Основной закон 2 (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

— Есть, конечно есть! Отпусти, сейчас принесу.

И дёрнулся в сторону, вроде как собравшись бежать за товаром.

— Врешь, — холодно констатировал странный парень. — Стало быть, ты изначально собирался меня кинуть.

Он снова коснулся горла своей жертвы и холодно взглянул на главного охранника:

— Этот ишак не мог торговать фуфлом сам по себе. Насколько я вижу, здесь вообще ничего не делается без ведома хозяина рынка. Значит, хозяин либо в доле, либо вовсе сам товар поставляет, а этот кусок ослиного навоза лишь продает. Веди к хозяину.

Начальник охраны понял, что спорить сейчас, без преувеличения, смертельно опасно.

— Прошу, уважаемый, — повёл он рукой в сторону лестницы.

— Иди вперед! — приказал опасный гость. — И скажи своим шакалам, чтобы никто даже не дёрнулся следом. Предупреждать не стану, просто прикончу.

***

Хозяин рынка, известный в определенных кругах и уважаемый среди своей диаспоры Асланбек Рахимов занимался любимым делом: считал деньги. Деньги и женщины — это была его страсть. Если как следует подумать, деньги были даже важнее. Проще говоря, господин Рахимов был скряга и бабник. И каждый раз, сталкиваясь с необходимостью сделать своей пассии очередной подарок, дабы простимулировать огонь страсти, он долго пыхтел, морщился и прикидывал, как можно получить максимум результата при минимальных вложениях. Еще у Рахимова была мечта. Он хотел дворец. Такой, как в однажды виденном сериале: с куполами, обширными залами, дорогой отделкой, охраной, слугами и прочими атрибутами действительно большого богатства.

Особенно господину Рахимову в том сериале полюбилась идея о тайных стрелках, прячущихся за стенами зала для приёмов, и в нужный момент поражающих врагов стрелами из арбалетов. Мысль об этом настолько засела у него в голове, что он даже потратил деньги на оборудование по бокам от своего кабинета небольших клетушек, из которых можно было через скрытую бойницу вести огонь по любому противнику, в какой бы угол кабинета он не спрятался.

В это воскресенье Асланбек приказал охране, чтобы его не беспокоили, открыл сейф, достал пакет с наличкой и принялся разбирать пухлые пачки банкнот — итог вчерашнего дня. Сначала откладывал в сторону те, что поновее, потом делил деньги на кучки — бакшиш вышестоящим людям, зарплата охране, немного на подарок любовнице, на мелкие расходы, резерв на непредвиденный случай и, наконец, самые крупные и новые купюры — себе.

Деньги, кроме своих, Асланбек аккуратно уложил в дешевые конверты без марок, надписал, кому какой причитается. Потом убрал конверты в сейф и вынул вместо них лаковую шкатулку. Она была уже наполовину заполнена приятно хрустящими купюрами. Сумму Рахимов знал до рубля, но всё равно вынул из шкатулки деньги, добавил к ним сегодняшнее пополнение и принялся неторопливо, со смаком, пересчитывать.

Он уже почти закончил, когда в дверь громко постучали. Начальнику своей охраны Асланбек доверял — в разумных пределах, конечно. Раз он решил побеспокоить господина несмотря на приказ, значит, дело действительно серьёзное и промедления не терпит. Скривившись, он убрал деньги в шкатулку, а шкатулку — в сейф. Запер тяжелую дверцу, спрятал ключи, и лишь после этого крикнул:

— Входите!

Первым, как и ожидалось, вошел начальник охраны. Поприветствовал шефа, поклонился и сделал шаг в сторону, пропуская гостей. А за ним следом, ускоренный пинком, влетел придурок Вахид вместе со своей сумкой. Той самой, в которой носил товар. Мелкий мошенник не удержался на ногах и, пролетев через кабинет, с громким стуком боднул царгу стола.

Последним в дверях появился молодой, лет двадцати, русский парень с холодными глазами опытного убийцы. Лицо парня было непроницаемым, но в уютном кабинете сразу как будто повеяло холодом. Асланбек моментально понял: Вахид решил кинуть человека, которого не стоит обманывать. Вот же осёл! До седых волос дожил, а ума не нажил. Настроение у хозяина рынка упало до температуры замерзания.

Рахимову случалось говорить с людьми, подобными гостю. Ничего особенного. Главное — не делать резких движений, вести себя спокойно и ловить момент, когда можно будет перехватить инициативу и взять своё. Он слегка изобразил на лице радушие, демонстрируя этикет занятого человека и произнёс, обращаясь к парню:

— Добрый день. Слушаю вас.

— Добрый день, — поздоровался в ответ гость. — У меня с этим человеком, — он кивнул на Вахида, — возникли определенные разногласия. А поскольку, как я понимаю, он торгует фуфлом с вашего разрешения или даже от вашего имени, то уровень разборок несколько приподнялся.

— А в чём суть ваших претензий, молодой человек? — поинтересовался Асланбек, украдкой глянув на настенные часы.

Кнопку под столом он уже нажал, скоро потайные стрелки займут свои места и тогда пойдет совсем другой разговор. А пока нужно потянуть время.

— Ваш торговец попытался под видом янтаря впарить мне пластмассу. Когда я это увидел, потребовал вернуть деньги, но тут вмешалась охрана рынка. Из этого следует, что кидалово происходит с вашего ведома и под вашей защитой. Моя цель — вернуть свои деньги таким образом, чтобы в дальнейшем не возникало ко мне никаких претензий. Согласитесь, я хочу не слишком много: чтобы все остались при своём, разошлись краями и больше не пересекались.

Тон русского был весьма неприятен. Хотя слова его походили на просьбу, выражение, с которым они произносились, явственно показывало: он именно требует, и отступать не собирается. Но тут на торце стола, видимые лишь хозяину, одна за другой зажглись две зеленые лампочки. Господин Рахимов успокоился: теперь пойдёт совсем иной разговор.

— Я вас услышал, — произнес хозяин рынка голосом, не менее холодным, чем пришелец. — А что может сказать по этому поводу уважаемый Вахид Каримович?

— Ничего не может, пока я ему не позволю, — недовольно заметил парень.

— Тогда, может, выслушаем его?

— Он — патологический лжец, но если вам нужно, чтобы он соврал, пожалуйста.

Асланбек с удивлением наблюдал, как русский подошел к Вахиду и тыкнул ему пальцем в горло. Тот какое-то время откашливался и, наконец, произнёс:

— Я готов ответить на вопросы, господин.

— Скажи, Вахид, — задушевно начал хозяин рынка, — ты действительно продал этому человеку фальшивый товар?

— Всё было настоящее, господин! Может, он подменил камни, пока я отвернулся?

Стоящий у стены начальник охраны мысленно простонал: нельзя с этим человеком творить такие вещи. Никакие секретные стрелки не помогут против бойца, который не повернув головы неведомым способом вырубает противников в десяти метрах за спиной. Ему захотелось быстро-быстро убежать куда-нибудь подальше. С парнем надо пусть не дружить, но, по меньшей мере, не ссориться. А этот жадный идиот ради нескольких тысяч сейчас подохнет сам и погубит людей.

— Вот видите, — победно улыбнулся Асланбек, — Вахид Каримович ваши слова не подтверждает. Может, у вас есть свидетели? Нет? Тогда ваше слово против его слова. И у Вахида свидетели, как раз-таки, имеются. Так что идите, молодой человек, откуда пришли, и не мешайте мне работать!

В последней фразе господина Рахимова явственно слышалась угроза. В ответ черты лица русского парня заострились, глаза превратились в натуральные ледышки, да и голос, казалось, замерз.

— Ты не понял, толстый придурок, — ровно и безэмоционально прошелестело в кабинете. — Я пришел не просить, не договариваться, а честно и при свидетелях взять своё. Ты не захотел разойтись по-хорошему. Значит, я возьму всё. Тебя и твоих людей, включая тех, что внизу и тех, что за стенкой, — парень безошибочно указал направление, — я могу убить за пару секунд не сходя с места. А потом возьму то, что мне нужно, и спокойно уйду. И никто никогда не свяжет вашу смерть со мной. У тебя есть пять секунд на то, чтобы принять решение: отдать или сдохнуть. Время пошло.

Начальник охраны заледенел от ужаса. В отличие от тупого индюка, сидящего сейчас за столом, он прекрасно видел: парень не блефует. Нельзя делать своим врагом мастера, который прикосновением пальца может лишить человека голоса, а может вернуть его. А этот жадный придурок решил, что умнее всех!