Пока ты видишь меня - Хен Джу Пак

– Фею?

– Она спрашивала, как у вас дела. Не знал, что вы знакомы с кем-то из фей.

– Это была фея Хэдан? [29]

– Да, так она и назвалась. Скоро она прибудет в мир живых, поэтому просила передать, что хотела бы встретиться.

– Зачем фее Хэдан в этот мир…

– Но как вы вообще познакомились с ней? Жнецы ведь обычно с ними близко не общаются.

Пока я колебался с ответом, Хан, похоже что-то увидев, слегка нахмурился. Он смотрел на Ли Чонуна, стоящего около открытой раздвижной двери в ожидании сотрудника, и твердо сказал:

– Не стой на пороге. Иначе удача улетучится.

Ли Чонун быстро спустился вниз. В этот момент как раз подошел сотрудник, и парень оттарабанил дополнение к заказу. Сотрудник, принимая заказ, посмотрел внутрь комнаты, и на его лице появилось слегка удивленное выражение. Очевидно, он задавался вопросом, как мог этот парень съесть все в одиночку. Окончив делать заказ, Ли Чонун вернулся и сел, а я извиняющимся тоном пробормотал:

– Не обращай на них внимания. Просто ешь досыта.

– Я ем вдоволь. Успел немало съесть в перерывах между жаркой мяса. Это вы не едите как следует. Скорее набивайте пузо. До отвала!

Должно быть, Ли Чонун немного опьянел, поэтому кричал чуть менее внятно, чем раньше. Затем он снова разлил по стаканам сомэк и подтолкнул их к нам. Как только стих звон от того, как мы ими чокнулись, стаканы снова опустели, и поднялся шум, пока мы жарили и ели новое мясо. Посреди этой суматохи я вспомнил фею Хэдан.

Хэдан – это фея, которую я встретил, когда только-только стал жнецом. Она была одной из тех немногих, кто знал мое прошлое, поэтому иногда приходила ко мне, пока я выполнял свои обязанности в мире живых. Похоже, на земле у нее почти не было знакомых, и от скуки она болтала со мной.

Поскольку в основном работа феи Хэдан была на небе, в мир живых она спускалась редко. А еще он ей совсем не нравился. Хотя она не проявляла небрежности в заботе о людях, но была из тех, кто особенно жалел, что люди не смотрят по сторонам, и считала, что от этого в мире такой беспорядок. Я был не из тех, кто прямо воспринимал резкие и ядовитые, пусть и сказанные без злого умысла, слова феи Хэдан, но кое-что из них постоянно мне вспоминалось.

Слова, что люди – животные, подчиненные алчности.

– Может, поймать его?

Это случилось ближе к концу сезона дождей. Пять лет назад он был особенно долгим и до безобразия влажным. Даже пройдя совсем небольшое расстояние, люди вздыхали и вытирали выступившие капельки пота. Запястье мальчика все еще было забинтовано. Вероятно, его рана не могла так быстро зажить.

После того как я сказал ему, что впереди у него долгий жизненный путь, он совсем перестал приходить в библиотеку и почти не выходил из дома. Словно гной, застрявший в ране, мальчик сидел в углу своей комнаты. Если так продолжится, он умрет. Нет, покончит с собой. Самоубийство – это не смерть, но мальчик был слишком юн и травмирован, чтобы это осознать.

Проверив, остались ли в библиотечных книгах визитки, я сел посреди лестницы, с которой открывался вид на хмурое небо. Люди не могли меня видеть, но вполне естественным образом обходили меня, поднимаясь вверх.

Когда я поправил очки в роговой оправе и проверил состояние Ли Чонуна, запершегося дома, то увидел его черные полузакрытые глаза. Они были очень похожи на глаза людей, которых отделял от самоубийства лишь один шаг. Мутные глаза, которые не видят даже прямо перед собой, и все же смотрящие только вперед.

Огромная эмоциональная бездна, настолько затягивающая, что нет сил отвести взгляд. Если она захватила, выбраться из нее совсем не просто. Особенно человеку, который не испытывал всего множества положительных эмоций.

Иногда она, наполнившись до краев, разливается наружу, и люди называют это предвестником самоубийства. Для других это может быть знаком, но для самого человека это уже кульминация. Он уже видит перед глазами финал.

– Поймаю кота.

Раз мальчик уже был близок к финалу, я тоже принял решение и встал. Его родители были в таком отчаянии, что у них не оставалось сил интересоваться своим сыном, а значит, я не мог обратиться к ним за помощью. Размышляя о том, как помочь мальчику, я вспомнил, что он часто листал книги о домашних животных и даже кормил бездомного кота анчоусами. Он определенно любил животных. Если люди – животные, подчиненные алчности, разве не возникнет у него воля к жизни, если он сможет удовлетворить свое желание?

– Но где мне ловить кота…

Я даже не закончил говорить, как впереди меня быстро прошмыгнул кот. Тот самый, которого я видел в прошлый раз у библиотеки. Мое тело бросилось вперед раньше, чем я успел подумать. Когда я рефлекторно погнался за котом, тот испугался и побежал еще быстрее. Говорят, животные чувствуют призраков, но, похоже, жнецов они тоже ощущают.

Поначалу я думал, что это окажется пустяком, но кажется, придется применить немного силы. Глубоко вздохнув, я сделал большой прыжок. Раз, два, три. Всего за три прыжка я догнал кота. Когда я протянул руку, чтобы схватить его, он вдруг издал протяжный «мяв» и упал на землю.

– Эй? Что это с тобой?

Заметив, что из тела лежащего кота начал подниматься туман, я тут же отдернул руку. Его душа пыталась покинуть тело. Как только я убрал руку, туман вернулся в тело кота, и тот, широко вытаращив глаза, тут же вскочил и бросился наутек.

– Значит, если попытаться поймать животное, из него начнет выходить душа? – фыркнул я, смотря на свои руки, от которых исходил бледный свет. До сих пор меня совсем не интересовали животные, поэтому я даже не знал, что при контакте с ними может произойти нечто подобное.

Я так с ума сойду. Из-за этого я не могу ни кота поймать, ни что-то сделать. Может, дело только в этом коте? Из-за этой слабой надежды каждую свободную минуту между рабочими заданиями я раз за разом искал кошек и чуть не лишил души около тридцати пушистых созданий. Я даже пытался заходить в зоомагазины, но все было тщетно, поскольку людей, стоявших на пороге скорой смерти, в них не было.

Вот так целых три дня я работал и гонялся за кошками, и, поскольку раз за разом терпел неудачу, мое и без того бледное лицо стало совсем мрачным. И зачем я так страдаю? Почему я зациклился на парне, хотя это даже в мои обязанности не входит?

– Что это у тебя с лицом?

– А?

– Ты ведь и без того бледный, а сейчас совсем мертвецом кажешься.

Каждое утро я покупал кимбап у старушки на станции метро, и в один из дней она впервые со мной заговорила. Она еще не была на грани жизни и смерти. Но могла видеть меня с первой нашей встречи. Потому что в ней жило желание умереть.

Вот уже несколько лет я приходил сюда каждый день, чтобы купить кимбап, но все, чем мы обменивались, – это кимбап в серебристой фольге, который она складывала в черный пакет, и деньги за него. В обычной ситуации я бы ответил, не растерявшись, но в тот момент я был наполовину не в себе. Так что я очень смутился и начал бормотать всякую ерунду:

– В последнее время я очень занят работой, но вдруг появилось еще одно дело. Я хочу подарить знакомому ребенку кота, но не могу ни поймать его, ни найти подходящее место для покупки… Ну, такие дела.

Чем больше я говорил, тем более жалким себе казался. Можно даже сказать, что почему-то я чувствовал себя дураком. Помощь тому, кто решил покончить жизнь самоубийством, основывается на степени сострадания жнеца. Помогать или нет – это его выбор. Я и подумать не мог, что буду так сильно сожалеть о своем. Впервые за долгое время я решил оказать активную помощь, но не мог понять, как поступить, еще и жаловался, что устал даже от своей обычной работы, которую мне полагалось выполнять. Как я жалок.

– Тогда попробуй установить ловушку, – мягко посоветовала старушка, выслушав мои стенания.