Роман Афанасьев - Дикая Охота
Бензина хватило метров на десять. Когда он кончился, Кобылин со стоном разогнулся, глянул на яму, над которой начала собираться серебристая дымка, и аккуратно закупорил пустую канистру. А потом швырнул ее к яме. Не добросил.
Похлопав по карманам, охотник достал бензиновую зажигалку, одолженную у Гриши, откинул железную крышечку и оглянулся на друга. Тот стоял у края поляны и, заметив взгляд напарника, махнул рукой. Кобылин чиркнул колесиком, бросил вспыхнувшую зажигалку в пропитанный бензином снег, развернулся и помчался к Григорию.
— Давай! — выкрикнул тот. — Они идут!
Кобылин, не оглядываясь, прыжками добрался до края поляны и, отдуваясь, ухватился за плечо Гриши. Выпрямился. И только после этого обернулся.
Пламя уже добралось до купели, и теперь внутри ямы полыхал яркий костер, разгоняя серебристую дымку снежинок. Над костром начала подниматься копоть, пламя затрещало, налилось черным дымом. Из ямы полетели горячие брызги, напоминавшие шрапнель.
— Ты вентиль на баллоне ослабил? — спросил Борода.
— Ослабил, — отозвался Кобылин. — Но немного, чтоб все не вышло. Как думаешь, скоро?
— Пес его знает, — отозвался Гриша. — С этим никогда не угадаешь. Наверно, сначала уголек должен хорошенько разогреться, без него не пойдет.
Пламя выплеснулось из ямы, поднялось столбом, отчаянно чадя. Особо гореть там было нечему, и Кобылин понимал, что это все ненадолго. Он даже пожалел, что они не догадались навалить в яму хотя бы веток, но при этом прекрасно осознавал, что на это уже не было ни сил, ни времени.
— Как думаешь, завалим зверя? — хрипло спросил он у Бороды.
— Это у тебя надо спросить, — буркнул тот. — Твой план. Ты вообще на что рассчитывал?
— Не знаю, — признался Кобылин. — Просто показалось, что так будет правильно.
— Креститься надо, когда кажется, — отрезал Гриша. — Вон, глянь-ка.
Он ткнул стволом огнемета в сторону пылающей ямы. Костер из угля разгорался все сильнее, немилосердно чадя, но по бокам купели уже поднимались из снега знакомые вихри. Их было два. Вытянувшись в рост человека, вихри, похожие на вращающиеся веретена, двинулись по снежной поляне к охотникам, замершим у деревьев.
— Твою мать, — разочарованно выдохнул Борода. — Ну-ка, подвинься.
Кобылин шагнул в сторону, ощупывая карманы. Там у него оставалось еще много пиротехники, но Алексей прекрасно знал, что она ему не поможет. Так, пугнет эту снежную мелочь, но если они навалятся все разом, а у Григория кончится газ…
Додумать Кобылин не успел — из ямы ударила струя огня, и грохот взрыва больно ударил по ушам. Алексей отшатнулся — визга он не услышал, просто почувствовал, как прямо у лица промчалось что-то горячее и стремительное, скорее всего осколок баллона.
— Ага! — заорал Борода, но Кобылин, полуоглохший от взрыва, едва разобрал слова. — На-ка, выкуси!
Алексей медленно распрямился, пытаясь рассмотреть, что происходит на поляне. Из ямы валил черный дым, а гарь разлетелась по сторонам, зачернив белоснежный покров. Пламени не было видно — взрывом, судя по всему, костер разметало по всей воронке. Но что-то там отчаянно чадило. От снежных вихрей остались только едва заметные струйки из одиноких снежинок, что медленно крутились перед ямой. Они дергались из стороны в сторону, словно слепые котята, тыкались в облака гари, шарахались от них и, казалось, таяли на глазах.
— Леша, — позвал Борода. — Ты смотри…
Кобылин судорожно втянул носом ледяной воздух, подался вперед. Прямо на его глазах две едва заметные струйки снежинок вздрогнули и медленно поплыли прочь от ямы — к охотникам, замершим на краю полянки. Они летели медленно, парили над снежным настом, но постепенно набирали ход. Двигались все быстрее и быстрее и вот уже миновали заляпанный гарью снег и вырвались на чистое пространство. И рванули по протоптанной в снегу охотниками тропинке — к людям, посмевшим бросить им вызов.
Через миг к ним мчались уже два снежных вихря, увеличиваясь в размерах, черпая снег прямо с земли. Они и не думали отступать, не думали распадаться на части. Вовсе нет. Они летели к своим жертвам, гудя, как крохотные снежные бури.
— Не помогло, — сухо сказал Гриша и тяжело привалился плечом к сосне. — Капец нам, Леха. Карачун.
* * *Кобылин, не отводя взгляда от вихрей, скользящих по развороченному снегу, похлопал себя по карманам разодранной и прожженной куртки. Припасы были на месте — два больших огненных фонтана, пара мелких, настольных, и даже сохранились палочки фальшфейера, припасенные заботливым Саньком для похода на ночную охоту. На поясе болталась паяльная лампа. Нащупав свою дешевенькую газовую зажигалку, Алексей сжал ее в холодной ладони, пытаясь хоть как-то отогреть.
— Уходим, — выдохнул Борода, поднимая ствол орудия. — Надо уходить, Леша.
Он отлепился от дерева. Коротко щелкнул запал горелки, и перед стволом огнемета вспыхнул крохотный синий огонек — оружие было готово выплеснуть все, что осталось в баллоне.
— Отобьемся, — пробормотал Гриша. — Отойдем к домам, тут недалеко. А там, в ближайшем, найдем новый баллон с газом. Я знаю, в трех домах готовят на газовых плитках, им газовики только что подвезли свежие баллоны. Перезаряжу эту штуку, потом добредем до выхода, там на трассу…
— Нет, — коротко ответил Кобылин, вытаскивая из кармана картонную трубку огненного фонтана. — Надо закончить.
— Куда закончить? Чего закончить? — воскликнул Гриша, не отводя взгляда от вихрей, что медленно, но верно скользили к деревьям. — Леха, надо валить. Потом соберем команду, обмозгуем что к чему, вернемся целой толпой, навалимся…
— К тому времени куча людей погибнет, — отозвался Кобылин, с окаменевшим лицом щелкая зажигалкой. — Да и не выберемся мы, Гриша. Мы знатно покоцали эту сволочь, но если она переведет дух, все начнется заново. Отсюда нас не выпустят.
— И что ты собрался делать? — выдохнул Гриша. — С голой жопой на ежа? Эту хреновину даже огнемет не берет, только отпугивает!
— Яма, — сквозь зубы процедил Кобылин, щелкая зажигалкой, что рассыпала ворохи искр, но и не думала загораться. — Надо завалить яму. Присыпать все это землей. Саня раскопал купель — надо закопать ее обратно.
— Да ты спятил! — крикнул Гриша. — Тут экскаватор нужен! Земля смерзлась, дыра там приличная, а у нас даже лопаты нет. Ты вообще соображаешь, как это делать?
— Как-как, — буркнул Кобылин. — Каком кверху.
Он шагнул вперед и сунул фитилек картонной трубки в огонек на запале огнемета. А когда тот зашипел, занявшись от пламени горелки, Кобылин повернулся к другу.
— Не отставай, Гриша, — тихо попросил он. — Пожалуйста, не отставай.
И вышел вперед, шагнув навстречу снежным вихрям, что неслись к людям. Вслед ему понеслась брань Григория, проклинавшего и деревню, и духов зимы, и Кобылина со всеми родственниками в придачу. Но Алексей не слушал его. Утопая в глубоком снегу, он шагал навстречу двум снежным воронкам, что уже вытянулись в рост человека и подобрались к самой окраине опушки. Когда до них оставалась пара шагов, Кобылин вытащил из кармана вторую трубочку с огненным фонтаном, поджег ее фитиль от первой шашки и ринулся вперед.
Снежные вихри, почуяв добычу, разом прыгнули на человека, посмевшего выйти против них в одиночку. В лицо охотнику ударил тугой холодный смерч, ветер толкнул в грудь мягким кулаком, и свет померк от снежной бури, принявшей Кобылина в свои объятия. Алексея швырнуло в сторону, чуть не сбив с ног, потом в другую. А потом в его руке вспыхнул свет — наземный фонтан, наконец сработал и выбросил длинный язык пламени и искр с гулом, напоминавшим рев самолетного двигателя.
Кобылин взмахнул рукой, и пламя, рассыпаясь ворохом искр, описало круг, рассекая снежные вихри. Шагнув вперед, охотник взмахнул своим огненным мечом крест-накрест, рубя пургу. Ослепительно-белое пламя ревело, сыпля искрами, картонная трубка рвалась из руки и обжигала даже сквозь перчатку, но Кобылин рвался вперед, кромсая пылающим мечом снежные вихри.
В лицо ему ударил поток ледышек, но шапка, натянутая на лицо, защитила кожу. Буран, отступивший было, навалился с новой силой, толкнул в спину, завалил снегом ноги… И в тот же момент полыхнул второй фонтан, что охотник сжимал в левой руке. Заглушая гул пламени, Кобылин заревел и рванулся вперед. Он размахивал обеими руками, кромсая струями огня снежное полотно, что кружилось вокруг него, словно пыталось затянуть человека в плотный снежный мешок. Струи огня хлестали по снежной пелене, рассекая ее, как огненные мечи, заставляя снежные щупальца осыпаться на землю теплым дождем.
Кобылин рубил и протыкал снежные вихри, крутился как юла, не хуже самих вихрей, размахивая огненным оружием, что плавило снег на лету. Когда первый фонтан иссяк, Кобылин отшвырнул опустевшую горячую трубочку и ринулся в новую атаку, понимая, что скоро кончится заряд и во втором фонтане.
