Ирина Белояр - Стрелочник
Обзор книги Ирина Белояр - Стрелочник
Ирина Белояр
Стрелочник
Начиналось традиционно:
ЕСЛИ ВЫ ОКОСЕЛИ ОТ ПОТОМСТВЕННЫХ МАТУШЕК, МАГИСТРОВ И ДОМОРОЩЕННЫХ ПСИХОЛОГОВ,
Дальше не совсем обычно:
ЕСЛИ ХОТИТЕ УЗНАТЬ ПРАВДУ О СВОИХ ПРОШЛЫХ ОШИБКАХ,
Кому она, спрашивается, нужна? Ну… мало ли чудаков.
ПРИХОДИТЕ К НАМ.
ПРЕДУПРЕЖДАЕМ СРАЗУ: НИКАКОГО ТОЛКУ С ЭТОГО ВИЗИТА ВАМ НЕ БУДЕТ. ИСПРАВИТЬ ВСЕ РАВНО НИЧЕГО НЕ СУМЕЕТЕ. И МЫ, УВЫ, НЕ ПОМОЖЕМ.
Под конец — совершенно безапелляционное заявление:
ПОТОМУ ЧТО ВЫ ОПОЗДАЛИ РОДИТЬСЯ НА СВЕТ.
Ниже — что-то вроде подписи:
НЕ ЯСНОВИДЯЩИЙ, НЕ ПРОРИЦАТЕЛЬ, НЕ ПСИХОАНАЛИТИК.
ВООБЩЕ НЕ ЧЕЛОВЕК.
* * *Не знаю, что меня дернуло позвонить. Просыпаюсь по утрам с трудом, утренние события кажутся продолжением сна, а во сне не рассуждают…
— Слушаю, — ответил вялый мужской голос.
Похоже, брат по разуму. Тоже поднять подняли, а разбудить забыли.
— Прочитал ваше объявление…
— Я догадался, — перебил мужик.
И — пауза. Мне отчетливо представилось, как человек на том конце провода мучительно продирает глаза. Пытается сообразить, чего от него хотят. Забавное дело: клиенты нужны им, а разговор приходится поддерживать мне.
— Что значит — вообще не человек? А кто?
— Приезжайте, увидите. Мы от потенциальных клиентов не скрываем ничего. Адрес диктовать?
— Подождите адрес. Ишь ты: сразу быка за рога. А поговорить?
— Это вы начали с конца объявления. Я решил, что по остальным пунктам у вас вопросов нет.
— Сколько стоит это удовольствие?
— Посмотреть нечеловека? Бесплатно.
— А остальное?
— Консультация — бесплатно. Сеанс — сто рублей.
— Сколько?..
— У вас проблемы со слухом?
Этот менеджер способен распугать большую часть клиентов. С оставшихся — самых любознательных — берут по стольнику…
— Простите, а на какие средства существует ваша фирма?
— Не прощу. Я же не интересуюсь вашей зарплатой, сексуальными предпочтениями и габаритами тещи.
— Извините. Ясно, сто рублей сеанс. А сколько нужно сеансов?
— На ваше усмотрение.
— А сколько обычно… берут?
— Самые выносливые — не больше трех.
Знаковая цифра, е-мое.
— А сколько сеансов требуется для полного… полной…
Я запнулся: а для чего, собственно, требуется? Мужик подождал несколько секунд и благодушно ответил:
— Трех, в общем-то, за глаза. Пишите адрес.
Чувствуя себя землемером из классического романа[1], я покорно записал на полях газеты адрес этого странного заведения и уточнил, как лучше добраться…
«Ну, и м…к, — подумаете вы. — Лохотрон ведь, ежику ясно».
Вы правы. Если нелицеприятно, я действительно м…к.
У меня на шее бывшая жена, огромная теща (догадка таинственного незнакомца попала в точку), и дочь — молодой растущий организм в возрасте двенадцати лет (всем известно, что означает этот чудный возраст для родительского кошелька). А зарплата, которой из скромности не стал интересоваться дядька с той стороны провода, оставляет желать лучшего. Но это не все.
Еще у меня, увы, есть подружка. Длинноногая и волоокая. Потрясающее создание: через месяц общения с ней я усомнился в известной истине, что женщину интеллект не красит… В больших количествах, наверно, не красит. Но — хоть бы капелька! Капелька дегтя в этом море совершенств… А спустя две недели после моего постыдного бегства волоокое чудо позвонило мне и сообщило, что у нас будет бейби.
Если кто-то еще сомневается, что я — на букву «м», вот вам окончательный аргумент: после этих треволнений я сорвался и высказал своему боссу все, что о нем думаю. И теперь активно занимаюсь рассылкой служебных резюме по знакомым и незнакомым фирмам.
Так что я действительно на букву «м», и терять мне нечего.
* * *Я думал, это окажется подвал в жилом доме. В лучших традициях городской экзотики: вывеска над лестницей, разбитые ступеньки. А в подвале, кроме моих таинственных знакомых, еще кто-нибудь. Например, прикормленные хозяевами неформалы-маргиналы в возрасте от пятнадцати до тридцати. Вопят, потрясают кольцами, продетыми в нос, и занимаются групповым сексом прямо в прихожей… Солидное офисное здание, напичканное фирмами под самую кровлю — нет, не может быть. Не тот антураж.
Выяснилось: и не подвал, и не бизнес-центр. Большой ухоженный особняк с единственным подъездом и без вывесок на входе. Внутри — конторка. За конторкой — скучающая дама лет тридцати.
— Вы записаны?
Это — мне. Ни «здравствуйте», ни «милости просим».
— Надо было записаться?
— Первичный, значит. На второй этаж.
— А там куда?
— Все равно.
— Здесь кроме вашего заведения никого нет?
— Нет, — дама зевнула. — Не выдерживают.
— Почему?
— Хрен их знает.
Вспомнилась подозрительно низкая плата за услуги. Что это за авантюра, в которую меня втягивают? Я вообще-то отсюда выйду?..
— Кто же содержит этот особняк? Почему вас квартирные хозяева до сих пор не выставили, если вы разогнали всех арендаторов?
Вот, сейчас последует дежурная фраза: «Я же не интересуюсь вашей зарплатой…»
Дама опять зевнула:
— Вы из налоговой? Так бы и сказали. Первый этаж, направо по коридору.
— Нет, я… клиент.
— Тогда не морочьте голову, — вахтерша демонстративно повернулась ко мне спиной и включила маленький переносной телевизор.
На втором этаже — та ж фигня, что и на первом.
Длинный коридор, обходящий, должно быть, здание по периметру. В коридоре — никаких признаков жизни… Я побрел наугад — и угадал: в одной из боковых комнат впереди открылась дверь, вышел человек. Приблизился ко мне, близоруко сощурился:
— Я вас не видел раньше.
— Меня здесь раньше и не было, — огрызнулся я.
— Ну, и зачем пришли?
Мне надоело удивляться. Пусть все идет, как идет. По законам жанра, придуманного Кафкой.
— Где можно нечеловека посмотреть?
— Там, — махнул рукой визави. — Двадцать седьмая.
И отправился дальше. Через несколько шагов обернулся, рассеянно добавил:
— Руками не трогать.
Я добрел до цифры двадцать семь, толкнул дверь, вошел.
Небольшая комната. Несколько столов вдоль стен, пара компьютеров по углам. Посередине — диван, приподнятый на метр от пола. На диване… нечто.
Человеческая голова. Двойной подбородок. Жирный торс, одетый в линялую майку. Грудь тяжело вздымается, дыхание шумное, как обычно у грузных людей… А из прорезей майки (которых существенно больше трех) во все стороны торчит не меньше десятка щупальцев. Два щупальца заняты делом: наливают пепси-колу из бутылки в стакан. Другие вяло шевелятся, беспорядочно перепутавшись на лежбище. Некоторые безжизненно свисают на пол.
Существо полулежит, опершись на диванный валик. Уныло созерцает бутылку и стакан. Важнее пепси-колы в этом мире, похоже, ничего не существует. Подумаешь — зашел в помещение какой-то на букву «м».
По периметру лежбища — разнокалиберные медицинские приборы. Там же, наверно, угнездилась сигнализация — на случай, если клиент попадется невменяемый и захочет потрогатьэто руками.
Я, конечно, невменяемый, коль скоро притащился сюда. Но не до такой степени, простите.
Вышел из столбняка и из комнаты — не помню, откуда раньше. Захотелось посмотреть на какого-нибудь человека.
Повезло: практически одновременно со мной в коридоре появился высокий бородатый мужчина. Подошел, расплылся в улыбке:
— Впечатляет? Ничего, поначалу многие теряются.
— Что… это такое?
— Стрелочник, — в голосе мужчины промелькнули благоговейные нотки. — Вершина генной инженерии. Выведен в далеком прошлом, путем множественных мутаций вида хомо сапиенс.
— В прошлом? А почему никакой информа…
— Я же сказал: в далеком, — перебил собеседник.
В тот момент я, наверно, поверил бы даже в гостя из будущего. В прошлом — значит, в прошлом.
— Откуда он здесь?
— Откуда и мы. Это… не объяснишь в рамках вашей мировоззренческой системы.
— Ясно, — пробормотал я, не в силах избавиться от ощущения, что меня сверхквалифицированно разводят.
— Ну, и замечательно, — улыбнулся бородач. — Тогда к делу. Зачем вы пришли?
Хороший вопрос. Что еще было в объявлении, кроме нечеловека?.. Ага: обещали правду о прошлых ошибках, которые я все равно не смогу исправить.
Вот так, наверно, стоял буриданов осел промеж двух стогов гнилого сена. На хрена мне бесполезная правда? Сейчас меня загипнотизируют, погрузят в виртуальный транс или еще как. И отдадут на забаву этому… из двадцать седьмой комнаты. А то и на съедение.
