Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Твой парень мертв.
Она сжала в кулак землю. Когда Руфус бросился на нее, приготовив когти, похожие на бритву, она встала и бросила горсть земли и травы ему в лицо.
Он отшатнулся, втягивая воздух. Пока он был ослеплен, Майя шагнула вперед и пнула ботинком его в ногу. Она услышала тихий хруст кости, слышала, как он кричал; в тот момент, когда он отвлекся, она вонзила когти ему в глаза.
Крик вырвался из его горла, и быстро прекратился. Он упал назад, с грохотом рухнув на траву, как будто упало дерево, а не человек. Она посмотрела на свою руку. Она была вся в крови и какой-то жидкости: наверно это вещество из глазниц.
Она упала на колени и легла на траву. Ее когти втянулись обратно, и она провела рукой о землю, снова и снова, ее желудок сжимался. Она почувствовала руку на спине и подняла взгляд. Она увидела Лейлу, склонившуюся над ней.
— Майя, — тихо сказала она, но ее голос заглушили выкрики стаи, повторявшей имя своего нового лидера:
— Майя, Майя, Майя.
Глаза Лейлы были темными и обеспокоенными. Майя поднялась на ноги, вытирая рот рукавом пиджака, и прошлась по траве к Бэту. Она наклонилась к нему, и коснулась рукой его щеки.
— Бэт? — позвала она.
С усилием он открыл глаза. Кровь была у него на рту, но он дышал ровно. Майя догадалась, что он уже начал исцеляться от ударов Руфуса.
— Я не знал, что ты дерешься не по правилам, — сказал он с полуулыбкой.
Майя подумала о Себастьяне, о его сверкающей улыбке и телах на пляже. Она думала о том, что сказала Лили. Она думала о сумеречных охотниках, и о хрупкости Соглашений и Совета. «Это будет грязная война», подумала она, но вслух произнесла совсем другое:
— Я не знала, что тебя зовут Варфоломей, — она взяла его за руку, сжав своей окровавленной ладонью. Все вокруг них все еще скандировали ее имя:
— Майя, Майя, Майя!
Он закрыл глаза.
— У всех есть секреты.
— Разницы почти никакой, — пожаловался Джейс, свернувшись на подоконнике его и Алека чердака. — Все равно похоже на тюрьму.
— Как вы думаете, это побочный эффект того, что вооруженные охранники окружают дом? — предложил Саймон. — Просто как вариант.
Джейс бросил на него раздраженный взгляд.
— Что не так с примитивными, и их подавляющей привычкой констатировать очевидное? — спросил он. Он наклонился вперед, глядя сквозь стекла окон. Возможно, Саймон немного преувеличивал, но незначительно. Темные фигуры, стоящие у дома инквизитора, может, и были невидимыми для неопытного глаза, но не Джейса.
— Я не примитивный, — сказал Саймон, повышая голос. — И что не так с сумеречными охотниками и их подавляющей привычкой ставить под угрозу себя и жизни своих близких?
— Хватит спорить, — Алек сидел, прислонившись к стене, в классической позе для раздумий, подперев подбородок рукой. — Охранники там, чтобы защищать нас, а не держать нас под стражей. Это дает нам некоторую перспективу.
— Алек, ты знаешь меня уже семь лет, — сказал Джейс. — У меня когда-нибудь были перспективы?
Алек сердито посмотрел на него.
— Ты все еще зол на то, что я сломал свой телефон? — спросил Джейс. — Потому что ты сломал мне запястье, так что я бы сказал, что мы квиты.
— Вывихнул, — поправил его Алек. — Не сломал.
— Теперь кто спорит? — возмутился Саймон.
— Молчи, — Алек указал на него с выражением еле скрываемого отвращения. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я продолжаю вспоминать, как пришел сюда и увидел как ты лапал мою сестру.
Джейс сел.
— А я не слышал об этом.
— Ой, да ладно… — сказал Саймон.
— Саймон, ты покраснел, — заметил Джейс. — И раз ты вампир, и почти никогда не краснеешь, то лучше бы это было чем-то интересным. Или странным. Вы использовали велосипед или пылесос в своих извращениях? А может зонты?
— Большие зонты, или маленькие для коктейлей? — спросил Алек.
— Разве это важно… — начал Джейс, а затем замолчал, когда Клэри и Изабель вошли в комнату, держа девочку за руку. Спустя мгновение удивленной тишины, Джейс узнал ее: это Эмма, девочка, за которой побежала Клэри во время заседания совета. Та, которая смотрела на него с плохо скрываемым обожанием как на героя. Не то, чтобы ему это не нравилось, но было немного странно оттого, что у тебя есть фанат-ребенок, который вдруг появился в середине неловкого разговора.
— Клэри, — сказал он. — Ты похитила Эмму Карстаирс?
Клэри сердито взглянула на него.
— Нет. Она сама пришла сюда.
— Я вошла через одно из окон, — пояснила Эмма услужливо. — Как Питер Пэн.
Алек уж было начал возмущаться, но Клэри подняла свободную руку, чтобы остановить его: ее другая рука теперь была на плече Эммы.
— Просто помолчите все пару минут, ладно? — сказала Клэри. — Она не должна быть здесь, да, но она пришла не просто так. У нее есть информация.
— Это так, — сказала Эмма своим детским уверенным голосом. На самом деле, она была ниже Клэри лишь на голову, но Клэри была очень миниатюрной. Вероятно, в один прекрасный день Эмма вытянется. Джейс попытался вспомнить ее отца, Джона Карстаирса — он был уверен, что видел его на заседаниях совета, и думал, что запомнил его как высокого, светловолосого человека. Или его волосы были темными? Блэкторнов он, конечно же, помнил, но Карстаирс поблек в его памяти.
Клэри посмотрела на него с выражением, типа: будь вежливым. Джейс закрыл рот. Он никогда не задумывался о том, нравится ли он детям или нет, хотя ему всегда нравилось играть с Максом. Макс был удивительно искусен в стратегиях для такого маленького мальчика, и Джейс всегда любил давать ему загадки. Тот факт, что Макс чуть ли не целовал землю, по которой он ходил, уже не причинял столько боли.
Джейс подумал о деревянном солдате, которого он отдал Максу, и закрыл глаза от неожиданной боли. Когда он открыл их снова, Эмма смотрела на него. Не так, как она смотрела на него, когда он нашел ее с Клэри в Гарде. Взглядом отчасти испуганным, наполовину впечатленным, и наполовину восхищенным Ты-Джейс-Лайтвуд. Теперь она смотрела на него с толикой беспокойства. Вся ее поза была полна уверенности, но он был уверен, что она притворяется, и на самом деле испуганна. Ее родители умерли несколько дней назад, подумал он. И он вспомнил те времена, семь лет назад, когда он встретился с Лайтвудами со знанием в своем сердце о том, что его отец только что умер, и в его ушах отдавалось эхом слово «сирота».
— Эмма, — сказал он так мягко, как только мог. — Как ты залезла в окно?
— Я поднялась по крыше, — сказала она, указывая на окно. — Это было не так сложно. Мансардные окна почти всегда выходят на спальни, так что я спустилась в первое, и это оказалось окно в комнату Клэри, — она пожала плечами, как будто то, что она сделала, не было рискованным или впечатляющим.
— Вообще-то это была моя комната, — сказала Изабель, которая смотрела на Эмму, как на занимательный образец. Изабель села на диванчик у подножия кровати Алека, вытянув свои длинные ноги. — Клэри живет у Люка.
Эмма выглядела смущенной.
— Я не знаю где это. И все говорили о том, что вы все здесь. Вот почему я пришла.
Алек посмотрел на Эмму с наполовину любящим, наполовину озадаченным взглядом старшего брата.
— Не бойся… — начал он.
— Я и не боюсь, — отрезала она. — Я пришла сюда, потому что вам нужна помощь.
Джейс почувствовал, как автоматически приподнялся уголок его рта.
— Какая помощь? — спросил он.
— Я запомнила того человека, — сказала она. — Того, кто угрожал консулу. Он пришел с Себастьяном, чтобы напасть на институт, — она сглотнула. — То место, в котором он сказал, мы будем все гореть, Эдом…
— Это другое название ада, — сказал Алек. — Его не существует, так что тебе не о чем беспокоиться…
— Она не беспокоится, Алек, — перебила его Клэри. — Просто слушай.
— Это место, — продолжила Эмма. — Когда они напали на институт, я слышала их. Я слышала, как один из них сказал, что они могли взять Марка в Эдом, и принести его в жертву там. И когда мы бежали через портал, я услышала ее крики позади нас. Что мы будем гореть в Эдоме, что некуда бежать, — ее голос дрогнул. — То, как они говорили об Эдоме… я знаю, что это настоящее место, или существующее место для них.
— Эдом, — произнесла Клэри, вспоминая. — Валентин называл Лилит почти также; он называл ее «миледи Эдома».
Алек посмотрел в глаза Джейса. Алек кивнул, и выскользнул из комнаты. Джейс почувствовал, как его плечи расслабились на минуту: посреди этого хаоса было хорошо иметь парабатая, который знал, о чем ты думаешь, и тебе не приходилось говорить и слова.
— Ты никому не говорила об этом?
Эмма колебалась мгновение, а затем покачала головой.
— Почему нет? — спросил Саймон, который до этого момента молчал. Эмма посмотрела на него, моргая. «Ей только двенадцать, подумал Джейс, и навряд ли она сталкивалась с нежитью так близко». — Почему бы не сказать конклаву?
