Анастасия Воскресенская - Мельничный жернов
— Да. Именно поэтому сегодня вечером придет автобус. Конечно, не к самому детскому дому, нет. Остановится по ту сторону леска. Мы должны будем инсценировать пожар и вывести всех интересующих нас воспитанников. Потом передать их в руки компетентных лиц, и можем отбывать в Москву.
— Пожар? — не поверил своим ушам Никита. — Это ж чистая уголовщина, что они хотят на нас повесить? Да и другие могут пострадать. И вы согласились, Виктор Николаевич?
— А у меня был выбор? — огрызнулся командир «мангустов». — Мне все это не нравится, причем с самого начала. Но альтернатива есть? Нет. Приходится заткнуться и делать. Честно говоря, идея отправить толпу одержимых детей в клинику для опытов меня тоже не греет, даже меньше, чем поджог детского дома, который, кстати говоря, надо провести очень и очень осторожно, чтобы твои опасения, Царевский, не сбылись. Ни одно из них. Плюс к тому хотелось бы избежать потерь личного состава. Пример Филимонова подтверждает опасность ситуации.
— Так что за пакость вселилась в ребят? — решил уточнить Никита.
— Черт его знает, может, тут неупокоенные крестьяне какие лежат, сам говорил вроде. Надо потом все это безобразие освятить будет, я ради этого даже отца Владимира согласен сюда притащить. Думаю, поможет. Какие-нибудь вопросы? Или мы можем переходить к обсуждению дальнейших планов?
— У меня есть, — мрачно сказал Стас. — Риторический. Что будет с детьми потом? И еще один. Вы не знаете, эта пакость в них именно вселилась или как?
— Первый вопрос оставлю без внимания, а вот со вторым… мне кажется, они скорее вошли в контакт с некоторой силой, предположим, с душами мертвых, и те действовали по своему усмотрению, выбирая жертв из числа врагов ребят. С какой целью — не знаю. Может, они питаются страхом, как наша дорогая мантикора. А ребята по их указке научились всяким штукам. Чего одни рисуночки стоят. Не видели? Которые Андрей везде накалякал. Увидите — не вглядывайтесь слишком. Подозреваю, что это один из способов воздействия на сознание. В общем, сверхспособности определенные у детей появились, но, кажется, их просто обучили хорошенько, а таланты были заложены изначально. Еще вопросы?
Ответом была тишина.
— Тогда перейдем к обсуждению дальнейших планов, — вздохнул Виктор.
На сердце у Виктора было тяжело, как никогда в жизни. Прямой приказ, полученный из конторы, терзал его, словно зажатый в ладони раскаленный гвоздь, но выбирать не приходилось.
«Дети, принимавшие участие в ритуалах, должны быть тайно вывезены из детдома и переданы компетентным лицам для дальнейшего устройства их судьбы».
Приказы не обсуждают. А уж когда находишься в такой ситуации… Тем более инстинктивно он понимал — детей, замешанных в колдовстве и накрепко связанных с этим местом, нужно увозить немедленно. Паутина злой магии, которая плелась в бывшей усадьбе, так крепка, что ее не разорвать на месте.
Семена погибели, которые некто насадил в души детей, проросли, дали всходы, и как теперь с ними бороться, «мангуст» не знал. Да это его и не должно было касаться. У него имеется четкое распоряжение — вывезти семерых детей, двое из которых первоклассники, передать сопровождающим лицам и имитировать пожар.
Кононов знал, что дети собирались в том самом сарайчике, где он отыскал Свету. В итоге именно он и запылал, облитый хорошей порцией бензина, а двери в жилой корпус предусмотрительно заперли снаружи. Не хватало еще, чтобы остальные дети в панике стали разбегаться по территории, а воспитатели кинулись в огонь, надеясь спасти тех, кого там и не было.
Директор детского дома, получив от Виктора соответствующие указания, только пожал плечами. Он ни секунды не сомневался в том, что Служба безопасности следит за этим странным, ни на что не похожим делом. И убрать со своей территории детей, способных с помощью игры в классики убивать людей, да еще на расстоянии, был только рад. Слишком страшно здесь стало жить.
Вечером все семеро ждали в кабинете директора — с вещами. «Мангусты» молча вывели группу подростков, Виктор взял на руки Анечку. Следовало незаметно миновать территорию, пройти лесом и в условленном месте выбраться на шоссе — туда должны подогнать автобус из «исследовательского центра».
— Нас куда? В тюрьму? — одними губами спросила Света, иссиня-бледная, она только что вернулась из больницы, но еще не окончательно пришла в себя.
— Не выдумывай, — сухо ответил «мангуст». — Вас переводят в специализированный центр. Чтобы изучать ваши способности. Вы и так уже достаточно накуролесили здесь. Не находишь?
— Я боюсь, — прошептала девочка и судорожно вцепилась пальчиками в рукав его камуфляжной куртки.
Виктор дернулся, но руку отнимать не стал. Чем спокойнее дойдут, тем лучше. Может быть, с ними еще ничего страшного не случится… ну понаблюдают за ними, может, эксперименты какие будут проводить…
«Кого ты пытаешься обмануть, идиот…» — прорезался внутренний голос.
Никита Царевский приглядывал за Андреем. Мальчик никак не реагировал на происходящее, лишь покорно шел, вцепившись в ремень висевшей через плечо сумки. Глаза его, прозрачные, льдисто-голубые, как осенний лед, казались совершенно пустыми. Яркий вязаный зелено-красный полосатый шарф совершенно не вписывался в общую унылую цветовую гамму его одежды.
Дети продвигались вперед по темному лесу, словно скованные невидимой, но прочной цепью — как невольники, как каторжники, приговоренные к галерам. «Мангусты» вели их, зорко оглядывая темные заросли с обеих сторон тропы, будто каждую минуту ожидали, что оттуда выпрыгнут монстры.
Туман поднялся снова и пополз под ногами, поднимаясь все выше и выше, зазмеился на уровне коленей.
За спинами уходящих горела деревянная купальня, в которой дети проводили часть обрядов. Гипсовые статуи молча смотрели вслед уходящим слепыми пустыми глазами. По ним пробегали алые и багровые отблески пламени. Лишь черный кот прошел по центральной дорожке, уселся на сыром асфальте и принялся как ни в чем не бывало вылизываться. Его совсем не огорчало, что детей увозят. Узы, связывающие их, не в состоянии разорвать никто. Почти никто.
Туман сгущался на глазах, будто кто-то швырнул в подлесок дымовую шашку.
Виктор приготовился, что вот-вот накатит приступ страха, но ничего подобного не произошло. Все так же цеплялись за его рукав слабые пальчики, все так же молча шли дети, сопровождаемые мрачными дядьками в камуфляже. Анечку, которая хотела спать, но упорно таращила круглые глазенки, разглядывая мрачный ночной лес, теперь взял на руки Стас.
Туман так и полз за ними, как верный пес, цепляясь за ноги идущих словно в трансе детей, изгибаясь, будто был живым.
Ритуал связал этих семерых детей надежнее всяких цепей, понял Кононов. Фээсбэшники подозревают, что из них можно сделать оружие. Как и — не к ночи будь помянута — из мантикоры. Они не понимают, что поодиночке дети бессильны. Но все вместе, объединенные незримыми силами неведомо где найденного обряда, они представляют собой могучее оружие. Страшное в своей слепоте. Страшное тем, что бьет прицельно. Мельничный жернов, беспощадно и неумолимо стирающий намеченную жертву в порошок, — вот что такое эти дети.
«Что же с вами будет, — с внезапной тоской подумал Виктор. — И что будет с вашим прежним домом, хоть и казенным, но все равно, наверное, любимым… ведь там все осталось во власти страха, который вы разбудили, отыскав неупокоенный могильник».
Теперь-то он был совершенно уверен в том, каким образом появились жуткие призраки, так испугавшие сначала Федю, а потом Филимонова, едва не прикончившие его самого. На территории парка оказался довольно старый могильник. Пришлось звонить Анастасии и просить о помощи. Как он это ненавидел!
Ведьма, которая и слова в простоте не могла сказать, буркнула в телефон что-то вроде «сваливай оттуда и пришли вместо себя священника, идиот».
Где ж взять этого священника…
И серый незнакомец, которого Виктор мельком видел в бинокль. Тот, который наблюдал за завораживающей игрой в магические классики. Где-то он уже встречал его раньше. И боялся. Во сне, что ли?..
Кто научил детей этой игре?
Впрочем, Виктор не сомневался, что в «специальном учебном заведении» из несчастных детей вытрясут все. Что, как, когда и зачем. Что только останется от этих и без того затюканных подростков, которые затеяли всю эту страшную игру лишь оттого, что некому было защитить их от произвола старших, от чувства страха, от бессонных ночей, проведенных в мыслях о потерянных родителях.
«Я бы тоже играл в такую игру», — понял вдруг Кононов.
Андрей остановился и медленно поднял на «мангуста» прозрачный взгляд. Светлые прядки упали на лицо.
Он словно почуял, о чем думает Виктор. Впрочем, после долгого общения с Анастасией храброго командира «мангустов» такими штучками было не пронять. Мальчик сильный эмпат, это было ясно. А девочка, шагавшая рядом с ним, — логик, мозговой центр. Их нельзя отправлять в одно и то же место. Надо разделить любой ценой, потому что, даже попав в самый секретный и хорошо охраняемый интернат, специально созданный для детей с паранормальными способностями, они отыщут возможность собрать свою команду вместе, найдут способ обойти запреты и надзор.