Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей

Я уже решил, что выйду вслед за Ленкой, если они выйдут на тоже «Космонавтов», где всё время выходила она.

Нет, Ленка чмокнула меня в щеку, вышла на своей остановке, а эти поехали дальше, со мной. Один из них, мелкий, спрыгнул с поручней, подошел ко мне и сел рядом, развязно закинув ногу на ногу.

— Ты с какого района? — презрительно скривив губы, поинтересовался он.

— Тебе какая разница, шпиндель? — осклабился я. Такого ответа он явно не ожидал и ошеломленно молчал, не зная, что сказать в ответ.

— Тебя кто послал? — продолжал допрос я. — У тебя плотник есть знакомый?

— Зачем? — вопрос вверг его еще в большее недоумение.

— Гроб тебе получше сделать! — я ухватил его за ворот, притянул его к себе поближе и зашептал прямо в ухо. — Я тебя сейчас прямо тут убивать буду. Мееедленно…

Он вырвался. Впрочем, я его почти не держал. Вскочил на ноги, выкрикнул:

— Мы знаем, где ты живешь!

И устремился к своим. Такого отпора с моей стороны его подельники явно не ожидали. Они сгрудились, стали обсуждать, периодически тыкая в меня пальцем. Но благо салон автобуса всё-таки был с пассажирами, поэтому дальше приставать ко мне или выяснять со мной отношения они не рискнули.

— Мальчик, может, милицию вызвать? — предложила мне крупная тетка лет сорока.

— Да, к водителю подойти надо, — подхватила какая-то бабка. — Пусть по рации милицию вызовут! А ты езжай до конечной! Там пост есть.

— Спасибо, — поблагодарил я и сочинил на ходу. — Ребята шутят, у них скоро спектакль в молодежном театре, они на репетицию едут.

— Вот артисты-то! — тут же выдала бабка. — А с виду шпана шпаной!

— У них роли такие!

Следующая остановка была моя. Я устремился к двери, знаком показав им, что мол, выхожу, пошли вместе, дескать!

Всё-таки их, действительно, интересовала моя скромная персона. Мы отошли от остановки подальше. Я сознательно выбрал место, где ходит поменьше народу. Они шли, как привязанные, за мной. За ними шел еще кто-то, более взрослый, чем я и они. Но он держался подальше и старался не попадаться мне на глаза. Я не успел его, как следует, рассмотреть. Я резко развернулся и пошел им навстречу. Они замерли.

— Ну, — сказал я. — Сами расскажете, кто вас послал, или мне вас сначала надо помучить?

Конструкт паралича и они дружно повалились, как кегли. Я наклонился к ближнему:

— Кто вас послал? Говори или останешься на всю жизнь инвалидом!

— Я не знаю, — чуть не плача, ответил он.

— А кто знает?

— Сэм знает! Он договаривался.

— Кто из вас Сэм? — на пацана даже конструкта подчинения или правды накладывать не надо было.

— В тельняшке…

Я подошел к парню в тельняшке и пиджаке, присел рядом с ним:

— Ну? Кто вас послал?

— Да пошёл ты!

— Ты хочешь остаться инвалидом, Сэм? — удивился я. — Будешь в коляске кататься… Тебе понравится. А вот они сейчас уйдут.

Я выпустил в остальных пацанов конструкты отмены и рявкнул:

— Кыш отсюда!

И вдогонку кинул им заклятья поноса. Исключительно в оздоровительных целях — кишечник прочистить, пищеварительный тракт, так сказать.

Сэм посмотрел им вслед и с тоской буркнул:

— Если скажу, отпустишь?

— Без проблем, — я развел руками и добавил, подпустив в голос грозного хрипа. — Между нами крови нет. Пока.

Сэма моя фраза проняла. Он побледнел. Лоб мгновенно покрылся испариной. Он тихо прошептал:

— Толик Собачкин по кличке Барбос. Громила. Он под Гришей Фартовым ходит.

И тут же в ужасе заорал, пытаясь подняться и отползти:

— Вот он! Он идёт сюда!

Я вскочил, развернулся. К нам быстро приближался здоровяк в куртке от спортивного костюма и джинсах. В руке он крутил нож-выкидуху.

— Уходи! — скомандовал я Сэму, кидая в него конструкт отмены, и вставая в самбистскую стойку.

— Бросишь нож сам, — сообщил я. — Я тебе не воткну его в задницу.

Барбос осклабился:

— Борзеешь, пацан!

Обманчиво лениво вкруговую махнул правой рукой, в которой держал нож. Я её перехватил. Но в это время он нанес мне прямой удар левой в печень.

Он не знал про «каменную кожу». Это, во-первых. А, во-вторых, я успел прокачать «живую» силу в руки, в результате чего он просто отлетел метра на два, даже не успев нанести мне этот самый удар левой в печень.

Нож он не выпустил. Я подошел к нему, встал ногой ему на кисть правой, крутанул. Барбос взревел от боли и злости, выпустил нож и попытался вскочить. Я тут же ударил его кулаком в солнечное сплетение, подпитав удар силой. Его скрючило. Я подобрал нож, покрутил его, и воткнул ему в ягодицу. Неглубоко, конечно, но чтоб было обидно. Он взвыл. Я ударил его по щеке — чтоб было еще обиднее.

— Сука! — он опять попытался меня ударить. На этот раз по «колхозному», размашисто, боковым справа, затем так же, но слева. От первого удара я легко уклонился, присев. Легко поймал его левую руку, завернул за спину, потянул вверх. Он опять взвыл, вставая на цыпочки. Я вытянул у него из ягодицы нож, бросил на траву (надо будет потом забрать с собой, на нем же его кровь!).

— Ну, и зачем? — поинтересовался я.

— Отпусти, гад! — потребовал Барбос.

— Зачем ты натравил на меня этих пацанчиков? — я опять потянул его заломленную руку вверх, вынуждая его топтаться на цыпочках. — Руку тебе сломать что ли?

— Хватит, парень! — окрикнул меня непонятный мужик, стоявший чуть в стороне. Он всю эту нашу схватку стоял, спокойно наблюдал и курил. Я поначалу его посчитал за товарища Барбоса и на всякий случай краем глаза посматривал за ним.

— Отпусти его!

Мужик подошел к нам, вытащил из-за пояса наручники.

— Машина уже едет.

— Нифига себе, — пожал я плечами.

Мужик легко перехватил руку Барбоса, подбил его под колени так, что он упал, завернул обе руки за спину, надел наручники.

— А ты иди домой, — посоветовал он мне.

— А где машина? — спросил я. — Эта что ли?

— Где?

Мужик на минуту отвернулся, я успел подобрать нож, сунув его в широкий рукав пиджака.

— Устинову привет! — бросил я напоследок. Мужик скривился, как будто сожрал лимон. А мне сразу стало хорошо и весело.

Глава 42

Глава 42.

Старый скит

В деревню мы рванули аж в семь утра. В половину седьмого я побежал за машиной в гараж, через полчаса подъехал к дому. Из вещей у нас были только сумка с продуктами да два ящика пива «Жигулевское», которые я приготовил в качестве подарков.

Один ящик Селифану. Уж очень он уважал данный продукт, другой — баннику (Селифан подсказал). Для домового я купил в комиссионном магазине швейцарский перочинный нож с восемью предметами, как было написано в переводе. Нож обошелся мне в целых 40 рублей.

Maman закупила два килограмма разных шоколадных конфет для Цветаны.

В общем, подарками мы обеспечили всех.

До своего поместья добрались за два часа. Дорога была вообще пустой. Праздник у людей, День Победы. Впрочем, парад на Красной площади мы посмотреть успевали.

Сначала я подкатил к дому, высадил maman, выгрузил вещи. Потом подхватил ящик пива и направился к Селифану, благо было всего-то улицу перейти.

Калитка была открыта. Я подцепил её ногой, открыл, придержал плечом и протиснулся во двор.

— Здорово, сосед! — во весь голос крикнул я. Селифан выскочил на крыльцо в одних солдатских шароварах-галифе, босиком с голым торсом. Кажется, он был напуган.

— Антон!

Он подбежал ко мне. Я протянул ему ящик с пивом — 20 бутылок «Жигулевского».

— Держи!

— Спасибо! — он принял ящик и поставил его на землю. — Антон! Макарыч пропал!

— Как пропал? — переспросил я.

— Неделю назад он уехал в Черное урочище, — начал оборотень.

— Помню, я к нему перед отъездом в воскресенье заезжал, — перебил я. — Шишок мне сказал, что там лес рубит кто-то.

— Вот он и не вернулся! — продолжил оборотень. — Я к нему в среду зашел, а его так и нет. Шишок вялый, больной, лежит, не шевелится. А это значит, что хозяин его загибается! Я в леспромхоз ездил, сообщил, что лесник в Черное урочище поехал и пропал. А мне директор ответил, что там порубок не было. Мы с ним вместе поехали туда. Там нет никого. И следов никаких.