Ребекка Десcертайн - И прошел год
— Злое нечистое создание! — крикнул он Констанс. — Ты не обрушишь на землю Ад! — и он начал читать из книги: — О, бог света и бог тьмы, вас больше не зовут сюда. Укройте свою злобу в клетке, из которой вы явились, вы не нужны в тварном мире[95]. Я запретил vos of atrum pergo huic regnum. Vos es inconcessus ut ingredior inter lux lucis. Vos es inconcessus ut futurus in is terra. Vado tergum qua vos venit. Vado tergum ut vestri cage. Vos es non volo. Per vox of lux lucis quod filiolus of Olympus quod bonus verto tergum ut atrum.[96]
Договорив, отец полоснул себя ножом по горлу и упал, кровь его смешалась в чаше с кровью матери.
Из центра огненного кольца донесся нечеловеческий вопль. Со всех сторон ударили порывы холодного ветра, задули огонь, и фигура снова скрылась в адском пламени у ее ног. Земля закрылась, камни возвратились на место, заточив Принца Ада в его огненном царствии. Едва тварь исчезла, воскрешенные ведьмы начали явственно терять энергию, и убить их стало намного легче. Так Калеб, освободившись, обезглавил множество этих старых мешков с костями. Я вырвался из ослабевших рук Прюденс и развернулся, приготовившись сойтись с Констанс, но обе они бросились в рощу, и двое индейцев, кинувшиеся следом, вернулись через несколько минут ни с чем. Мы быстро добили ведьм, сложили их тела на камни, навалили сверху дров и заново разожгли огонь. Не было толку оставлять тела: если их кто и найдет, то лишь испугается. Мы и так располагали всем необходимым, чтобы остановить панику в деревне. Я приблизился к дрожащему преподобному Паррису. Он пытался подняться, но не мог. Я помог ему, довел до лошади и подсобил взобраться на ее спину, однако когда преподобный решил уехать, я придержал поводья.
— Преподобный Паррис, что вы скажете о случившемся сегодня?
— Юноша, я едва верю собственным глазам, — проговорил он, отводя взгляд. — Мне нужно вернуться домой и помолиться.
— Я не это имел в виду. Вы сейчас же остановите ведьмовские процессы и будете ходатайствовать о том, чтобы невинных людей освободили из темницы. Так?
Он кивнул, все еще не глядя на меня.
— Скажите вслух, — приказал я.
— Я сделаю все возможное, чтобы освободить невиновных, и скажу судьям, что девочки были исцелены по воле Господней. В Салеме более нет прибежища для Сатаны.
— Очень хорошо. Безопасной вам дороги, — пожелал я. — Никогда не знаешь, что бродит в темноте.
В выражении лица преподобного промелькнула паника, и он, нетвердо держась в седле, направился через луг домой. К тому времени на сцену побоища пролился утренний свет. Калеб, склонившись над телами наших бедных родителей, читал «Отче Наш». Я встал рядом и присоединил свой голос. Индейцы соорудили носилки из сучьев и еловых лап. Мы уложили на них мать и отца и накрыли их разорванной курткой. Воины пообещали поведать Королю Филиппу о доблести Натаниэля. Я поблагодарил их за помощь, и индейцы быстро погнали лошадей прочь, не желая, чтобы их застали на территории колонии при свете дня. А мы с Калебом отправились домой.
Ханна встретила нас в дверях. На лице ее читались облегчение, ибо мы оба остались в живых, и скорбь по нашим погибшим родителям. Мы внесли тела в дом и подготовили к погребению. Мы хотели похоронить их недалеко от дома, а не на деревенском кладбище. На сердце у нас было неспокойно той ночью, но одно было ясно: отец хотел бы, чтобы мы продолжали охотиться на зло, живущее в этом мире. Мы говорили об этом с Калебом. Мы спорили о том, когда и как именно рассказать обо всем сестре, спящей в соседней комнате. Я знал, что она поймет, почему нам следует покинуть Салем и искать тех, кто нуждается в нашей помощи. И хотя я опасался, что ей будет одиноко, я понимал, что ей важно будет остаться и убедиться, что преподобный сдержал обещание.
Я оставил ей письмо.
Дорогая Ханна.
К тому времени, как ты проснешься, нас с Калебом уже здесь не будет. Надеюсь, ты понимаешь, что после ночных событий прощаться с тобой слишком тяжело. После сражения с салемскими ведьмами мы с Калебом осознали, что все городки и деревни страдают от зла, с которым мы умеем бороться. Было бы очень хорошо остаться с тобой, увидеть, как ты выйдешь замуж, заведешь семью. Нам с Калебом следовало бы поступить так же. Но это будет неправильно и эгоистично с нашей стороны. Мир за пределами Салема нуждается в нас.
Прошу, пойми, что выбор наш был не из легких, и едва ли мать с отцом хотели бы, чтобы ты осталась одна, но ты знаешь, что это ради благой цели.
Мы надеемся, что Бог дарует тебе долгую и счастливую жизнь. И если мы когда-нибудь вернемся, пожалуйста, пусть в окне горит для нас свет. Ты навсегда будешь в наших сердцах и молитвах. Не бросай латинский: ты самая умная в нашей семье.
Храни тебя Бог.
Твои любящие братья, Томас и Калеб.Глава 34
Дин закрыл дневник Натаниэля, в котором больше не было записей. Констанс — и есть Конни, это уж наверняка, но возможно ли, что Перри — это Прюденс, или это уж слишком? Хотя точной карты в дневнике не нашлось, Дин был уверен, что Конни все эти годы жила в одном и том же доме. Возможно, ей порой приходилось затаиться лет на пятьдесят, а потом она снова возвращалась к активной жизни. Таким образом, ее долголетию никто не удивляется: неплохой способ вечной жизни. И теперь, после всех этих лет, Конни снова получила возможность попытаться поднять Люцифера. Как бы не было Дину горько, он теперь понимал, что не может этого допустить. Сэм окажется навеки привязанным к ведьмовскому ковену, и Дин не мог спустить на мир такое зло. Надо найти способ остановить их.
Лиза и Бен крепко спали, даже не раздевшись, на второй кровати. Дин объяснил им, что сейчас не время искать уюта: охотники спят одетыми, потому что никогда не знаешь, что именно разбудит тебя поутру. По телевизору шла ночная информационная реклама. Дин поднялся и просмотрел содержимое бумажника: пару городков назад был круглосуточный хозяйственный магазин. Надо будет приобрести веревку, еще соли — просто на всякий пожарный — и, разумеется, ножи. Достать оружие в такое время куда сложнее, но об этом можно позаботиться и попозже. Дин тихо вышел из комнаты, стараясь не разбудить Лизу и Бена, сел в машину и, заметив краем глаза, что стоянка пуста, за исключением белого фургона в дальнем углу, тронулся с места.
Сэм наблюдал, как брат отъезжает на этом своем жутком грузовике. Он бы мог поехать за Дином, но особого дела Сэму до него не было, зато было дело до того, что Прюденс села ему на хвост. Маленький двухдверный хэтчбэк[97] сворачивал туда же, куда Сэм, а потом припарковался на другой стороне улицы. За рулем сидела не Прюденс, но Сэм узнал одну из девушек, что вломились в книжный магазин. Ей, видимо, приказали отслеживать каждое движение Сэма, чтобы удостовериться, что он не помешает остальным воскрешениям. У Сэма на уме было только одно: как убить ведьм. Его нисколько не волновало, люди они или нет. Однако он не знал, где именно ведьмы запланировали очередной ритуал. Можно, конечно, сбивать ноги, а можно просто поднести ведьмам оставшиеся две жертвы на блюдечке с голубой каемочкой. Вылавливать и убивать бродяг дело непростое. Но есть возможность поторопить события. Сэм натянул маску и зарядил обрез одной-единственной пулей. Звать Прюденс нужды не было: девушка в машине великолепно сделает это за него. Сэм выскочил из машины и ногой выбил дверь в номере, в котором остались Лиза и Бен. Лиза моментально села, расширив от страха глаза, и Сэм ударил ее по лицу, сбросив с кровати, прежде чем она успела закричать. Бен, хотя и пошевелился, не проснулся: должно быть, Дин угостил его снотворным. Лиза поползла к одной из сумок Дина, но Сэм — молча, чтобы не выдать себя — отодвинул от нее сумку, а саму грубо перевернул на живот и связал по рукам и ногам.
— Ч-что вы делаете? — закричала Лиза. — Забирайте меня, только сына не трогайте!
Ничего не ответив, Сэм схватил скомканную Динову футболку и соорудил из нее кляп, потом точно так же связал и Бена. Мальчик похрапывал, не догадываясь, что его собственный, по сути, дядя организовывает его же похищение. Лиза продолжала кричать даже сквозь кляп, но крики выходили приглушенными и беспомощными. Все действо заняло буквально пару минут, потом Сэм вышел и захлопнул за собой дверь. Он посмотрел на автомобиль по другую сторону улицы, разглядев неясные очертания девушки в темных окнах дрянной машины. Она внимательно следила за тем, как он выходит из мотеля. Сэм улыбнулся: обязательно поведется. Он сел в фургон и ехал по шоссе, пока машина преследовательницы не исчезла из виду, а потом быстро развернулся, проехал немного обратно и припарковал фургон на стоянке около магазина пончиков, откуда была видна улица.
Вскоре он заметил человека, перебегающего четырехполосную дорогу и стоянку мотеля. Через минуту девушка вернулась, прыгнула в машину и заехала на парковку. Сэм рассудил, что, будучи ведьмой, она вполне сможет перенести Лизу и Бена на заднее сиденье хэтчбэка. Он подождал, пока машина не тронется с места: автомобиль проехал совсем рядом, и Сэм пригнулся на сиденье, но фургон совершенно не выделялся среди других таких же и девушка его не заметила. Обождав несколько секунд, Сэм пристроился сзади на безопасном расстоянии. Вероятно, у нее не было времени спросить старших, тащить ли домой двух жертв, она действовала, доверившись интуиции, а Сэму только того и надо было. Так он сможет попасть на место следующего ритуала. Он надеялся, что сможет расправиться с ведьмами, не вовлекая в дело Дина. Сэм не собирался позволить ведьмам причинить вред Лизе и Бену, в его плане такого не значилось. В плане значилось остановить ведьм и методично перебить их всех. Сэм оглянулся: фургон был набит достаточным количеством взрывчатки, чтобы пробить дыру в Туннеле Линкольна[98], однако Сэм собирался использовать ее, чтобы остановить другой вид разрушения.
