовали его примеру и побежали к парусам, прячась под ними от кровавого дождя.
"Держитесь! – крикнул он, и сам обхватил перила, восстанавливая равновесие, а остальные схватились кто за мачту, кто за перекладину – за всё, до чего смогли дотянуться, прежде чем корабль целиком вошёл в водопад.
Секунду спустя Торгрин уже закрывал голову руками, и сквозь толщу крови до него доносились испуганные крики остальных. Стена крови обрушилась на них с невероятной силой, корабль заходил ходуном, и волны под ним вскипели, бросая его из стороны в сторону. Тор услышал, как натужно скрипит его судно, и на миг ему показалось, что они не переживут этот переход.
Тор был весь в крови – она стекала по волосам, заливалась в глаза, обволакивала всё тело. Он постоянно вытирал лицо, но всё равно было трудно смотреть и дышать. Казалось, будто кто-то стоял у него над головой с ведром и раз за разом выливал на него тонны вязкой тяжёлой жидкости.
Тор чувствовал, как Эйнджел вцепилась в него ещё крепче, когда её начало относить потоком в другой конец палубы. Он протянул руку и прижал девочку к себе, а другой рукой схватился за мачту, хотя она уже так пропиталась кровью, что пальцы скользили по ней и держаться было почти невозможно.
Волны разошлись ещё больше, корабль трясло, и Тору казалось, будто смерть уже близко. Он чуть не разжал руки, поддавшись потоку, как вдруг услышал крик. Обернувшись, он увидел, что О'Коннор не удержался и его понесло вдоль палубы в бурлящее море. Тор бы ни за что не успел добраться до него вовремя и спасти.
