Артем Михалев - Темное сердце
От прежней тиши не осталось и следа, ее нарушали мои азартные выкрики и алчное рычание Ящера. Эль добавляла хаоса яростными всполохами заклинаний. Кружа и выжидая, мой чешуйчатый друг с надеждой облизывался. Зато когда удавалось вырвать из облака очередной кусок — пожирал его прямо на ходу. Судя по бросаемым взглядам, чешуйчатый воспринимал нашу противницу как вкусный, хоть и строптивый кусок мяса. Эльвира отвечала затравленной руганью. Она еще не проиграла, но ситуация становилась угрожающей. В метаниях ведьмы все отчетливей просматривалась паника. Прямые удары еще представляли опасность, но касательные переносились легче. Колдунья выдыхалась.
Выломав очередной серебряный прут, я активно включился в драку. Увлекся и чуть не проворонил страшное. Я как раз подбирался к ведьме, когда монолит алтаря поднялся в воздух.
Кокон Эль затвердел. Бомбардировка прекратилась вовсе.
Камень двинулся к воротам с неторопливой величавостью средневекового тарана. Эльвира рассчитала правильно. Он оказался единственным предметом подходящего веса и размера и мог проложить ей дорогу к свободе. Что хуже, в алтаре не было серебра, и ведьма свободно им манипулировала.
Глухие стены ангара отсекали силу города. Стоило их проломить, и в прореху водоворотом хлынет безумная мощь всех московских печатей.
Вдвоем с Ящером мы продержались достаточно, чтобы личные запасы ведьмы подошли к концу. До победы оставалось совсем немного, но глядя на летящий монолит, я отчетливо видел, как она уплывает у нас из-под носа. До ворот ему оставалось всего ничего, а я стоял слишком далеко. Не успеть даже сверхчеловеку.
В такой ситуации я сделал все, что мог, — метнул серебряный стержень в грозовое облако Эль. Бесполезно. Прут вошел до основания, но каменная махина лишь качнулась и двинула дальше, не снижая скорости. Колдунья недаром считалась мастером — смогла удержать заклятие.
Время замедлилось. Как в замедленной съемке я наблюдал за движением алтаря. Дурацкое чувство. Будто стоишь в длинном туннеле и свет с обеих сторон. Вроде бы нужно спасаться, но холодный и расчетливый разум подсказывает — поезд не обогнать. Правду говорит, и оттого на губах сама собой рождается горькая улыбка.
Отмахнувшись от всех доводов, я рванул с места. С меня хватило одного раза, чтобы навсегда усвоить урок. Сдаваться нельзя. И пусть я все равно опоздал, зато Ящер — успел.
Мой отчаянный разгон привлек внимание зверя. Миг, и пространство вокруг Ящера свернулось, укутывая его в многослойный кокон теней. Всполох, и цветок тьмы распустился над камнем, выпуская чешуйчатую бестию. Массивная туша Ящера рухнула вниз, прижимая алтарь к полу. Антрацитовые когти зверя одним махом вспороли нити управляющих заклинаний. Камень упал. Ангар вздрогнул до основания, поднимая в воздух облако пыли. Припав к поверхности камня, фамильяр издал яростное шипение. Зверюга горела решимостью довести начатое до конца. Убить ведьму! И я, черт побери, полностью поддерживал его настрой.
Началось планомерное избиение.
Эльвира выдыхалась, все чаще пропуская наши атаки. Отходить от ворот я больше не рисковал, и приходилось раскачивать уже торчащие из облака штыри. Выламывать их из стороны в сторону. В оболочке колдуньи все также вязли заклинания, и серебро оставалось единственным оружием. Когти просто не доставали до мягкого подбрюшья.
У Ящера таких проблем не возникало. Его хвост то и дело вырывал из облака целые куски праха. Хлопья оседали повсюду, и вскоре пол покрылся толстым слоем черного «снега».
Эльвира бессвязно выкрикивала что-то, продолжая отмахиваться заклинаниями. Ее никто не слушал. В ушах бухало набатом, а в голове не осталось места для диалога. Тот случай, когда сил нет, но делать надо. Перед глазами все плыло.
Взгляд на ворота, взгляд на алтарь, рывок к колдунье и несколько беспорядочных ударов. Сколько успевал. Прыжок назад из-под удара. Иногда — успешный, иногда — нет. Мгновение передышки, и все повторялось заново. Со стороны мы выглядели как рвущие добычу шакалы. Не будь защита Эль так крепка, я бы наверняка пустил в ход зубы и когти — инстинкты оборотня не исчезли бесследно. Сегодня я был зверем, а не воином света.
Удар и рывок назад. Черный всполох скользнул по плечу, встопорщив чешую. Короткий взгляд на алтарь — на месте. Вдох. И прыжок к ведьме. Кокон поддается. Ящер, жми! Нельзя давать ей ни секунды продыху, ни мгновения на раздумья. Загнать в панику! И не выпускать. Я до дрожи в коленях боялся, что ведьма ускользнет в последний момент. И бил, бил не останавливаясь.
Безумие схватки захватило нас с Ящером, и я не сразу сообразил, что произошло, когда перемазанный в саже серебряный прут вдруг поддался и до основания ушел внутрь. Наружу, как из надутого воздушного пузыря ударил напор жгучей, ядовитой силы. Мигом позже меня отшвырнуло в сторону. Вопль Эльвиры обрел силу ударной волны, но было уже поздно. В нутро ведьмы вломился хвост Ящера, и зверь, урча, припал к образовавшейся ране. Он глотал и вгрызался все глубже в стремительно бледнеющую грозовую тучу, в которой все реже просматривались черты прежде соблазнительной девушки. В ее воплях не осталось ничего человеческого, а фонтан черного пепла бил во все стороны. Боль пожираемого заживо взяла верх над сознанием сверха.
Когти продолжали увязать, но зашита колдуньи слабела и с моей стороны. Рана расширялась, и мне то и дело приходилось отплевываться от мутной и дряной силы. Я не останавливался. Навязчивая идея, что ведьма может сбежать, не отпускала. «Кровь» Эльвиры была повсюду, и в какой-то момент я просто перестал обращать внимание на ее горечь. Глотал и отфыркивался, лишь бы не задохнуться. Нельзя было останавливаться. Следовало выпотрошить! Выпотрошить ее до конца! Темный источник пел в моей душе, а мне было все равно. Я уже почти не помнил себя.
Бесформенное облако взорвалось в момент, когда мы добрались до сердцевины. Ощущения — как одновременная вспышка сотни новогодних хлопушек. Гарь, боль и темные брызги перед глазами. Никогда не думал, что у тьмы бывает столько оттенков.
Я сидел, опершись о стену ангара. Где сполз от усталости, там и остался. Даже не сразу понял, что черная пурга перед глазами — это не мушки, а останки праха колдуньи. Они опускались на пол, кружа в хаотичном танце. Смерть Эльвиры перекроила магическое пространство, и по ангару гулял невидимый, телесно неощутимый ветер.
После воплей, рычания и глухих ударов стало неожиданно тихо. Лишь изредка от противоположной стены доносились тяжелые вздохи Ящера. Зверюга выдохлась и даже не пыталась подняться на лапы. Так, периодически облизывался длинным раздвоенным языком, очищая мордаху от налипших хлопьев.
Под воздействием серебра неторопливо утихал магический шторм, а я все не мог заставить себя подняться. Даже когда приоткрылись внешние ворота, сил хватило лишь подтянуть к себе заточенный обломок клетки да поморщиться от протяжного скрипа. Взрыв не прошел даром — руки едва шевелились.
— Не стоит, Александр. Мы не враги.
Голос я узнал. Да и статную фигуру высшего вампира было нелегко с кем-нибудь спутать. Хренов франт с тростью. Я попытался приподняться, опираясь на локоть, но быстро понял всю бесполезность затеи и сполз обратно. Сидеть было хорошо. По крайней мере, голова не грозила лопнуть как переспевший арбуз даже от самого аккуратного движения.
— Там стой, — произнес я через силу. Даже не знаю, чего было больше в моих словах — просьбы или приказа?
— Стою. Только скажи своему зверю, чтобы не дергался. Я пришел не один, и гончие у меня — свежее некуда.
Подтверждая сказанное, из дальнего угла склада донеслось предупреждающее рычание, и на свет выступили две уродливые твари. Назвать их «собачками» мог только человек с очень развитым воображением. Я их узнал. Совсем недавно пришлось кончить такую собственными руками.
— Помню. Шустрые твари. Так это ты хотел меня убить?
— Глупости. Я нуждался в образце твоей крови. Одного укуса хватило. — Помолчав, вампир добавил: — Рекса зря убил. Хороший пес был.
— Ну извини. — У меня хватило сил выдавить из себя усмешку. — В следующий раз буду аккуратней.
— Не ерничай. Я как мог старался предупредить тебя и контору. Эльвира вела себя неадекватно, и ты постоянно ходил по лезвию бритвы. Она могла убить тебя в любой момент. Ошейник не позволял действовать открыто, так что пришлось изворачиваться. Судя по защите на твоей квартире — мое послание достигло адресата.
— Что за ошейник? Печать?
— Да. Примитивная поделка. Если подсунуть нужный мотив — позволяет делать почти что угодно. Второй уровень мыслефона сканируется едва-едва, а на третьем можно спокойно планировать любой заговор. Запомни, может пригодиться.
Я не знал, чего ждать от вампира, поэтому держался настороженно, если не сказать враждебно. Ощущение уязвимости не делало меня дружелюбней. В своем теперешнем состоянии я не был достойным противником высшему.
