Ирина Белояр - Стрелочник
Но с другой стороны — фантомный шанс. Дурацкое чувство, до боли знакомое любому неудачнику на букву «м». Жизненно необходимо купить именно этот лотерейный билет, приобрести акции именно этой финансовой пирамиды, заполучить в личное пользование именно эту панацею от всех бед… Если сейчас развернусь и уйду — визит окажется сном. Исчезнут телефоны фирмы, адрес, газетное объявление. И до конца жизни я буду мучиться ощущением тайны, к которой малодушие не позволило прикоснуться…
Собеседник будто прочел мои мысли.
— Не каждому дано увидеть один и тот же сон дважды, — задумчиво произнес он. — Наш путь — одноколейка… Простите, что вы сказали?
— Я не понял, что значит: «Вы опоздали родиться на свет».
Бородач вздохнул:
— Долгий разговор… — и вдруг спохватился:
— Что ж мы в коридоре торчим? Идемте ко мне в кабинет.
Он представился «Диспетчер». Пояснил:
— Когда-то у нас были нормальные имена, но их никто не помнит. Главное в человеке — функция.
— Ясно.
Не фига, конечно, не ясно. Но я продолжал считать, что сплю. С содроганием подумал: кошмарная цивилизация. От людей не осталось ничего, кроме функций… Бородач опять угадал мои мысли и обескуражил еще больше:
— Мы не цивилизация. Мы ее отсев. Помойка, если по-вашему.
— И Стрелочник тоже?
— Нет. Стрелочник прикомандирован к нам. Пользуясь все той же помоечной аналогией — как дворник к мусорному баку… Да. Сумбурный у нас с вами диалог получается. Это потому, что я вообще-то не занимаюсь первичными консультациями, — он отвел глаза, нахмурился:
— Тот специалист отбыл… по личным делам. Когда вернется — неизвестно.
— То есть, сеансов не будет?
Накатило раздражение пополам с облегчением. Раздражение оттого, что у меня попусту отняли время. Облегчение — ну… понятно, почему.
— Сеанс — пожалуйста, — обрадовался Диспетчер. — Это в компетенции Проводницы, а она на месте. Пойдемте, я вас провожу.
Появилось неодолимое желание бежать отсюда сломя голову.
— Подождите! Я пока что ничего не понял. Как они вообще выглядят? Сеансы эти.
— Очень просто. Берете билет, садитесь на поезд, и Стрелочник отправляет вас по нужной ветке. На месте выходите, и…
— Какой поезд?
— Простите. Жаргон… Но вы удивитесь, насколько сеанс похож на реальную поездку по железной дороге.
— Так это — виртуал?
— Виртуал? Симулятивные впечатления, созданные программистами? Нет. Сеансы скорее имеют нечто общее с вашими техниками регрессивного гипноза. Только вместо психотерапевта — Проводница. Ее обязанность — высадить вас на нужной станции. И подобрать, когда вы будете готовы вернуться.
— А Стрелочник?
— Определяет маршрут.
— То есть — решает, что мне нужно вспомнить?
— Да.
— А почему я сам не могу это решить?
— Вы же не Стрелочник.
— Он лучше меня знает мою жизнь?
— Ему не нужно знать вашу жизнь. От него требуется правильно перевести стрелку. Мелочь… если не считать того, что стрелок — огромное множество. Знаете, почему он такой необщительный? Ежесекундно у него под контролем тысячи развязок, и…
— Не понял. Клиента нет, а ваша сеть все равно работает?
— Конечно. Наш клиент — человек с билетом до определенной станции. Не-клиенты тоже ездят, только не покидают свой вагон.
— Вот как, — я криво усмехнулся. Образно-жаргонный стиль разговора начал действовать на нервы. — Это хобби у них такое — прокатиться в поезде туда-обратно?
— Древнейшее человеческое хобби — вспоминать прошлое и фантазировать о будущем. Так понятнее?
— Хм. А что я выигрываю, если выхожу на станции? Тоже всего лишь воспоминание.
— Не совсем. Для вас, — Диспетчер пару секунд помолчал, — это возможность оглядеться и увидеть ситуацию именно такой, какой она была на самом деле. А не такой, как запомнилась… Повлиять на нее вы, разумеется, не сможете. Для тамошних людей вы — галлюцинация. Любой встречный забудет о вашем существовании, как только отвернется… Но ведь те, кто не покидает вагон, в принципе не видят ничего нового. Лишь то, что уже проезжали раньше.
— Ага. И видят исключительно потому, что им позволяет Стрелочник. Не будь Стрелочника, никто бы ничего не вспоминал.
— Разумеется.
— Как же раньше без него обходились?
— Стрелочники были всегда… ну, для вас — все равно, что всегда. Стрелочников вывели в смутные времена, когда человечество стояло на грани гибели. До этого в мире жили совсем другие люди. Другая структура мышления… Воспоминания о Стрелочниках, кстати, дошли до ваших времен в виде мифов. Шива Тысячерукий, например.
— Бог-разрушитель.
— Увы. Молва часто переиначивает смыслы. Коль скоро Стрелочники появились во время умственной эпидемии, в разгул хаоса — кому ж, как не им, приписать этот хаос. Вот вам и Разрушитель.
Ощущение сна улетучилось. Чего здесь больше — лапши для повернутых на мистике легковеров, или реальной шизы?.. Решение было принято.
— Я подожду брать билет. Обдумаю наш разговор.
— Конечно.
— А за это время, может быть, вернется ваш специалист по консультациям. Как его зовут? — Кассир, — пожал плечами собеседник. — Только он вряд ли вернется. Надумаете — звоните мне. Появятся вопросы — тоже звоните.
Я взял у него визитку — психов лучше без нужды не расстраивать. Вышел в коридор.
Чего-то еще надо сделать, чтобы уйти с чистой совестью и забыть это нелепое приключение. Впрочем, зачем забывать? Пойдет как анекдот — в кругу друзей, под кружку пива… Ага, нужно снова заглянуть в двадцать седьмую комнату, посмотреть внимательнее на это чучело Франкенштейна и убедиться, что передо мной — чистый воды маскарад.
Туда я и направился.
— Не советую! — крикнул вслед Диспетчер. И тут же передумал, стоило мне обернуться. Махнул рукой:
— Ладно. Идите.
Я вошел в двадцать седьмую. Стрелочник все так же поглощал пепси-колу. Несметные щупальца вяло шевелились на диване. Переводит стрелки чужих воспоминаний… ну, да.
Вдруг поднялось одно из щупальцев, свисающих на пол. Устремилось ко мне. Развернутое во всю длину, оно оказалось чуть ли не трехметровым… Остановилось сантиметрах в тридцати от моего лица.
Я отшатнулся.
Стрелочник поднял от стакана невидящий взгляд и гнусаво произнес:
— Двенадцать километров от вокзала, ага. На двадцать пять градусов левее… Конкистадоры.
И опять вернулся к своей пепси. Щупальце безжизненно повисло.
Только тут я понял: моя бравада — чистой воды самообман. На самом деле страшно. Панически. Психи, мошенники или таинственная раса из неведомого прошлого — все одно страшно.
Галопом проскочил коридор, слетел по ступенькам вниз и выбежал во двор, не оглянувшись на Вахтершу (или как ее там).
* * *В аутлуке меня дожидались два ответа на отправленные резюме. Не сейчас. Я совершенно не в той кондиции, когда можно вести беседы с работодателями… На определителе телефона — номера жены и волоокой пассии. Первая хочет денег, вторая — меня целиком… Тоже не сейчас. Свободных денег нет. Меня целиком — нет и не надо, весь вышел.
…Сколько можно откладывать этот разговор? Давно следовало объяснить леди, что дела так не делаются, решение о браке с кондачка не принимается. И детей, между прочим, нормальные люди с кондачка не заводят. Завести дите я ей, конечно, помешать не могу — ну, так ограничимся материальной поддержкой в будущем…
После. Пока монстр из двадцать седьмой комнаты тянет щупальца к ошибкам моего прошлого — никаких моральных сил расхлебывать ошибки настоящего…
Как они это назвали? Регрессивный гипноз?
Я запустил поиск в Яндексе.
«Регрессивный гипноз — метод, позволяющий человеку узнать о прежних воплощениях его души»… Тьфу, бред.
Вспомнился монотонный голос Стрелочника: «Двенадцать километров от вокзала, ага. На двадцать пять градусов левее… Конкистадоры». Какие конкистадоры, в двенадцати километрах от вокзала? С ума сойдешь. Ну их к лешему, вместе с поездами и кармической дребеденью…
Что-то шевельнулось у меня за спиной. Я вздрогнул. Обернулся.
У стены торчит столбом незнакомый тип в средневековом камзоле. Рука болтается в перевязи.
Я протер глаза. Ничего не изменилось.
— Эй!
Молчание было мне ответом.
Прошел через комнату, огибая изваяние. То есть — никакое не изваяние, живой мужик, просто я ему глубоко безразличен… даже взглядом не удостоил. Тяжко вздохнул, сел на табуретку.
Меня разобрал истерический смех, но гость и тогда не обернулся.
— Слу…шай, — всхлипывая, поинтересовался я. — А тебя тоже нельзя руками трогать?
Скомкал подвернувшийся бумажный листок, швырнул в пришельца. Тот вскочил на ноги, начал озираться. Пытался определить, откуда прилетело. Меня не заметил.
