Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей

— Кто это такой? — ухмыльнулся я.

— Никита Павлович Киструсс, начальник Управления, генерал-майор, — ответил Устинов. — Мужик порядочный и правильный.

— Гарантию даёшь, что не повторится, как в прошлый раз? — ехидно осклабился я. — А то ведь я могу и обидеться.

— Нифига себе? — возмутился Денис. — Мы тебе права сделали, оберегаем тебя, а ты…

— Ты хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас послал? — перебил я его. — А вместе с тобой и всех твоих коллег? Так я прямо сейчас и пошлю…

— Извини, — сразу «сдал назад» Устинов. — Просто шеф тебе лично спасибо сказать хочет.

— Ладно, — кивнул я, принимая его извинение. — Когда?

— Четверг или пятница после обеда, — предложил Устинов. — Когда тебе будет удобно.

— Давай в четверг, — согласился я. — В районе 15.00 в кафе «Театральное». Нормально? А то я в пятницу в деревню поеду.

Денис кивнул.

— Отлично!

Он улыбнулся и невинным голосом, словно невзначай поинтересовался:

— А где у тебя деревня-то? Это Бахмачеевка что ли?

— Нет, не Бахмачеевка, — усмехнулся я. — А зачем тебе?

— Да так, — подмигнул он. — Может, в гости заеду.

— Незваный гость хуже татарина, — ответил я. — И я не шучу. Пока.

— Ой, да ладно тебе, — попытался сказать мне в спину Денис.

— Точно тебе говорю! — обернулся я.

Пользуясь прекрасной тихой солнечной погодой, вечером я возобновил свои занятия физкультурой. В шесть часов вечера вышел из дома и побежал в сторону стадиона — условно, конечно, стадиона. Футбольная площадка возле местной восьмилетней школы. Собственно, мне это и было нужно: беговая дорожка да турник.

Я «сделал» восемь кругов вокруг футбольной площадки, подтянулся в два захода по двадцать пять раз, повисел «уголком».

С непривычки даже мышцы заболели. Но я тут же прогнал «живую» силу по телу — туда-сюда, как в Астрале. Боли и утихли.

Домой, правда, я вернулся уже не бегом, а эдакой «марафонской ходьбой». Надо восстанавливаться. Прав был Герис: бросишь заниматься, мышцы, какие бы они бы не были «волшебные», атрофируются быстро!

Во дворе меня ожидал сюрприз. У подъезда, прямо на тротуаре, преграждая проход, стояла сверкающая белизной «волга» с открытой передней пассажирской дверью. Девушка, сидевшая в салоне, не торопилась выходить, что-то обсуждая с водителем.

— Блин! — выругался я, нажимая на дверь, чтобы закрыть её. — Понаставили корыт, не пройти, ни проехать!

Девица ойкнула, видимо, я еще что-то прищемил. С водительской стороны сразу выскочил молодой кавказец — то ли азербайджанец, то ли армянин — в черных брюках, белой рубашке с коротким рукавом.

— Эй! — гортанно крикнул он. — Ти чьто? Стой, да!

Я повернулся к нему, широко улыбнулся:

— Что орёшь? Я тебе письку прищемил? Ну, извини?

— Чито?

Он, размахивая руками, подскочил ко мне. Но тут раздался оглушительный женский истеричный визг, чуть ли не переходящий в ультразвук. Кавказец остолбенел. Я тоже. Мы одновременно посмотрели на источник визга. Не знаю, как у него, но у меня рот открылся. Визжала Альбина, которая, как оказалось, вылезла с переднего пассажирского сиденья. А я, честно говоря, даже внимания не обратил, кто там приехал.

— Алик! — еще громче, чем визжала, закричала Альбина. — Алик!!! В машину, скорей! Прошу тебя! В машину!

Этот Алик посмотрел на меня, почему-то извиняясь, развел руками и поспешил к машине. Альбина тут же прыгнула в салон. «Волга» взревела, сдала назад, развернулась, взвизгнув шинами, и с пробуксовкой рванула из двора.

Из открытого окна первого этажа высунулась голова соседки, той самой бабушки, которая в свое время исправно докладывала Николаю Васильевичу об оперативной обстановке в доме. Бабушка посмотрела подозрительно на меня и спросила:

— Что это они вдруг?

Я развел руками:

— А кто их нехристей знает?

— Точно нехристи! — бабка звучно захлопнула створки.

Глава 47

Глава 47.

Знакомство

Я открыл двери кафе «Театральная» ровно в 15.00. Прошел в зал, увидел за дальним угловым столиком Устинова вместе с каким-то незнакомым мне человеком, прошел к ним.

— Здравствуйте, Никита Павлович! — я первым поздоровался с незнакомцем, потом с Устиновым. — Добрый день, Денис Владимирович.

И незнакомец, и Денис встали, протянули мне руки. Я, разумеется, первым пожал руку генералу, затем Устинову, сел напротив них.

Столы в кафе были тяжелые, деревянные, широкие и удобные. И стулья были под стать столам, скорее кресла, чем просто стулья: с полукруглой спинкой, широкими подлокотниками, мягкими подушками.

К нам тут же подскочил расторопный официант, протянул каждому меню в кожаной папочке.

— Вы что предпочитаете, Антон Николаевич? — поинтересовался Киструсс. — Заказывайте!

— Да это вроде я у вас должен спросить, Никита Павлович, — улыбаясь, ответил я. — Я как бы пригласил вас сюда. Я и должен угощать.

Киструсс удивленно поднял брови.

— Вот как?

— Разве нет?

Устинов молчал, благоразумно не вмешиваясь в разговор.

Генерал первым заказал котлету по-киевски с картофельным пюре, греческий салат, кофе и 50 грамм коньяку. Устинов повторил его заказ один-в-один.

Я же заказал салат из овощей (огурцы, помидоры, репчатый лук, сметана), бифстроганов с картофельным пюре, кофе и мороженое, благоразумно отказавшись от идеи выпить рюмочку коньяку.

Однако, когда, спустя несколько минут, принесли коньяк, я заказал бутылку минеральной воды. Хотя бы для того, чтобы символически поддержать тост.

Киструсс и Устинов подождали, пока мне принесли «боржоми». Мы подняли «бокалы»:

— За знакомство!

— За знакомство!

Затем принесли салаты. Не успели мы с ними расправиться, как принесли и вторые блюда.

— Выгодно с генералом ходить в кафе, — заметил я. — Заказы выполняются быстро, без задержек.

— И кафе пустое, — заметил Киструсс. — Никто не мешает.

— Еще коньяку? — предложил я.

— Пожалуй, — согласился генерал. Официант тут же принес еще две рюмочки.

— За понимание! — предложил генерал. Я отсалютовал им бокалом минералки.

После второго нам принесли кофе. Генерал изящно промокнул губы салфеткой и задал первый вопрос:

— Антон Николаевич, а вы вообще кто?

Я почему-то не удивился этому вопросу, помолчал с полминуты, соображая, как бы ответить правильно, ответил:

— Вообще считаю себя человеком с определенными паранормальными способностями. Ближе, так сказать, к категории колдунов.

Потом я усмехнулся, даже хихикнул и добавил:

— Интересный вопрос, Никита Павлович! Конечно, же человек! Не нечисть какая-нибудь, и уж тем более не нежить!

— А что, вы сталкивались и с нежитью и нечистью? — недоверчиво засмеялся Киструсс. — Впрочем, да… Если уж вам довелось с душу нашего оперработника допросить…

Я кивнул.

— И с нечистью тоже доводилось сталкиваться? — спросил Киструсс. — А с кем, если не секрет?

— С домовыми, банниками, лешим, лесным хозяином, — не стал скрывать я, только про колдуна и оборотня решил умолчать. — С ведьмами довелось пообщаться… А так их много, очень много. Есть и кикиморы, и водяные, русалки. Это вообще твари еще те.

— Интересно бы с ними познакомиться, — хмыкнул Киструсс. — Даже как-то и не верится…

— Вряд ли они с вами захотят знакомиться, — ответил я. — Эта категория от людей старается держаться подальше. Увы, предупреждая ваше возможное желание, скажу сразу — приказать им практически невозможно. Народец крайне своенравный и капризный.

Устинов в нашу беседу не вмешивался. И вообще к нам перестал подходить официант. Посетителей в кафе, кроме нас, тоже не наблюдалось. Видимо, товарищ генерал закрыл общепит «на спецобслуживание». Попивая кофе, генерал подбрасывал мне всякие, с первого взгляда вроде как нейтральные вопросики, насчет учебы, семьи, выбора профессии и чем я планирую заниматься дальше. Я отвечал иногда уклончиво, иногда врал напропалую, а иногда и вполне правдиво. В частности, я заявил, что не планирую никуда уезжать из области, бросать maman и прочее. Даже если меня попытаются заставить это сделать. Киструсс кивнул, мол, принял к сведению.