Бастарды Сибирской Империи (СИ) - Бунькова Екатерина

– Ух, неловко как-то, – я смущенно почесала в затылке, когда мы втроем – я, Кир и Форрест – встали перед древним сооружением.

Храм внушал. Он был высок, надежно сделан и спроектирован так, чтобы человек чувствовал, насколько же он мелкий пред величием божиим.

Правда, побелка совершенно попортилась от времени, и местами кусками слетела штукатурка, обнажив кирпичи. Но все равно было как-то боязно. Будто этот дом еще не совсем покинут, и хозяин сурово смотрит на воришек откуда-то сверху.

– Ну, прости, батюшка, – невольно покаялась я, глядя вверх. – Тут дети голодают. Уж не обессудь, поделись тем, что тебе уже не нужно.

Кирилл посмотрел на меня изумленно – видимо, не ожидал от такой невоспитанной и не верящей в магию меня уважения к богу. Но ничего не сказал, только пожал плечами и скользнул в щель приоткрытых и намертво застрявших в таком положении огромных створок.

В храме наблюдалась все та же заброшенность, что и во всей деревне. Никакого вандализма, только следы быстрого отъезда хозяев. Разумеется, ни золотых украшений, ни бархата, ни хотя бы старинных книг тут не наблюдалось. Не было даже икон – все бережно собрали и вывезли эвакуировавшиеся отсюда священнослужители.

Впрочем, нет, икона была – одна, довольно крупная. Она висела на самом видном месте, в углублении на стене, сделанном явно специально для нее, причем еще на этапе проектирования храма.

– Как думаешь, кто это? – спросила я, различив на пыльном потемневшем от времени изображении какого-то старца.

Старец был в меру суров, но смотрел не с укоризной, а скорее устало и с грустинкой. Приятный дед. Наверное, не зря он на иконе оказался, хорошим человеком был.

Я заметила, что на изображении имеется и текст, и подошла счистить накопившуюся пыль. Однако стоило мне немного потереть, как в стене что-то хрустнуло, и здоровенная деревянная икона начала на меня падать.

– Кир! – крикнула я.

К счастью парень подоспел вовремя, и седой дедушка не свалился на пол, но треснул Кирилла по лбу.

– Блин, ты чего не отскочила? – укорил меня парень.

– Так икона бы тогда разбилась, – пояснила я, помогая ему прислонить “дедушку” к стене.

– Ну и что? – не понял Кирилл. – Главное, чтобы ты не разбилась.

– Ну, иконы – это культурная ценность. Даже для тех, кто не верит в бога, – пояснила я. – Расколоть икону – это… это… Короче, нехорошо это. Как древнегреческие статуи разбить.

– Ценность, говоришь? – Кирилл прищурился, оценивая “дедушку” новым взглядом – похоже, прикидывал, нельзя ли продать.

– Тьфу на тебя! – я отвесила ему щелбан. – Это ж, наверное, тот самый Святой Митрофан и есть. Если монашки узнают, что ты его продал… Короче, не делай этого. Чисто по-человечески.

– Да ладно, ладно, – пошел на попятный Кирилл. – Я все равно не умею сбывать краденное.

– А мы не крадем, – возразила я. – Мы переносим ценность из заброшенного храма в действующий монастырь.

– Чего? – не поверил мне Кирилл. – Хочешь, чтобы я еще и эту дуру перетащил?!

Он указал на довольно большие размеры иконы.

– Сам хвалился, что за ночь мышцы отрастил, – припомнила я ему. – Вот и докажи. Давай-давай. Хоть порадуем наших хозяек. Глядишь, они духом воспрянут. А то так отчаялись, что девчонок против воли замуж пристроить пытаются. Пусть Святой Митрофан их устыдит.

– Ну, если только ради этого, – вздохнул Кирилл и взялся за “дедушку”.

Впрочем, он ворчал зря: я специально открыла портал прямо в храме и достаточно большой величины, чтобы Кир легко прошел в него вместе с этой иконой. Точнее, это, наверное, была даже не икона, а часть храма – как фреска, только написанная на сбитых вместе досках, а не на стенах.

Забрав “дедушку”, мы решили не углубляться в ту часть храма, где велись богослужения. Во-первых, потому что отсюда при эвакуации явно забрали все ценное, а во-вторых… там висел амбарный замок, а у нас было не настолько много времени, чтобы думать, как его вскрыть – уже пора было на работу.

Но мы все же прошлись по одному из коридоров, который вел в пристрой – видимо, в монастырь. Потому что в итоге наткнулись на что-то вроде кухни.

– Ба! Вот оно, наше сокровище! – сказала я, наконец-то и правда найдя что-то ценное.

– Что там? Золото? Деньги? – тут же оживился Кирилл, поторопившись ко мне.

– Лучше! – сказала я, доставая глиняный горшок и подсовывая его под нос другу. – Белая смерть!

– Чего? – не понял он. – Яд какой-то? Оружие?

– Соль, дубина ты стоеросовая, – рассмеялась я при виде его недоумения. – Обычная каменная соль. Кстати, реально каменная: она тут насмерть спрессовалась. Теперь у нас будут соленые обеды! Ур-ра!

На этой находке мы решили закончить наш сегодняшний “набег” на таинственную заброшку. Нет, не потому, что все осмотрели: было еще несколько закрытых помещений, с которых нужно было чем-то сбить замки. Ну, и территорию мы не всю обошли, разумеется – закрытая зона была очень большой. Просто время вышло.

В последний раз прокравшись в закрытый амбар приюта, мы установили на видном месте нашу находку, слиняли порталом в поле, и уже оттуда, как ни в чем не бывало, вернулись в приют.

– Кирилл, Лиза, где вас носит? – сурово отчитала нас Агафья. – Обещали же картошку выкопать!

– Выкопаем, не убежит она, – кивнул Кирилл. – Не до того пока – дело важное было.

– Какое это важное дело? – нахмурилась Агафья, наконец разворачиваясь к нам и отирая мокрые руки фартуком. – Опять с деревенскими дрался?

– Нет, – покачал головой Кирилл. – Следил за амбаром.

– А что за ним следить? – не поняла Агафья. – Он же пустой почти. И под замком, чтоб посторонние не шастали.

– Так в том-то и дело, что кто-то там утром шуршал, – подхватила я историю, добавив голосу загадочности. – Долго шуршал! И это не крыса, а кто-то большой. Может, вор?

Я едва заметно подмигнула Кириллу. Тот также уголком рта едва заметно улыбнулся.

– Быть такого не может! – нахмурилась Агафья, но сняла с полки большой медный ключ и поторопилась на улицу. Мы, полные предвкушения, устремились за ней.

Стоило замку щелкнуть, а дверям амбара со скрипом открыться, как перед бедной монахиней предстало потрясающее душу зрелище – суровый лик старца в окружении даров. У женщины натурально отвисла челюсть.

– Кажется, к нам заходил Святой Митрофан, – на серьезных щах заявил Кирилл, пока я едва сдерживала смешок. – Сказал, что негоже его приемным детям голодать.

Агафья, услышав его фразу, наконец сообразила, чьих это рук дело.

– Кирилл! – начала она, разворачиваясь к нам с явным намерением разобраться в подозрительных чудесах.

– А нам на работу пора! – заявила я, дернула Кирилла, и мы, сдавленно похихикав над выражением лица монахини, помчались в город – и так уже опаздывали.

Агафью же оставили гадать, откуда свалилось это богатство и что с ним теперь делать. Ну да всяко лучше думать, что делать с нежданными дарами, чем убиваться по поводу невыплаченных кредитов.

Глава 27

В доме Петра Сергеича Лужина

– О, сестра Феофания! – радостно проговорил купец, когда настоятельница появилась в дверях его кабинета. – Проходите-проходите. Чаю?

– Нет, спасибо, – сдержанно сказала женщина, проходя вперед и усаживаясь в предложенное ей кресло.

Вообще-то, от чая она бы сейчас не отказалась: помощник Лужина более двух часов держал ее в “приемной”, заверяя, что у “барина сейчас важное совещание”. Феофания догадывалась, что никакого совещания не было, и ее так долго промариновали специально – чтобы знала свое место. Поэтому ей не хотелось даже чай пить в компании человека, который так себя ведет.

– Я надеюсь, вы наконец-то поговорили с девушкой, так? – улыбнулся Лужин. – Пора бы уже. Зима – прекрасное время для свадьбы. А ведь еще так много всего следует подготовить…

Он мечтательно уставился в потолок, а настоятельница осторожно прочистила горло, готовясь к сложному разговору. Прямо сейчас она не знала, с чего начать. К счастью, Лужин продолжал болтать, не замечая ее затруднений: