Ольга Романовская - Девятка мечей. Игра на опережение
– Жалованье и на представительские расходы, – уже набирая чей-то код, ответил Лотеску. – Вторая сумма тоже.
Кивнула и отошла, не желая мешать важным разговорам. Потопталась с ноги на ногу, посматривая на Невриса: не понадобится ли что-нибудь? К счастью, нет, поэтому с чистой совестью толкнула створку тяжелых дверей и направилась к подъемнику. Барашт не пожелал установить раздвижные, открывавшиеся по нажатию кнопки, оставил прежние. Признаться, я сама опасалась подобных новинок. Вдруг заклинят или придавят? Хорошо, что в Инспекции все по старинке, а игрушки, вроде раздвижных дверей, интересуют только франтов.
Нару на прежнем месте не оказалось. Недолго думая, отправилась к карателям и не прогадала.
Телохранитель даже головы не поднял, продолжая копаться в залежах бумаг на столе. Видимо, «жучок» непрерывно передавал отчет о моих передвижениях.
– Смотрю, уже не кусаетесь? – ко мне подскочил Сойер и протянул шоколадку. – Держите, восстанавливайте силы.
– Я сам купить могу, не лезь, – буркнул со своего места Нару.
Невольно рассмеялась. Мужчинам только дай повод сцепиться! Или телохранитель решил всерьез за мной приударить?
– Не ссорьтесь, я обоих угощу, – развернула упаковку, отломила по кусочку и протянула по одному Сойеру и Нару.
Телохранитель нашел то, что искал, и мы ушли.
До вокзала доехали на паромобиле Нару: он настоял, чтобы я не садилась в парчелу. Возражать не стала, глупо отказываться от комфорта, только поинтересовалась, где телохранитель оставит транспортное средство. Оказалось, при вокзале есть стоянка. А я и не знала. Собственно, неудивительно. Никогда не бегала по депо и складам, а ангар притаился именно там.
За умеренную плату служащий отогнал паромобиль, мы же вошли в старинное здание вокзала. Ему двести лет, а над проектом трудился лучший архитектор Нэвиля. Он возвел вокзал из песчаника, облицевав фасад вставками из желтого гранита. Высокие окна делали залы ожидания первого и второго класса светлыми, а затейливые мозаики под потолком помогали скоротать время до поезда.
Венчала здание вокзала высокая башня с часами. Не с одними, а с четырьмя, на каждой грани.
Внутри торговали газетами и цветами, с утра до вечера работал буфет с легкими закусками и сладостями. Пассажиры первого класса могли откушать в ресторане, отделанном в фольклорном стиле. Я как-то была там – сплошные крылатые птицы, драконы, русалки, прекрасные девы в народных костюмах и рыцари с мечами наперевес. Скатерти синие, с белой вышивкой, форма официанток тоже цвета неба.
На залы ожидания третьего класса особо не тратились. То крыло возвели из кирпича, окна сделали уже, а все убранство ограничивалось узорной кладкой да затейливыми люстрами молочного стекла. Такие же висели во всех залах – выдерживался общий стиль.
Селию провели через выход третьего класса. На миг задумалась, не осмотреть ли, а потом поняла: бессмысленно. Купила себе сладкой воды и бутерброд с зеленью и сжевала, разглядывая расписание. Нару в это время покупал билеты. Я была ему благодарна: не хотелось толкаться возле касс. Стояла на виду, чтобы телохранитель видел. Он периодически посматривал, не делась ли куда.
Ехать предстояло вторым классом – точно так же, как все последние восемь лет. Помнится, приехала я в Нэвиль совсем в ином вагоне, с деревянными лавками. Да, много воды с тех пор утекло!
Нару вернулся быстро, пожаловавшись на толчею. Немудрено: едва наступают теплые денечки, горожане устремляются за город. Если бы не будний день, мы рисковали не доехать до озера. После обсуждения решили выбрать живописный Аникет. Неподалеку от него находился коттеджный поселок, а на самом берегу приютилась рыбацкая деревушка, давным-давно превратившаяся в скопление ресторанчиков, харчевен и гостиниц. На пирсе можно было арендовать яхту и немного поплавать. Если прогуляться пару миль, откроется вид еще на одно озеро, лесное. Там устроимся на пикник. Жаль, вода еще холодная, а то бы искупалась.
Крепко вцепившись в ручку корзины, вслед за Нару спешила к дверям на дебаркадер. У платформы уже дымил паровоз, загруженный углем и заправленный водой. Бегали туда-сюда носильщики, спешили припозднившиеся пассажиры. Наш поезд следующий, местный. Отходит от третьей платформы.
У каждого класса свой выход на дебаркадер, и если пассажиры первого и второго класса встречались, то от третьего их отделяла решетка. Вагоны для бедных всегда в хвосте поезда, за почтовым вагоном. Первый вагон же всегда багажный. Далее едет обслуга и при наличии надобности охрана.
Поезд подали вовремя. Пыхтящий огромный черный паровоз, блестя на солнце спящим глазом-фонарем, медленно подполз к дебаркадеру и замер, послушный и смирный.
Мы не торопились, пропуская носильщиков. Билеты с местами, стоять не придется. Нам достался четвертый вагон в середине состава.
Поезд шел до соседней области, но делал остановки во всех населенных пунктах Вертавейна. Тащился медленно, но спешить некуда, а до Аникета даже такими темпами час, не больше.
Устроившись на набитом войлоком сиденье, истершемся, уже не новым, поставила корзину на пол, папку же положила на небольшой столик. Я таки взяла ее с собой, Нару клялся, что глаз не спустит, даже прикрепил на нее металлическую блямбу. Очередной «маячок», видимо.
По коридору, соединявшему отсеки на два – четыре человека, сновали задержавшиеся пассажиры.
Уже прозвучал первый гудок, скоро отправимся.
Нару купил на вокзале газету и теперь просматривал передовицу.
– Магдалена, гляньте-ка! – Он ткнул пальцем в один из заголовков. – Люди мрут как мухи.
Глянула туда, куда указывал телохранитель, и прочитала: «Трагическая смерть. Вчера не стало нашего бессменного редактора…» Перевела взгляд на название издания – «Глашатай». Возродилась-таки газета, только недолго прожил ее идейный вдохновитель. Две смерти, и обе связаны. Редактор сгорел. Разумеется, вместе со всеми бумагами. Задержался на работе, кто-то бросил в окно бутылку с горючей смесью. Пламя разгорелось быстро, несомненно, не без помощи поджигателя. Этого в газете не писали, я сама додумалась, сопоставив факты. Пожар на ровном месте не возникает. Безусловно, издатели и журналисты – народ нервный, много курят, но огонь спалил кабинет дотла буквально за пять минут.
– Некромант? – Я хмуро покосилась на Нару.
Тот пожал плечами и пояснил: слышал о бумагах Майера, а тут такое, решил показать.
– И правильно сделали, – похвалила я и вздохнула: – Вот только испортили весь отдых.
Теперь вместо пикника буду весь день читать бумаги.
– Я все исправлю, – заверил Нару и, воспользовавшись моей задумчивостью, попытался поцеловать.
– Эй, эй, мы так не договаривались! – Я уперлась ладонью в его губы. Как чувствовала! Чем больше пинаешь мужика, тем больше его к тебе тянет. – Никакого свидания!
Телохранитель вздохнул, пробормотал, что я тоже испортила ему отдых, и погрузился в чтение. Так всю дорогу и шуршал газетой, а на перроне неожиданно извинился. Я извинения приняла и шутливо пообещала разрешить себя обнять.
Нару забрал у меня корзину и, быстро сориентировавшись, повел через скромный местечковый вокзал, напоминавший сарай, к застроенной одноэтажными домиками улочке.
Аникет плескался в каких-то паре сотен шагов, чуть зеленоватый, отражавший небесную синеву. По поверхности уже скользили лодки: обшарпанные рыбачьи и шикарные богачей. Последние жили на другом берегу, я смутно видела крыши домов.
Мы же шли мимо летних террас ресторанчиков, зазывавших попробовать рыбные блюда и выпить легкого вина, стремясь скорее оказаться на окраине поселка. Нару пару раз спрашивал, не тяжело ли идти, в ответ показывала на туфли на низком каблучке и заверяла, не одну милю в таких намотала. Ходить пешком я любила, отчасти по причине здоровья, чтобы не полнеть, отчасти из экономии на проезде.
Наконец впереди замаячил лесок.
К озеру вела широкая тропа. На паромобиле по ней не проедешь, поэтому богачи то место не жаловали, им комфорт подавай.
Птички поют. Листва колышется. Пахнет свежескошенной травой и хвоей: у озера раскинулась небольшая сосновая роща. Под янтарными стволами разрослась земляника. Через пару недель можно наведаться за ягодами, а пока погуляю в ракитнике.
Отыскать место для пикника оказалось непросто, пришлось обойти все озеро, забраться на холм. Зато отсюда открывался великолепный вид. За водой ходить далеко: берег в этом месте обрывистый, нужно спуститься в другом месте, но мы с Нару не немощные, справимся.
Пока я расстилала скатерть и раскладывала снедь, телохранитель отправился за валежником. Пока Нару не было, спрятала папку под платье: нечего дразнить преступника. Неудобно, но зато безопасно, нигде не забудешь. Дура я, конечно, что взяла такую вещь с собой, но чего уж теперь. Признаться, очень хотелось быстрее сбежать из Инспекции, пока, позабыв про выходной, работой не нагрузили. Неврис мог бы: надо ж на ком-то сорвать злость за унижение?
