Андрей Васильев - Отдел 15-К
— И те, кто потерялся во мраке — согласился Ровнин — Пусть будет так. Но с новыми станциями придется мириться — это неизбежно. Нас, как вы заметили — всё больше. Но мы не будем залезать в дальние глубины ваших владений, мы уважаем ваше право.
— Договор подтвержден — помедлив, ответила тьма, она клубилась на самой границе светлого пятна — Я не верну тех, кого уже забрал, но ты можешь уйти отсюда живым.
— Мы — Ровнин показал рукой на спутников — Мы можем уйти.
— Ты — в голосе Хозяина метро явно была жестокая насмешка — Я говорил с тобой, людей представлял ты. Я не трону посланника, но его свита останется здесь, у меня в гостях.
Тьма заколыхалась, ей явно было весело.
— Они уйдут со мной — упрямо сказал Ровнин — Так будет честно.
— Уйдут? — тьма замерла — Ну что же, человек, договорились. Ты можешь ехать, а они могут идти. Посмотрим, дойдут ли они куда‑то. Если такое случится — они будут жить. Ну, а если нет — они останутся у меня и составят компанию тем, кто был в свите предыдущих посланников сверху.
И из тьмы вылетели несколько предметов, упав к ногам Кольки. Это были черепа, желтые, отполированные, скалящиеся.
— Это, надо думать, наши коллеги — хладнокровно отметил Пал Палыч — Те, кто ходил сюда с Пиотровским.
— И с Левитиным, в конце семидесятых — добавил Олег Георгиевич — Тетя Паша про это ничего не сказала, но, как видно, там такая же ерунда произошла.
Двери вагона зашипели, открываясь.
— Человек, тебе пора — тон Хозяина метро не оставлял места сомнениям — Покинь это место.
— Олег, иди — Пал Палыч толкнул своего начальника в сторону вагона — Иди.
Тот скрипнул зубами.
— Олег, ты же все понимаешь — оперативник говорил тихо и очень быстро — Если мы сейчас упремся, то останемся тут все, и то, чего мы добились, тоже все коту под хвост пойдет. И те, кто сюда придут потом, а им придется это сделать раньше или позже, они тоже ничего не добьются. Ты это понимаешь, мы это понимаем и вот они это тоже понимали тогда, когда оставались здесь.
Пал Палыч показал на черепа, так и лежащие под их ногами.
Он что‑то вложил в руку Ровнина и требовательно посмотрел на Кольку
— Значок давай — протянул он руку, и парень покорно вложил в нее требуемое — Выберемся, не выберемся — бабка надвое сказала, а ключи еще понадобятся тем, кто придет за нами.
Кольке было очень страшно, так, как никогда до этого в жизни не было. Он даже не мог представить себе, что будет, когда поезд, этот последний луч света в подземном царстве, исчезнет. Но что‑то, что было сильнее страха, заставило его совершенно беззаботно сказать Ровнину -
— Олег Георгиевич, вы езжайте, а мы пешочком дойдем. Делов‑то!
— Человек, тебе пора — потребовала тьма и Ровнин медленно, так, как будто при каждом шаге в ступни ему впивались гвозди, пробивая их насквозь, пошел к дверям вагона.
— Паша, человек становится пропавшим только тогда, когда он сам думает, что это так — сказал он громко, прежде чем двери вагона закрылись — Ты понял меня?
— Я все понял — крикнул Пал Палыч, но Ровнин его уже не слышал.
Поезд дернулся, колеса закрутились, и он бесшумно и очень быстро скрылся из вида, оставив оперативников в беспросветной мгле.
— Ну что, люди — в голосе Хозяина метро было злорадство и удовлетворение — Вы тоже можете идти, я держу свое слово. Более того, как истинный повелитель, я добр и милостив, а потому предлагаю вам выбор. Вы можете попробовать выбраться из моих владений, правда, тогда ваша гибель будет ужасна и мучительна, я об этом позабочусь. Или вы можете принять смерть прямо сейчас, но она будет быстра и безболезненна. Что вы выбираете — покой или муки?
— Лучше, конечно, помучиться — как‑то странно хмыкнув, ответил Пал Палыч — Пошли, Колюня, ночь коротка, скоро поезда начнут ездить, не дай бог, еще задавят. Да и два пузыря водки нас ждут.
— Ну — ну — хмуро воркотнула тьма — Вы сделали свой выбор.
— Вот и ладушки — зашуршал чем‑то Пал Палыч и густейшую темноту прорезал яркий свет фонарика — Коль, руку давай. Будем мы с тобой теперь как шерочка с машерочкой, как в детском садике пока походим.
Колька уцепился за руку оперативника, который немедленно двинулся туда, куда ушел поезд.
— Нам теперь расцепляться нельзя — негромко говорил ему Пал Палыч, освещая дорогу. Фонарик у него был вроде, как и маленький, но очень яркий. — Если мы оторвемся друг от друга — это все равно, что потеряемся. А если потеряемся — значит, мы в его власти.
— А сейчас разве мы не в ней? — Колька, сопя, поспешал за быстро идущим оперативником. Он переживал, что не додумался до такой простой штуки, как захватить осветительный прибор.
— Ты Олега слышал? — Пал Палыч тоже дышал тяжело — дорога шла в горку — Он все правильно нам сказал. Человек теряется только тогда, когда он сам так думает. До той поры — он не потерялся, он просто ищет дорогу. Можно искать ее долго, очень долго, но пока мы это делаем, у Хозяина нет над нами власти. А вот если мы признаем, что… кхм… дороги нет — тут он нас и ам!
— Я буду рядом, когда вы впадете в отчаянье — голос Хозяина был насмешлив — У меня бездна времени, я не спешу.
— Большой Брат следит за нами — отметил Пал Палыч — Пошли Колька, пошли. Нам главное добраться до мест, где будет видно присутствие следов нашего биологического вида, а там — куда‑то да выйдем.
Они бродили в темноте еще часа два или даже больше, несколько раз упирались в тупики, один раз чуть не свалились в какую‑то яму и постоянно чувствовали за спиной незримое и неосязаемое зло, которое только и ждало их слабости.
Как ни странно — Колька притерпелся к этому присутствию, более того — страх отступил, зато появилась некая злость и безумное желание увидеть небо и солнце, вопреки этой древней твари, сидящей здесь, в подземельях, невесть сколько времени.
Пал Палыч же и вовсе был безмятежно весел, травил анекдоты и всячески подначивал напарника.
Он и заметил первым ржавую вагонетку, стоящую у стены.
— Оп — па! — обвел он ее лучом фонаря — Стало быть — здесь люди были. Ну, судя по всему, этой рухляди с полвека, а то и больше, но одно понятно — мы идем верно. Теперь бы еще рельсы найти — и все. Выйдем или на станцию, или в депо, причем нам подходит и то, и другое.
Но рельсов не было, сколько они не шли. Зато через полчаса они уперлись в очередную стену.
— Вот так так — обескураженно почесал затылок Пал Палыч рукой с фонарем — Вот тебе и раз.
Луч описал хитрую параболу и в его свете Колька увидел ржавую металлическую дверь в стене, неподалеку от тупика.
— Вон — дернул он руку оперативника — Там!
— Ага — тот посветил в указанном направлении и удовлетворенно крякнул — Технические помещения пошли. Совсем хорошо! Тут, видно отстойник был или что‑то такое. Знать бы, около какой ветки мы кружим.
Дверь оказалась открытой, за ней лежал коридор с темными от времени стенами, потом еще один, с закрытыми дверями комнат, и еще — уже с какими‑то шкафчиками. И везде было запустение, ржавчина, тлен и мрак.
Через полчаса топтания по коридорам, оперативники подошли к массивной металлической двери, очень похожей на ту, в которую входили, приоткрыли ее, и тут Колька, идущий позади, буквально чуть не взвился от радости, услышав что‑то, похожее на шаги. Пал Палыч тоже, судя по всему их услышал и даже что‑то увидел, но, к огромному Колькиному удивлению, радоваться не стал, напротив — резким движением закрыл дверь, зажал ему рот и притушил фонарь.
— Фего? — промычал Колька — Фам фе люфи!
— Ти — хо! — прошептал Пал Палыч — Цыц!
Мимо двери, за которой притаились два оперативника, прошло несколько человек. Шаги их были громкие, причем каждый из них сопровождался отчетливым металлическим цоканьем. Люди переговаривались между собой, слов Колька не разобрал, но тон у собеседников был резкий, командный.
Спустя пару минут голоса стихли, шаги тоже.
— Это чего было? — спросил Колька у Пал Палыча, когда тот его отпустил.
— Понятия не имею — ответил тот и вытер пот со лба — Одно знаю — я точно не хочу иметь дело с двухметровыми верзилами, которые таскаются по ночным тоннелям в фуражках старого образца, сапогах подкованных и в кожаных пальто. Ффффу! Хорошо хоть, что я их первым заметил, успел обратно за дверь отпрыгнуть. Испугался, если честно. Даже не слыхал о таком.
— У меня здесь чего только нет — послышался насмешливый голос из глубины коридоров за спиной оперативников — Вы все это увидите сами, когда будете проводить здесь век за веком.
— Мы столько не проживем — бросил Пал Палыч, даже не оборачиваясь.
— С чего ты взял, что это будет жизнь? — и напарники одновременно ощутили дышащую прямо в затылок угрозу — Это будет не — смерть, страшная, длинная, растянутая на века, продолжающаяся до того времени, пока не погаснет солнце. Мне было некогда обещано что это случится, и мерзкое светило исчезнет навсегда. Я жду этого момента очень давно, и готов продолжать ждать его столько, сколько понадобится. И вы проведете все это время со мной.
