Вадим Панов - Перстень Парацельса
Ну да — она хочет убить Круглолицего.
Ну да — ей кажется, что так будет правильно.
Но чувств никаких не было.
И Карина неожиданно подумала, что убивает по приказу. И, не удержавшись, подняла голову и посмотрела на Бранделиуса.
— Тебе нужно больше времени? — поинтересовался тот, неправильно истолковав её взгляд.
— А сколько у нас есть?
— Столько, сколько тебе нужно. Хоть вся ночь.
Они были одеты в чёрное, стояли в сумрачной, едва освещённой слабеньким бра комнате, и напомнили Карине демонов, поднявшихся из преисподней, чтобы нанести удар. Появившихся из тени и в тени убивающих.
«Потому что ангелы парят в небе…»
— Но лучше не затягивать.
— Согласна.
Бранделиус кивнул, Герман наклонился и грубо дёрнул Круглолицего:
— Просыпайся!
— Что? — Тот с шумом подобрал слюни и непонимающе уставился на окруживших его людей. — Кто вы?
— Добро пожаловать в ад!
— Мама!
Возможно, ему показалось, что он спит. Что видит кошмар. Реалистичный, чудовищно реалистичный кошмар, ибо как ещё можно объяснить, что земля под ним неожиданно разверзлась, и кресло исчезло, и он — нормальный взрослый человек и даже научный работник — провалился в густые заросли кактусов, каждая колючка которых, как ему показалось, уже давно мечтала вонзиться в его несчастное тело.
— Не слишком ли просто? — поинтересовался Антон Арнольдович, с интересом глядя в не закрытое Маратом «окно».
— Это только начало, — пообещал Герман.
Круглолицый наконец понял, что нельзя делать резких движений, замер, не шевелясь и таким образом избегая болезненного общения с колючками, а в следующий миг провалился в новую реальность.
— К-К-Карина?
Для их встречи Марат подобрал железнодорожный тоннель, слабо освещённый тусклым фонарём, — прекрасное и в меру страшное место.
— К-Карина? — Обречённый протянул к ней исцарапанную, даже исполосованную, окровавленную руку. — Помоги…
Ударить? Фу! Девушка брезгливо поморщилась. Бить этого слизняка? Увольте.
И она просто толкнула Круглолицего в грудь. Он споткнулся о рельсу и упал. Судя по воплю — болезненно.
— Ты испортил мне жизнь, — с тихой злобой произнесла Карина. — Ты почти заставил меня стать самоубийцей.
Личная встреча помогла — чувства вернулись, и девушку захлестнула волна ненависти.
— Ты мучил меня, но всё меняется. Настало твоё время жить в ужасе, слизняк!
Последние её слова утонули в паровозном гудке.
А тёмное пространство тоннеля осветил луч прожектора.
— Карина! — истошно завизжал лежащий на рельсах толстячок. — Спаси!
— Смотри на свою смерть, гадина! — Девушка подскочила к нему, присела, надавила коленом на хребет, не позволяя подняться, но дернула за волосы, заставляя смотреть на приближающийся локомотив. — Смотри!
— Нет!
— Он едет за тобой!
Паровоз издал ещё один гудок.
— Нет!!
— Тебя, ещё живого, потащит по шпалам, и ты будешь мечтать, мечтать о смерти!
— Нет!!!
Марат выдернул их за мгновение до удара. Вернул в сумрачный кабинет, причём рассчитал настолько точно, что Карина оказалась в углу, где её тут же взял за руку Бранделиус, а Круглолицый — в кресле.
— Кажется, он обгадился, — усмехнулся Антон.
— Слабак, — процедил Марат.
А Герман подошёл ко всхлипывающему насильнику, чуть наклонился, посмотрел в маленькие глазки и негромко произнёс:
— Лучше тебе было попасть под поезд…
И от многообещающего взгляда Рыжего внутри у Круглолицего стало холодно-холодно… Куда там Антарктиде…
— Какая грязь! — с чувством произнёс Бранделиус. Содержимое компьютера Круглолицего вызвало отвращение даже у него — у него! — видевшего гораздо больше, чем его «подопечные». — Дерьмо!
— Я хочу посмотреть! — Карина сделала шаг вперёд, но Антон Арнольдович отвернул монитор, а Герман удержал её за руку.
— Нет!
— Нет!
— Пожалуйста, не надо, — продолжил Бранделиус, увидев, что девушка остановилась.
— Согласен, — добавил Рыжий. — Не стоит.
Карина медленно оглядела мужчин, по выражению их лиц поняла, что они будут стоять до конца, и согласилась:
— Хорошо. — Отступила, показывая, что полностью подчинилась, и спросила: — Сколько там нас?
— Несколько, — ответил Бранделиус, закрывая папку. — Не важно.
— Сколько?
— Пять.
Ещё пять девушек, попавших под власть слизняка! Карина задохнулась от ярости. И горечи.
— Материалы только здесь? — уточнил Герман.
— Да, — кивнул Антон Арнольдович. — Я проверил планшет и телефон, они чисты, а других гаджетов или съёмных дисков в квартире нет.
— Уверен?
— Сто сорок шесть процентов, — улыбнулся Бранделиус. — Всю информацию о Карине я уже удалил…
— Разве её нельзя восстановить? — тут же спросила девушка.
— После меня — нельзя, — жёстко ответил маг, и все поняли, что спорить не нужно. — Осталось решить, что делать с остальными файлами?
— Стереть! — отчеканила Карина.
— Но тогда его могут счесть несчастной жертвой нападения, — тихо произнёс Марат, прежде чем ей успел возразить Бранделиус. — Никто не узнает, какой сволочью он был.
— Да, — выдохнул Антон Арнольдович.
— Стереть! — повторила девушка. — Навсегда. И пусть его считают кем угодно: найдутся люди, которые плюнут на его могилу и порадуются, а не ужаснутся тому, как он умер. Найдутся.
— Аминь, — добавил Герман.
Марат вздрогнул.
Он не смог досмотреть экзекуцию, ушёл. Собственно, все ушли, оставив Круглолицего наедине с безумной яростью Рыжего, а их добрый наставник сделал так, что они ничего не слышали.
Но потом музыкант украдкой заглянул в ту комнату, но тут же закрыл глаза и сбежал. И понял, что сегодня сможет уснуть только со снотворным.
— Стираем — значит стираем. — Бранделиус нажал на несколько кнопок, затем провёл над системным блоком рукой и громко произнёс: — Сделано!
Вся информация о несчастных жертвах удалена, их никто не найдёт и не побеспокоит, не опозорит… а Круглолицего продолжат считать хорошим.
— Вы отомщены, — прошептала Карина. — Мы отомщены…
Они с Германом вышли из подъезда первыми — Антон и Марат остались имитировать нападение, — но в машину не сели, остались стоять рядом, среди почти оголившихся кустов.
— Извини… — Рыжий взял девушку за руку. — Тебе могло показаться, что я перестарался, но я… я очень разозлился. Извини.
Прикосновение заставило Карину отвлечься от грустных мыслей. И вспомнить кое-что важное.
— Я ведь почти отказалась от мести, — сказала она, пряча руки в карманы.
— Я видел, — кивнул Герман. — Почему передумала?
— Я как будто получила приказ требовать его смерти, — тихо ответила девушка. — Мне вдруг стало абсолютно всё равно… То есть совсем всё равно, полное безразличие… Я ничего не хотела, не испытывала никаких эмоций, но при этом попросила вас его убить. — Она жалко улыбнулась. — Вот так. Я оказалась не такой сильной, как ты надеялся…
— От кого исходил приказ? — жёстко спросил Рыжий.
— Ты мне веришь? — изумилась Карина. — Это же ерунда! Чушь! Я его просто пожалела…
— От кого исходил приказ? — почти по слогам повторил Герман, и девушка поняла, что дело серьёзно.
— Мне показалось, что от Бранделиуса.
— Ага. — Рыжий кивнул.
А вот она, обрадованная возможностью отвлечься, немедленно оседлала тему:
— Ты хочешь сказать, что он управляет нами?
— Нужно набрать статистику, — коротко ответил Рыжий. — Но подозрения есть.
И замолчал, потому что из подъезда вышел Марат, за ним — Бранделиус.
— Уезжаем?
— Разумеется!
— Нас тут больше ничего не держит.
— Да, — кивнула Карина, бросив последний взгляд на тёмные окна на третьем этаже. — Всё кончено.
* * *— И этого он тоже убил? — удивился барон Самбука.
— Ага, — мрачно подтвердил Грузило. — Дверь приоткрыта, я вошёл, а он там…
— Кто?
— Мужик какой-то.
— Один?
— Ага.
— Пуля?
— Не… — Грузило поморщился. — Ножом, наверное: дико всё порезано, и крови много. Жестоко его кончили.
По приказу барона бандит отправился на разведку сразу после того, как Рыжий и его друзья выехали со двора. Грузило пошёл, отсутствовал минут пять, вернулся с перекошенной физиономией, плюхнулся на заднее сиденье «Мерседеса» и тихонько выругался. Самбука, понявший, что дело нечисто, велел Хлястику ехать и принимал доклад уже в пути, повернувшись с пассажирского сиденья к заднему дивану.
— Насколько жестоко?
— Не приглядывался.
— Почему?
— Мутить меня начало.
