Сайны Флорауны и Искатели Горо - Снао Хэль
Ти-Дэй с яростью маленького хищного зверька разорвала защитную плёнку и начала быстро вынимать по одной конфетке, но, облизнув по нескольку раз каждую, почему-то клала обратно, в золотистую ячейку.
– Малина, Вишня, Цедра с Кордамоном,… ничего особенного… ― перечисляла она меняющиеся от контакта со слюной вкусы, но, растолкав своих сплетниц-дочерей, прилипших ушами к двери, в комнату заглянула бабуля.
– Ти-Дэй, ай-яй, ты бы лучше угостила конфетами гостей, зачем все сразу-то облизывать? ― негодовала она.
– Мам, хватит учить внучку хорошему, вырастет несчастной! ― упрекнула Клотильда старушку Беату и вытолкала обратно в коридор, придерживая за плечи и направляя обратно, к кухне. ― Теодора, родная, не слушай бабулю, думай всегда своей головой и только о себе, а то налетят черные тучи и заберут всё твоё колдовство! ― крикнула она дочери, просунув голову в дверь, и тут же закрыла её, оставив щелку.
– Что за черные тучи? ― спросила Жюдит.
– Не обращай внимания, дешевая манипуляция. С детства она ими меня пугает, но по сей день ни одной не видела, ― Ти развела маленькими ручками, а в коридоре послышался мерзкий писк неопознанной природы, возня и крик мальчишек.
– Вот засранцы, всё-таки распаковали подарок раньше времени! А без защитной среды они… ― спохватилась Тэм. ― Берегись! ― крикнула она Клотильде прямо в ухо, от чего та пошатнулась и рухнула на дверь, сию секунду очутившись в спальне прямо у туфелек внучки губернатора. В уложенную с утра пышную прическу мамы Ти влип прилетевший из коридора коричневый меховой пищащий комок и начал грызть и облизывать волосы. Клотильда в суматохе вырвала взбесившегося Уэльского Грифина вместе с прядью собственных волос и, запустив его обратно, в коридор, к Билли и Тому, на четвереньках поспешила прятаться от бомбардировки в гостиной, где Тэм уже заняла место за праздничным столом.
Телохранители успели оградить Жюдит от непредвиденной опасности, но нелюбимый племянник Клотильды, заручившись поддержкой её собственного сына, старшего брата Ти-Дэй, шли в наступление.
– Девчонки! Сдавайтесь! Вы окружены! ― Том крепко держал обеими руками вибрирующее ведёрко с пушистыми комками, а Билли, парень постарше, запускал Грифинов один за другим! Охранники падали на пол под градом пахнущих псиной мохнатых пуль, клочья волос летели по всей спальне. Ти-Дэй вырвала одного Грифина, прицепившегося к её кичке, и та рассыпалась в пышный кудрявый хвост.
– Что это? ― прокричала Жюдит, заткнув уши. Она нисколько не испугалась, даже обрадовалась такому артобстрелу, и, в то же время оглушенная писком десятка милых маленьких и очень вредных существ, не могла поверить увиденному. Её новая подруга крепко сжимала в кулаке усердно истерящего Грифина. Шарик из шерсти, похожий на голову какой-то породистой лохматой собаки. Только вот глаз у неё не было, как не ищи, лишь маленькие ушки, кофейный кожистый нос и розовая пасть с мелкими острыми зубками.
– На! Запускать их надо, как бейсбольный мяч или снежок. Только снежок летит прямо, а эти могут сворачивать, петлять. Они слепые, летят к своей жертве по запаху! Береги волосы, для Грифинов они самые вонючие!! Держи крепко, чтоб не укусил за палец! ― Ти-Дэй вложила нервное мохнатое существо, дожевывающее прядь её волос в ладонь Жу и принялась энергично вырывать следующих, как репейники из шевелюр корчащихся с непривычки к волшебным играм телохранителей.
– Это война!!! ― как никогда резко выкрикнула Жюдит и ринулась в бой.
…
– Однако и погодка сегодня… Ничего не понятно… ― тихо бубнил Амуле, косясь на темнеющие тучи, что собирались с юга его улицы.
Ветер то и дело пытался унести плетёную шляпу, и будто затягивал пряди светлых волос вместе с золотистой пыльцой редких городских цветов прямо в направлении появившейся в дали черноты.
Обычно лекции в начале учебного года не занимали много времени, и у Амуле было предостаточно сил для воспитания молодняка Индиэйра и приведения в почти нормальный человеческий вид, но к концу семестра его размеренная жизнь превращалась в сущий кошмар.
За несколько лет на новых должностях, то бишь в команде ЭОН и в университете, Амуле удалось оформить рассрочку на свою замшелую, но привычную холостяцкую конуру, в которой уже привык существовать на пару с Тёплым, и к тому же скопить приличную сумму обыкновенных человеческих денег, сдавая ломом скорлупки инди. Синтенель как-то посоветовал вложить те бумажки, чтобы приумножить прибыль. Обычно Амуле беспрекословно слушался своего гуру в области финансов и прочих земных дел, но не на этот раз, и, если быть до конца честным, людские проблемы его мало волновали…
«Интересно, как он сейчас…» ― думал он об отданном в добрые руки несколько лет тому назад единственном, волей случая попавшем в его карман, золотом малыше Индигоро. Амуле придерживал шляпу свободной рукой. Его чемоданчик цвета чуть темнее лабрадора также пытался унести ветер. Амуле остановился у своего дома, средних размеров грузовичок ждал кого-то у подъезда. Он посмотрел наверх. На окнах соседа, господина Игараси, красовалась растяжка «For Sale». Он поднялся на второй этаж. Квартира была открыта. Пожилой хозяин командовал грузчиками, что сновали туда-сюда. Он махнул рукой Амуле, пригласив зайти.
– Переезжаете? День добрый! ― спросил тот соседа.
– Заходи, смелее… ― ответил пожилой господин, и оба присели у овального стола напротив эркера. ― Не совсем так… ― продолжил он. ― Решил распродать всё и отправиться в путешествие. Тут я, знаешь, всегда останусь чужаком. Во многих других чудных местах, конечно, ситуация вряд ли изменится, но хоть свет повидаю…
– Вот оно как… ― Амуле, как коренной лесной житель, будто примерил проблему соседа на себя, и ему показалось, что спустя столько лет пинг-понга из приветствий в лестничных проёмах, они неожиданно стали значительно ближе друг другу, хотя, быть может, тот просто нарочито лезет в душу, чтоб втюхать ему что-то из мебели или других вещей… Этим бизнесменам из стран Азии лучше не доверять… А вдруг он вообще мафиози? Вон квартира-то какая! Высоченные потолки, две спальни, огромный холл… Охраны, правда, не видно…
– Ты же из наших? ― продолжил Игараси. Амуле вздрогнул. ― Вижу, вижу… ЭОН… ― произнёс он три заветные буквы…
– Откуда Вы узнали? ― шепотом спросил Амуле, переложив чемодан с колен на пол и пытаясь заглянуть соседу в глаза.
– Откуда-откуда. Тут других не селят… ― спокойно ответил Игараси.
« Значит, селят…» ― подумал Амуле. Он вспомнил, как Синтенель яко-бы нашел ему подходящее жильё, устроил на первую работу… Некоторые моменты его столичной жизни начали выстраиваться в линию, ведущую, как оказалось, совершенно иным путём. «ЭОН… Всё у них, значит, схвачено… эти ЭОН… Ладно-ладно, послушаю немного старого маразматика для приличия, выберу удачный момент и сольюсь…» ― решил он и состроил вдумчивую гримасу.
…
– Вернулся? ― устало прошелестел Тёплый.
– Да! ― Амуле как попало швырнул чемодан в газетницу.
– Што так поздно? ― Воздух выплыл из кухни, захватив с собой нотку ванильного суфле и древесно-пряной сырости старого буфета.
– А ничего… ― Амуле содрал с ног туфли, не развязав шнурков, стянул чуть влажные носки и аккуратно разложил их поверх берца, но тут он будто одичал и, выпучив глаза, затораторил: ― Представляешь, наш долбанутый соседушка съезжает! Ты же, наверное, уже в курсе? Так вот, перед своим отъездом хочет втюхать нам свои… апартаменты! Я думал, какой шкаф или софу, так нет! Всю квартиру целиком! Вот гад! Какая наглость! Говорит, она сама себя окупит лет за дцать, если сдавать по комнатам… А комнатки-то там всего две, совсем крохотные… Зато какой холл!
– А ты што, не хочеш? ― спокойно шепнул Тёплый, проследовав в кабинет.
– С ума сошел? Я еще с нашей халупой не разобрался, а тут… Кстати, как они там? Что-то долго не вылупляются… ― Амуле заметно смягчился, вспомнив о четырех яйцах Индиэйра , уже как неделю гревшихся в новом портативном инкубаторе, и, вскочив с банкетки, прямо в носках побежал вслед за другом-невидимкой.
