Ким Харрисон - Ведьма без имени
Могло ли это означать, что это на сей раз могло продлиться.
— Рейчел? — сказал Лэндон, и я встряхнулась.
— Он лучше владеет магией, чем ты думаешь. — Опустив голову, я схватилась за колени. Любовь не должна быть страшной, но каждый раз, когда я влюблялась, моя жизнь развалилась. Я не хотела, чтобы что-нибудь изменилось, но как я могла остановить это?
— Он должен быть, — пробормотал Лэндон, смотря на меня так, будто пытался выяснить, почему я витала в облаках. — Те же самые слова? Ты действительно в этом уверена?
Подумай об этом позже, Рейчел.
— Они кружились в моей голове в течение трех дней. Что они означают?
Опустив голову, он зачеркнул и переписал что-то.
— Большая часть из этого должна привлечь внимание Богини.
Отлично.
— А остальные?
— Я не знаю.
Было вероятнее, что он просто не хотел говорить мне. Tislan, tislan. Ta na shay cooreen na da. Эти слова висели в моих мыслях, словно медленно набирающий силы шепот понимания.
— Она — демон, — сказала Эласбет из задней гостиной, ее голос прорвался через монотонный унылый гул в моем уме, где ничто иное не могло. — У тебя есть какая-то идея, что говорят люди? Это означает «возможности нашего ребенка на успех»?
— Люси все равно, — ответил Трент. — Почему тебе нет?
Лэндон откашлялся, передвинув свой эскиз через стол, таким образом, я видела его правую сторону. Ему было неудобно, и я не думала, что это было из-за Эласбет и Трента. Я бы не хотела, чтобы он был увлечен каким-то заклинанием, которое он должен был помнить, но было не похоже, что у меня был выбор.
— Обрати внимание, — сказал мужчина, врываясь в мои мысли, будто он был озабочен своими навыками. — Я согласился помочь тебе, но я не буду этого делать, если кто-то узнает, что я был здесь с Эласбет и помогал ей упрашивать Трента дать ей право видеться с ее первенцем.
— Конечно. — Его щетина начинала показывать, и я могла почувствовать запах холодной пластмассы аэропорта на нем над его слабым древесным ароматом. Отстранившись, я посмотрела вниз на проклятие. — Родители знают, что ты делал это, или ты тоже просто воровал младенцев?
Лэндон выпрямился, ширина стола находилась между нами.
— Ты хочешь стать ответственной за грехи твоих предков? Просто продолжай бросать камни, Морган. — Выражение его лица было закрытым, он осмотрел меня сверху донизу. — Предполагаю, что ты можешь засунуть душу в бутылку?
Я просмотрела заклинание, думая, что оно выглядело легким. Но большинство плохих чар выглядели таковыми.
— Да. — Мне не нравилось доверять Лэндону, и его воспоминание напомнило о чарах, но он действительно хотел положить конец вампирам.
— Хорошо. — Он склонился над прилавком и ткнул своим карандашом в инструкции. Я знала то мгновение, когда он поймал мой запах, потом замер, затем снова задвигался. — Э, призыв заклинания к удалению оригинальной души из здорового тела. Я пропустил ту часть.
— Ты имеешь в виду убийство ребенка, — подсказала я, и он уставился на меня, пока я не отвела взгляд.
— Шаг первый, — сказал он сухо. — Нарисуй пентаграмму на квадрате шелка солью. Если сможешь соответствовать шарфом цвету оригинальной ауры получателя, то это еще лучше.
— Я спрошу Нину, если она знает, — сказала я, убирая прядь волос за ухо.
— Шаг второй, помажь концы пентаграммы соком и сделай то же самое с подошвами ног получателя.
— С помощью чего? — прервала я, ужасаясь, когда подняла глаза и нашла его слишком близко. — Получатель вампир, что, должен лежать? — Это было не хорошо. Слишком много переменных нужно было запомнить, и он явно не слишком много практиковал магию, чтобы знать то, что было важно, а от чего можно было уклониться. — Ты уверен, что нет книги, в которой это было написано?
— Нет. — Его голос был напряженным. — Я не страдаю склерозом. У меня с памятью все хорошо.
— У тебя с памятью хорошо? — обвинила я, а в задней комнате внезапно повисла тишина. — Ты сказал, что никто не делал этого около тысячи лет. Откуда тебе знать, правильно ли это или нет?
— С заклинанием все нормально, — сказал он, его лицо было красным от злости. Он врал; они делали это заклинание в дьюаре чаще, чем хотели признавать… и у меня это вызывало отвращение.
— Тогда, что мне использовать, чтобы помазать шарф и его ноги? Свой палец? — спросила я придирчиво. Причиной того, что это не было записано, вероятно, было «правдоподобное отрицание». Тебя не могли отдать под суд за черные чары, если не было никаких письменных доказательств.
— Э-э-э, я думал об осиновом прутике, — сказал он, и я вынула ручку из его руки и добавила его к списку. — Я уничтожу это прежде, чем уеду, — сказал он, имея в виду бумагу.
Нет, ты этого не сделаешь, подумала я, но была достаточно умна, чтобы не произнести это вслух. Черт побери все до Поворота и обратно, люди были дерьмом. Как можно уважать группу, которая жертвовала младенцами, чтобы удлинить свои собственные жалкие жизни?
— Осиновый прут, — сказала я, сжав ручку в осуждающей хватке. — Ну и что?
Лэндон недоверчиво следил за мной, и я саркастично улыбнулась ему.
— Ты делаешь то же самое с яичным белком, мажешь сначала пентаграмму, а затем ладони получателя.
— Используя ту же самую палочку? — предположила я, и он кивнул, покраснев. — Я могу использовать куриное яйцо?
— Нет, если хочешь, чтобы это сработало, — пробормотал он, и я приняла это в качестве факта. Яйца были символом возрождения, но майя раньше считали, что колибри были душами воинов и делали связь еще ближе. Я могла, вероятно, купить одно в особом магическом магазине.
— Таким образом, дай я предположу, — сказала я, притягивая к себе бумагу. Это выглядело забавно, видеть явно старое заклинание на новой белой бумаге. — Шаг три, нужно помазать точки пентаграммы и его лоб его собственной кровью?
Он поморщился, переступив с ноги на ногу.
— Я бы использовал ту же самую палочку снова.
— И что потом?
Лэндон колебался, как будто только теперь пытаясь решить, давать мне эту информацию было хорошей идеей или нет.
— Что потом, Лэндон..? — пропела я, и он потянул бумагу обратно к себе.
— Скатываешь шарф в цилиндр и проводишь им через ленту Мёбиуса. Обе петли.
Большая лента Мёбиуса, проверить. У меня была одна. На самом деле у меня было две ленты.
— Из чего ее сделать? — спросила я, и я почти увидела, как он себя пнул.
— Дерьмо, я забыл эту часть, — пробормотал он. — Медь. Да, из меди.
Мои пальцы барабанили по столу.
— Знаешь что? Думаю, я просто пойду в библиотеку и найду хорошее заклинание реинкарнации. У меня будет шанс.
Лэндон уставился на меня.
— Я знаю, как это сделать.
— Ты уверен? — отрезала я, и мы оба уставились в сторону прихожей на хохот пикси. Там никого не было, но крошечный след пыльцы пикси сыпался вниз.
Лэндон свернул бумагу, ясно готовый выкинуть ее и пойти домой. Это была приманка, из-за того, что он был один из тех, кто победил вампиров, и это удерживало его здесь и представляло его честным.
— Большая часть из этого всего — только чтобы привлечь внимание Богини. Это мысль, которая имеет значение.
Я вздрогнула от упоминания о Богини. Тритон уверяла меня, что мистики и сама Богиня не узнали бы меня, даже если бы я стояла в лей-линии и звала ее, но не называла ее Богиней, потому что она была бессильна.
— Хорошо, провести пентаграмму через ленту Мёбиуса. А что потом?
Моя внезапная смиренность подстрекала настроение Лэндона, и я нахмурилась, когда он засунул бумагу во внутренний карман и пошел, чтобы взять свою шляпу со стола.
— Шарф находит нейтральный поток медных ионов, которые он забирает, поэтому теперь ты можешь вытряхнуть соль и накинуть шарф на лицо получателя, на пятно крови прямо на лбу, где ты помазала его. Оттуда ты просто открываешь контейнер, содержащий душу. Произнесение фразы вынет ее, и душа должна пойти к телу и встать на место. По крайней мере, пока он снова не умрет. Сожги шарф, чтобы разрушить путь и воспрепятствовать тому, чтобы душа сбежала из тела.
Он надел свою шляпу, явно готовясь уйти. Я кивнула, мне все еще было неудобно, он, возможно, преднамеренно что-то забыл.
— Ты так и не сказал, куда вписывалась паутина.
— О! Верно. — Он заколебался у арки. — Раскинь ее на плечах для защиты от агрессивной души.
Агрессивная душа. Да, я сталкивалась с парочкой из таких прежде, но Ал не использовал паутину, чтобы помочь защититься от них. Задумавшись об этом, я никогда не видела паука в безвременье, и я думала, что это было жалко, что эльфы и демоны загрязнили свой мир настолько, что даже паук не мог выжить.
— Эласбет, ты голова? — прокричал Лэндон, когда он оказался на пороге между кухней и прихожей, и я слышала, как она спросила его на мгновение. Хмурясь, Лэндон прислонился к арочному проему.
