Пока ты видишь меня - Хен Джу Пак

Несколько столкнувшихся друг с другом автомобилей и равнодушный Хан с зонтиком-тростью между ними.

– Это довольно серьезная авария.

– Не должны ли мы прийти на помощь?

– Хану будет некомфортно.

– Я пойду помогать. Что он сделает, если я хочу это сделать?

Прежде чем я успел остановить его, спросив, куда он собрался и не думает ли, что ему тоже там будет некомфортно, Чхоль открыл черную решетчатую дверь. С другой ее стороны находился Хан, который как раз собирался провожать душу в мир иной. Он смотрел на дорогу, а на его лице отражалось замешательство. Что происходит? Такого за время работы ни разу не случалось.

– Эй, я тут!

Чхоль первым перепрыгнул через порог решетчатой двери, а я взглядом показал Хэдан, стоящей рядом со мной, что ухожу.

– Идите. А я поужинаю с Ли Чонуном.

– Угу, надеюсь на тебя.

Когда я пересек дверь, мне в нос сразу бросились едкий дым и запах бензина, окутывающие все вокруг. Для ДТП, произошедшего в городе, масштаб был весьма серьезный. Люди на тротуаре с беспокойством смотрели на место происшествия или что-то набирали в своих телефонах. Когда я услышал сирены скорой помощи, подумал, что она вот-вот будет здесь, но понял, что было уже слишком поздно. Среди людей здесь выжить смогут только двое, а остальные уже погибли в этой аварии.

– Что такое, Хан? – спросил я, взглянув на дорогу, куда уже смотрели Хан и Чхоль.

Там был ребенок. Я увидел детское кресло, выкатившееся наружу из искореженного автомобиля. Рядом с ним лежала старуха, по-видимому, его бабушка, которая уже истекла кровью и умерла. Ее душа беспокойно металась вокруг потерявшего сознание ребенка.

– Этому малышу еще не время умирать. А, или ты из-за бабушки? Я ее провожу.

– Нет. Этот человеческий ребенок должен был умереть.

Из-за смущенного голоса Хана я проверил врата над головой ребенка, но впереди его ждала еще долгая жизнь. Чхоль спросил, о чем вообще речь, но Хан все так же ошеломленно пробормотал:

– Не думал, что подобное повторится…

– Что? Эй, когда умирает такой маленький ребенок, за ним приходит бабуля Самсин. Но оглянись вокруг. Ты ее видишь? Наверняка ты просто куда-то не туда посмотрел.

– Может, и нет. Я слышал, что хоть и редко, но бывают случаи, когда судьба внезапно меняется. Например, когда небеса наказывают или благословляют, тогда человека может настигнуть мгновенная смерть либо он может пережить опасность и обрести долгую жизнь.

Когда я рассказал то, что когда-то давно услышал в Мёнбуджоне, Хан поднял голову и посмотрел на меня:

– Бывают случаи, когда люди выживают?

– Слышал, бывают. Разве этот ребенок – не такой случай?

– Вот как. Я видел только, как люди умирают…

– Я тоже как-то видел людей, наказанных небесами. Их время еще не пришло, но члены семьи умирали друг за другом так быстро, что я с ног сбивался. Думал, умру вслед за ними.

Он подошел к бабушке, которая с беспокойством смотрела на ребенка. Должно быть, она сразу догадалась, что Чхоль – жнец потустороннего мира, и уже собиралась послушно следовать за ним, но не могла оторвать глаз от ребенка.

[Господин жнец, с моим внуком все будет в порядке? Этот ребенок – драгоценность для моей дочери, мы так молились Будде, чтобы он появился на свет. С ним все будет хорошо?]

Спросила бабушка дрожащим голосом. Как только Чхоль сказал, чтобы она не волновалась, а затем улыбнулся и добавил, что ребенок проживет долгую жизнь, ее взгляд немного смягчился.

[Господин жнец, я отдам вам всю еду и деньги со своего поминального стола, поэтому прошу, заберите моего внука последним среди его сверстников.]

Бабушка собиралась было отвесить ему глубокий поклон, но Чхоль, увидев это, быстро схватил ее за плечо и поднял.

– Эх, бабушка. Не надо этого. То, что предназначается тебе, должна забрать именно ты. Только тогда детям будет сопутствовать добродетель. Разве может быть что-то хуже для них, чем отдать все мне, а бабушка пусть голодает?

[И все же я чувствую, что смерть в этой аварии – мое наказание, боюсь, как бы мне не навредить детям…]

– Не нужно так думать, – тихонько сказал я, проходя мимо. – Никто не умирает потому, что сделал что-то хорошо или плохо. Просто люди уходят, когда пришло их время. Ваше уже пришло, так что оставьте эти мысли и идите.

Только тогда бабушка отвела взгляд от внука и полностью поднялась. Души, покинувшие тела, подошли к нам, словно только этого и ждали, и мы, радушно встретив их, открыли врата. Вскоре в этом едком дыму остались только мы и люди, которым еще не пришло время умереть. Я поднял автокресло, где ненадежно сидел ребенок, и осторожно положил его в безопасное место.

Приехала скорая помощь, и вокруг поднялся шум.

– А нам пора идти.

Когда я махнул рукой и пошел к тротуару, где собрались люди, один мужчина из толпы указал в нашу сторону.

– Что эти люди там делают? У одного рыжие волосы, другой в шортах… Сегодня обещают дождь? Зачем ему зонт?

Через некоторое время он попадет в аварию, а значит, жить ему осталось недолго. Когда мужчина расхохотался, его друзья озадаченно переглянулись.

Я на мгновение замер и не мог пошевелиться. Лицо Хана тоже окаменело, он колебался. Один только Чхоль неторопливо уходил с места происшествия как ни в чем не бывало.

– Эй, разве там кто-то есть? Еще только день, а ты уже напился и видишь всякое? Будь осторожней, кажется, в последнее время ты слишком много пьешь.

Когда один из друзей потянул его за руку, предлагая опохмелиться, мужчина тут же потерял к нам интерес, и я коротко вздохнул с облегчением. Иногда такое случается, но я каждый раз пугаюсь.

– Вы что стоите? Идите сюда быстрее! Пусть и с небольшим опозданием, но раз мы собрались все вместе, давайте поужинаем с Уном. У него же завтра экзамен.

Чхоль уже стоял на тротуаре, широко раскинув руки, словно призывая нас идти к нему скорее. Больше никто нас не видел, но я покачал головой, глядя на такое легкомысленное поведение. Хан двинулся к нему большими шагами и схватил за грудки.

– Что? Снова будете драться?

Подобное зрелище я видел уже не раз и не два, но все равно раздраженно закричал и поплелся к ним. В обычной ситуации я бы какое-то время слушал их громкие вопли, а потом либо оттащил бы Чхоля, либо сделал вид, что держу Хана. Но на этот раз что-то было иначе. За спиной Хана я мог увидеть лицо Чхоля, на котором не осталось и тени улыбки. Похоже, я и правда был не единственным, кто пришел в замешательство, потому что Чхоль тут же завопил:

– Что? Раз уж схватил, говори.

– Почему у вас до сих пор такой цвет волос?

– Знакомый старик покрасил. Ну и что ты так на меня уставился?

– Людям он кажется странным. Нельзя ли поменять его на что-то более обычное? Почему вы каждый раз так себя веде…

– Эй, зачем нужна эта серость?! Что такого, если я бросаюсь в глаза? Почему ты так возмущаешься из-за какого-то цвета волос? Как же тоскливо ты живешь.

– Вы точно жнец? Чхоль, подумайте о том, что случилось только что. Хоть он и умрет скоро, но вы превратили живого человека в сумасшедшего. Что о нем подумали другие? Вы вообще не заботитесь о живых? Одеваться так, чтобы не бросаться в глаза, – это основа основ.

– А ты сам-то?! Постоянно ходишь с зонтом, хотя на улице ни дождя, ни снега! Разве он на одного меня смотрел?! Он видел нас всех, к тому же это ведь уже не впервой? Раз я выделяюсь подобным образом, люди, решившие покончить с собой, могут легче меня заметить, тогда я смогу им помочь, – сказал Чхоль таким тоном, словно гордился своей идеей, и оттолкнул руку Хана, державшую его за грудки.

Это оказалось проще, чем он ожидал. Руки Хана, в которых не осталось сил, дрожали, как сухие листья на ветру. Мне показалось, что он может рассыпаться от малейшего прикосновения, поэтому я перевел свой взгляд с Чхоля на лицо Хана.

Хоть это длилось всего мгновение, но там сменился целый ряд эмоций. Во взгляде его глаз отразилось недоумение, недовольство, жалость и в конце концов вывод о том, что они совершенно не подходили друг другу. Почему-то мне показалось, что эта ссора так легко не закончится.