Жизнь Фениксов (СИ) - Овсянникова Татьяна Владимировна
Ушла Мирка ни с чем, но обиду затаила. Извелась вся, но нашла, кто ей такой приворот на Милько сделает. Женился таки он на ней, хоть все вокруг и дивились, на это глядя, а вскоре и пить начал. Что ни день — глаза залиты. Мирка во всем Сельвию винила: мол, если б та согласилась ей приворот сделать, то все по-другому было бы. Нашла она в самую темную летнюю ночь возле дерева, на котором одна несчастная повесилась, маленькую злую травку — на той как раз семена вызрели. Принесла домой и сделала на эти семена заговор «на девичье несчастье» — чтоб, значит, женщины этого рода в замужестве одно только горе видели. Только закончила — муж вернулся, мрачный, чернее тучи. Мирка окно распахнула, чтоб гарь от свечей выветрилась, а ветер подхватил заговоренные семена и развеял по всем сторонам. Милько от тоски совсем обезумел: заколотил избу изнутри, чтоб выйти из нее никто не смог, и поджег. Пыталась Мирка из дома выбраться, да муженек ее не пустил. Так они вместе и сгорели. Но перед самой смертью в злобе думала она про заговоренные семена, и так сильна была ее ненависть, что подняла, как ветер, одно семечко, и занесла в дом Сельвии, где завалилось оно в щель между половицами. В ту пору проезжал через Черные Броды король. Государство- то хоть было и небольшое, но король имелся. Попалась государю на глаза дочь Сельвии — Лия, и понял он, что жить без нее не сможет. Лие он тоже по сердцу пришелся. Сельвия знала о проклятье, потому как был ей о том сон.
— Не ходи замуж, дитя! Будет несчастье! — сказала она дочери.
— Я люблю его, мама! Я- королева его сердца, и он сделает меня королевой своего государства!
— Зачем тебе его королевство? Ты из рода белых ведуний. Твоя сила — это гораздо больше, чем любое королевство
— Мне она больше не нужна. Я буду жить лишь моим любимым и для него.
— Ты сказала. Отныне тому быть! Взял король ее в жены. Родились у них сыновья — погодки, оба белокурые да голубоглазые. Было старшему три года, когда король в поход собрался. Приказал король своему родному дяде за королевой и отпрысками присматривать, пока он в походе будет. Приказал волку овец сторожить. Маститая родня Лию сразу невзлюбила: простолюдинке ровней им никогда не стать! Приказал дядя короля самому лютому своему стражнику связать Лие руки и в лес отвести. А она под сердцем уже третье дитя носила, но мужу сказать об этом еще не успела. Повел ее стражник лес — все дальше и дальше от дома, в самое сердце леса. Идет Лия, устала, спотыкается то и дело, ноги босые об ветки сломанные и хвою опавшую исколола. Взмолилась про себя:»Прости меня, матушка! Говорила ты мне, да я не послушала. Помоги, верни мне силу мою! Не одна ведь я — дитя мое со мной.» И услышала в ответ:»Я давно ждала зова твоего, доченька!» Вдруг открылась перед ними полянка, а на ней кусточек небольшой, весь усыпан красными спелыми ягодками.
— Добрый человек, дай мне напоследок ягод отведать! — попросила стражника Лия.
Он же в ответ насмехаться над ней стал:
— Хватит с тебя напоследок и того, что увидишь, как я ими лакомлюсь, Ваше королевское величество!
Набрал стражник полную горсть ягод и отправил их в рот. Да только успел проглотить — сделался белый, как полотно, и упал замертво. Ягодки те были ядовитыми. Огляделась Лия вокруг — лес густой кругом. От этого слезы сами по щекам побежали. Наплакалась она вдоволь. Тут смотрит — тропиночка еле глазу заметная. Терять ей уже нечего было: встала Лия на нее, тропиночка ее и вывела прямо к лесному царству. В царстве том только-только старая королева почила, и завещала возвести на трон женщину, которая выйдет к ним из леса на третий день после ее кончины и которая дитя под сердцем носит. Так стала Лия лесной владычицей.
Тем временем из похода король вернулся: все войско свое в сражениях и дорогах растерял. Он уж в ворота, а его никто встречать не выходит. Зовет король супругу — нет ответа. Покои ее пусты, в них теперь только паук живет — по углам кружева свои развесил. Дядя с женой своей злопыхательствуют:
— Жена Ваша — ведьма! Змея подколодная! Только Вы, Ваше Величество, за порог изволили — так она сразу на шабаш, заклятья творить, чтоб, значит, из похода Вам живым не вернуться. Гонца к врагам Вашим отправила — тайны государственные им разгласить. А потом, как увидела, что колдовство ее не удалось, так и сама за порог — только и видели! Да и не верна она Вам была: сыновья-то ее — от Вас ли? У Вашего Величества кудри цвета красного дерева, а мальчишки ее — белоголовые, и глаза у них — голубые…
Задумался тут король, сомненья его разбирают. Смотрит на сыновей: и правда, его ли? Дядя масла в огонь еще больше подливает:
— Лазутчики донесли, что враги Ваши напасть на Вас собираются: будут ждать в лесу, когда на бракосочетание племянника Вашего в соседнее королевство отправитесь. Хотят, Ваше величество, Вас обезглавить, а на трон ставленника своего определить. Надобно, Ваше королевское Величество, хитроумный маневр предпринять. Давайте в карете той переодетого в Ваше платье слугу отправим, а с ним и сыновей ведьмы. Пусть недруги думают, что это Вас они погубили с наследниками. Осторожность потеряют от радости, а Вы, Ваше Величество, тут на них и нападете…
Так король и поступил: отправил сыновей своих на верную гибель.
А Лие в это самое время покоя не было. Сжимается у нее сердце от страха — чует беду, вся побелела, на лбу пот холодный выступил. Видят вдруг люди — из окна царских покоев белая птица вылетела, покружилась над дворцом, покричала, постонала и прочь улетела. А наутро видели уже трех белых птиц над дворцом — кружились те птицы, будто человеческими голосами кричали, да в открытое окно царских покоев потом залетели. С тех пор в тронном зале по правую да по левую руку от лесной владычицы сидели на золотых подставках две белые птицы. Приказано было слугам окно в покоях никогда не закрывать, чтоб могли они улетать, если захотят, и обратно потом возвращаться.
Король уже после того, как отправил сыновей Лии на верную смерть, встретил как-то свою старую нянюшку. Та ходила уже с трудом, но была еще в здравом уме и твердой памяти.
— Дай посмотреть на тебя, мой мальчик! Мой любимый король! Ты был прелестным младенцем и стал красивым мужчиной! Жаль, что годы мои не позволяют мне нянчить твоих сынков! Видела этих белокурых ангелочков! Ты был таким же: одно лицо! В вашей породе все мужчины такие: в детстве белокурые да голубоглазые, а с годами ваши волосы меняют свой цвет. Но знаешь, мой король, главное ведь, чтоб душа оставалась светлой, как у ребенка!
Услышал эти ее слова король, и чуть не умер от горя. Что же он наделал! Зачем послушал клеветников! Не будет теперь ему счастья. Стал он с тех пор слаб здоровьем, и делами королевства совсем перестал интересоваться. В преемники ему прочили единственного сына дяди.
У Лии же родилась дочь. Все в ней души не чаяли. Была она похожа на свою матушку как две капли воды. Та нарекла ее именем Лея. Лесное царство вело торговлю с другими королевствами: мед их славился повсеместно. К тому же лесные мастерицы вязали тончайшие кружева, которые так нравились девушкам окрестных земель. Подросла Лея, стала покидать пределы царства и ходить с торговцами — носить на продажу целебные травы. От Судьбы не уйдешь. Однажды увидел ее король. Поражен был, ведь так похожа была эта девушка на первую его любовь, и словно обезумел:
— Я возьму ее в жены!
Дядя короля, старик, так и не изживший своей злобы, тоже покой потерял:
— Призрак ведьмы вернулся! Отправим ее вослед предшественнице!
Ничего не подсказало сердце королю. Устроил он для Леи в замке прием, и собирался на нем предложить ей свои руку и сердце. Дядя же решил опоить обоих, а сына своего отправить с Леей в лес, чтоб не вернулась она оттуда живой. Вез убийца спящую девушку в лес, да и влюбился в нее. Лея давно уже от сна очнулась, а он все откладывал свое черное дело. Брели они по лесу, пили воду из ладошек листьев и утоляли голод ягодами. Лея пела, и ей вторили лесные птицы. И у Наиля, так конвоира нашего звали, голос был чистый да звучный, так что случалось, что пели они вместе. Еще читал он Лее стихи, к счастью, не собственного сочинения. Ночи были холодные, жались молодые люди друг к другу, как заиньки, чтоб согреться, и больше всего на свете Наиль желал, чтоб длилось это целую вечность. А то и дольше, если получится. Но шел Наиль за Леей по едва заметной тропинке и вдруг пропала она из вида. Искал он ее и звал, заклиная к нему вернуться, но тщетно. Вокруг стеной темный лес стоял. Долго блуждал он среди деревьев, прежде чем к людям вышел. Вернулся Наиль в свое королевство, но с тех пор сам не свой стал: уйдет временами в лес и долго не возвращается. А как вернется, сядет на городской площади и поет такие уж грустные песни, что кто их услышит — слез сдержать не может.
