Пока ты видишь меня - Хен Джу Пак

На другом конце трубки воцарилась тишина. Он раздумывает или так показывает, что тут и думать не о чем? Через телескопы я увидел Хана, который разговаривал по телефону, прислонившись к стене в коридоре университетской больницы. Он молча стоял с ничего не выражающим лицом, но, почувствовав, что я наблюдаю за ним, слегка нахмурился.

Я услышал тихий вздох.

– Хорошо. Все-таки схожу. Но ничего особенного от меня не ожидайте.

Хан положил трубку и тут же топнул. Пол слегка задрожал, и оттуда выскочила его лошадь потустороннего мира вороной масти. Поскольку он тоже не мог воспользоваться решетчатой дверью, ему пришлось вызвать ее.

– Может, и нам следует полететь на лошадях? – нервно спросил Чхоль, но я не мог сразу согласиться.

Добираться до Сеула на лошади потустороннего мира долго, а наблюдать за ситуацией через телескопы, сидя верхом, сложно. Судя по тому, что при крушении поезда пострадавших оказалось не так много, контроль за дверьми могли снять в ближайшее время.

– Для начала немного понаблюдаем за ситуацией.

– Все должно быть в порядке. Туда ведь идут фея с Ханом. Разве не так?

Вопреки сказанному, Чхоль, даже плюхнувшись на скамейку, ерзал на ней так, будто готов был вскочить в любой момент.

В это время с неба посыпались мелкие снежинки. Они словно хотели показать, что прогноз погоды ошибся, и теперь на нас падал настоящий, а не мокрый снег.

Здесь давно не было снега. Люди, шедшие по улицам, вытягивали руки, удивляясь ему, но никто из них не раскрывал своих зонтиков. Они позволяли снежинкам падать на плечи, голову и одежду.

Однако там, где был Чонун, снегопад был настолько сильным, что не давал нормально видеть перед собой. Зонтики были бесполезны, а ноги вязли в сугробах. Подойдя к ресторану, Чонун стряхнул снег со своих ботинок. На светофоре через дорогу бок о бок стояли Хэдан и его мать. Женщина, которая могла видеть фею, стоявшую без зонта, бросила в ее сторону пару коротких взглядов и украдкой подвинула к ней свой.

– О, Хан прибыл! – крикнул наблюдавший за ситуацией вместе со мной Чхоль, схватив свои солнцезащитные очки.

Чонун уже вошел в ресторан, а Хан, который прилетел на черной лошади, особенно выделявшейся на чистом белом снегу, мягко приземлился у дверей. Хотя он явно бросался в глаза, лицо матери Чонуна оставалось спокойным, словно она его не видела.

Парень может видеть нас, а его мать – нет? Но зато видит Хэдан. Значит ли это, что она как-то связана с убийством, но не с суицидом?

Убийство, а затем самоубийство. Внезапно я вспомнил, что говорил Хан раньше.

«Большинство из тех, кто видит сразу и жнецов, и фей, задумывают одновременно и убийство, и самоубийство».

Так не пойдет. Я топнул ногой по медленно замерзавшему асфальту. Раздались раскаты грома, земля задрожала, а затем треснула, как во время засухи. Тут же по дороге разлился холодный туман, и оттуда выскочила моя белая лошадь потустороннего мира.

– Чхоль, я полечу вперед! А ты наблюдай!

– Погоди! Конец! Чрезвычайная ситуация кончилась!

За черной как смоль решетчатой дверью, которую только что открыл Чхоль, бушевал снегопад. Я отпустил поводья и тут же прошел через нее. Похоже, светофор до сих пор не поменял цвет, и мать Чонуна вместе с Хэдан стояли на противоположной стороне улицы.

– Что? Светофор сломался?

Похоже, эти слова пробормотал прохожий с зонтиком, на котором собирался снег, но у нас не было времени проверять. А все потому, что из ресторана, куда вошли Чонун и Хан, раздались крики. Когда мы оказались внутри, там уже царил хаос. Несколько столов были опрокинуты, и отовсюду доносились крики людей, призывающие остановиться.

В самом сердце суматохи оказались мужчина средних лет, сжимавший в руке нож, Чонун и Хан между ними. Он смотрел на человека с ножом с таким искаженным лицом, что я легко мог понять, в каком он замешательстве. Однако мужчина, похоже, мог видеть только Чонуна, стоявшего прямо позади Хана, он угрожающе занес руку с ножом.

– Хан! Хватай Чонуна и веди его сюда!

– Я бы давно его вывел, если бы мог! – крикнул Хан сквозь стиснутые зубы.

Он уже несколько раз пытался провести Чонуна так, чтобы не столкнуться с этим мужчиной, но тот, продолжая безжалостно нападать в попытках убить, даже разнес ресторан. Однако, если жнец вмешается и нападет на человека, его могут забрать в Мёнбуджон, поэтому Хан не мог вообще ничего сделать.

– Хён, что это за сумасшедший?!

Я с трудом удержал только что прибывшего Чхоля от безрассудного поступка. Он вытаращил глаза, словно спрашивая меня, почему я его схватил, но я только сильнее напряг руку, которой держал Чхоля. Жнецам нельзя вмешиваться в жизнь и смерть людей.

Нам даровано милосердие предотвращать самоубийства, а вот за убийства отвечают феи и генералы, но Хэдан здесь нет.

В этот момент мужчина бросился вперед, грубо опрокинув стол. Раздался крик, и я увидел лицо Чонуна, которого прикрывал собой Хан.

Я думал, на нем отразится ужас, но глаза парня оказались совсем не такими, как я ожидал. В них я видел смирение, хотя он смотрел на отца, который бросался с ножом на собственного ребенка.

– Ли Чонун… – Я позвал его, словно мы были незнакомцами.

У Ли Чонуна, которого я знал, нет, думал, что знал, никогда не могло быть такого выражения лица.

В этот момент парень, должно быть, услышав мой зов, повернул голову в мою сторону. И только когда наши взгляды встретились, мне пришлось это признать.

Человеческая боль не может так просто закончиться.

– Хён! Пусти меня! Я пойду к нему!

– Я это сделаю.

Я поднял свободную руку и направил ее в сторону отца Чонуна. Хан и Чхоль одновременно вскрикнули «нет», но я уже щелкнул пальцами. В этот миг нож выпал из руки отца Чонуна и взмыл в воздух, разбив светильник на потолке, и упал обратно. Раздался грохот, моргнуло электричество, и весь свет в ресторане погас.

– Хё… Хён. А если люди пострадают?!

– И что с того?

– Как это «что»?! Тебя же могут уволочь в Мёнбуджон!..

– Хан, что стоишь? Быстрее уведи его.

Он только таращился на мужчину, который из-за последствий использования моей силы лежал на полу, не приходя в сознание. Взглянув на меня, как бы спрашивая, все ли будет в порядке, Хан схватил за руку Чонуна, который неподвижно стоял рядом. Когда он тихо прошептал парню, что надо уходить, тот, шатаясь, пошел.

– Хён, – позвал меня Чонун дрожащим голосом, проходя мимо, но я даже не взглянул на него.

Когда они ушли, Чхоль вздохнул и огляделся:

– Врата еще не открылись, верно? Может, стоит убежать?

– Думаешь, это возможно?

– А, точно! Фея! Можно попросить ее о помощи и сбежать во Дворец Нефритового Императора! Разве будут тебя там ловить?

– Не нужно. Снова я туда не собираюсь.

– Снова?

Вместо ответа я щелкнул пальцами в сторону потолка. Светильники, за исключением сломанного, снова загорелись. В ресторане остался только распластанный по полу мужчина, а остальные люди, похоже, вышли.

– Чхоль, давай уходить. К тому же все нормально. Я просто сделал свою работу.

– А что с тем человеком?

– Он не пострадал. Только потерял сознание от испуга.

Мне показалось, что, когда он упал на пол, мог получить пару царапин из-за осколков светильника, но крупных травм, угрожающих жизни, не было. Отправив Чхоля к выходу первым, я на мгновение обернулся и посмотрел на записи о жизни этого человека. Ему оставалось жить еще лет тридцать, а прошлое оказалось крайне несчастливым из-за совершенных им же самим деяний. Он что, хотел совершить все возможные преступления, среди которых нападения, измены, мошенничество и много других?.. И нож он принес с собой сегодня не случайно.

Среди записей я увидел, что он уже несколько месяцев назад принял это решение и раздобыл кухонный нож, который можно было спрятать в руке.

Это случилось летом, примерно тогда, когда мы с Чонуном снова столкнулись, а затем встретили Хэдан. А сегодня он пришел сюда с намерением убить и Чонуна, и его мать. Может, поэтому парень видел Хэдан? Я раздраженно выдохнул и поплелся к выходу из ресторана.