Сайны Флорауны и Искатели Горо - Снао Хэль
Амуле отпрянул назад, прикрывая собой инкубатор с инди. Тёплый Воздух без лишних слов задернул шторы. Руки Амуле трясло и морозило, но он выдернул из розетки прибор, прикрыл его полой пиджака и попятился задом на выход.
– Игараси… Я не знаю… Он говорил, есть у него одно безопасное место… Для них…
– Ммм, пересмотрел своё отношение к нашему соседу-мафиози? ― поддел его Тёплый.
– Пока не знаю… Ты остаёшься здесь? Если что, Игараси говорил, что тут до вечера…
Амуле покинул свою квартиру, перебежал лестничную клетку в четыре шага и позвонил три раза в винтажный звонок соседской двери. Спустя полминуты топтания у коврика ему открыли. Пожилой господин, расплатившись с горничной в последний раз, проводил её и пригласил Амуле зайти.
– Ну что ты трясёшься, как лист на ветру? Они же работают четко, по наводке. Сегодня наши с тобой окна в полной безопасности, ― Игараси подошел к эркеру, выпрямился в полный рост и, сложив руки на груди, начал всматриваться в происходящее у дома напротив. ― Ты присаживайся, может чаю? ― предложил он, обернувшись ко входу.
– Нет уж, спасибо.
– Знаешь, как бороться с полиобскурианами, мы пока не знаем… Но, думаю, если долго сидеть у реки, то вполне вероятно увидеть, как по ней проплывает труп твоего врага…
– Могу ли я воспользоваться свободной розеткой для… моих… ― Амуле покосился вниз, на эмбрионы инди. Он мялся с инкубатором у входа и посматривал за Игараси из-за камина.
– Может, присоединишься ко мне, понаблюдаем за актом экзекуции вместе? Полиобскурианы, знаешь, весьма любопытное явление, хоть и не вполне природное, а совсем чутка синтезированное нашим оппонентом… ― Черные сгустки тем временем всё прибывали и уже заполнили южное направление улицы, что заставило Игараси немного засомневаться в собственной правоте насчет исключительной избирательности полиобскуриана. Он потёр плечи ладонями. ― Брр… Пожалуй, лучше присоединюсь к тебе. ― Пожилой господин в прямоугольных очках, синем кардигане и галстуке подозвал Амуле к сосновой двумаршевой лестнице, ведущей к спальням, к тому самому месту, где в прошлый визит тот споткнулся аж 4 раза. ― Снорэ Сальвэ, ― шепнул в воздух Игараси, и прямо из мраморной плиты пола начала проявляться узенькая лесенка, ведущая почти к самому потолку и поросшая белейшими грибами с массивными шляпками, напоминающими носы мясных гномов.
Давненько Амуле не видал того вида, Snorae Orhinzae на латыни, или же просто Сноры. Как он не догадался, что тот странный шум и храп, что он заметил в прошлый раз, исходил вовсе не из его кабинета; что не спроста он споткнулся аж 4 раза на ровном месте; что та многодетная семья, которая живёт над ним, это,… это…
Не обращая особого внимания на сомнительные приветствия заспанных Сноров, Амуле и Игараси поднялись наверх, в просторную потайную комнату с досчатыми полами и белеными стенами. Небольшие картины в пасторальном жанре хаотично перемежались с вениками сушеных трав, кашпо с живыми цветами и вязаными панно. Всё это богатство было развешено на разных уровнях, иногда даже в пяти сантиметрах от пола. У стен стояли деревянные ящики, сундуки, большой пустой аквариум, три березовых ствола подпирали потолок. Железная кровать с пожелтевшим от времени и, вероятно, биологических жидкостей матрасом, скромный стол с деревянными стульями, сервант ― кажется, из мебели больше ничего особенного. Ширма со вставками японского батика стояла в дальнем углу. Амуле огляделся, а сосед закрыл за собой стену очередным заклятьем.
– Никогда бы не подумал, никогда… ― причитал Амуле.
– Да, друг мой, но это ещё не всё, что я предлагаю к сделке… ― Игараси задернул шторы, включил подсветку. ― Креата Апаре! ― громогласно произнёс он, и повсюду начали проявляться сначала неоновые свечения, затем контуры тел, образы неведомых существ, подобных глубоководным тварям. Однако, все они либо медленно бродили по полу, либо ползали по стенам, либо просто зависали в воздухе и совершенно не нуждались в четвертой стихии. Они продолжали просачиваться в комнату из ящиков, сундуков, из под ковров, из-за картинных рам, наполняя помещение особым холодным светом и аурой безмятежности. Амуле стоял завороженный, затаив дыхание, потому как побаивался, что особо мелкие из обитателей секретного чердачка попадут ему прямо в нос и он начнет чихать, а это было бы так неприлично для первого знакомства.
– Поприветствуйте моего друга и, немаловероятно, вашего нового хозяина и хранителя венэценноза! – продолжил Игараси.
Амуле оставалось лишь скромно кивнуть присутствующим в комнате мелким и не очень галографичным монстрам, растопырив глаза и переминая в руках свой скромный инкубатор с четырьмя яйцами Инди.
– И это… и всё это… ― выдавил он, поперхнувшись.
– Да, всё это… Теперь цена апартаментов не кажется тебе столь заоблачной, не правда ли? – подколол Игараси Амуле.
– Возможно, возможно… Но как?
– Прости, попробую угадать, ты хотел спросить, как ухаживать за всем этим «богатством»?
– Именно, ― Амуле тем временем начал приходить в себя, Игараси же выключил подсветку и вся живность мигом исчезла.
– Знаешь, мы долгие годы по всему свету, тому и этому, конечно, собирали экземпляры. Экспедиция за экспедицией, давались они нелёгким трудом. Подбирали вид за видом, создавая особый, саморегулируемый вид биоценоза. Всё, что от тебя требуется, это навещать их и поливать цветы, что в горшках, менять воду в аквариуме с чернильным октопоидом, он тут у нас единственный морской житель. Давай, опусти-ка палец! Ну же! – приободрился Игараси.
Амуле немного опешил, но послушался соседа. И правда, как только он вынул свой костлявый указательный палец из зеленоватой воды, прямо у ногтя проявилась маленькая татуировка в виде крестика.
– Кажется, чернила заканчиваются. Извини, такой уж у него день цикла, ― чуть смутился Игараси, а Амуле даже обрадовался тому исходу дел, ведь мало какому работнику университета нужен черный палец.
На окна особо не обращай внимания, там заставка из времён-побратимов. Но меня успокаивает, знаешь ли. Можешь, конечно, поставить другую. Космос, Динозавры, Древние города, что предпочитаешь? Может, просто Доисторических рыб? ― Игараси перещелкнул жалюзи и за стеклом показались гигантские головы стетакантов на фоне рифа. Зубчики на их головах изредка отпускала наверх, к тусклому лучу солнца пузырики воздуха величиной с каштан.
– Хм… ― Амуле, скрывая долю недоверия к вымершему виду акул, кивнул.
– В общем, всё это на твоё усмотрение, ― Игараси переключил заставку на более жизнеутверждающую. ― А вот форточку лучше не открывать… Вечно вдувает нам всякую пакость! Проблем не оберешься…
Амуле выдохнул, не обратив особого внимания на последнюю фразу соседа. Голова его была занята свалившимся на неё же настоящим богатством. Не мог он представить, что Игараси предложит к продаже не просто жильё, а целый… целый… сказочный мир… Возможно, это и есть тот кусочек неизведанной Флорауны, что они с Синтенелем так мучительно и безуспешно искали уже целую дюжину лет.
Игараси подозвал соседа к столу и написал на листке цифру:
– Такой первый взнос устроит? ― спросил он, а Амуле, мысленно взвесив лом завалявшихся в конфетнице серебряных скорлупок и сложив его с пачками бумажек, что так много значат для людей, довольно кивнул. ― Тогда подписывай здесь, здесь, и… ― Игараси левой рукой изображал галочки на договоре, ― С рассрочкой уж доверься нашей вездесущей организации…
…
Туча заволокла жилище Ти-Дэй практически полностью, лишив её надежды на полноценный праздник, её первый настоящий шабаш. Она не плакала, приняв событие по-взрослому. Гриффины, скрепоноиды,… неужели она никогда их больше не увидит? Да и о новой несостоявшейся дружбе с Жюдит она нисколечко не грустила, велика потеря. Косые взгляды, оскорбления и само собой предательства преследовали буквально на каждом шагу всю её недолгую жизнь. Ох и тяжело, оказывается, быть ведьмой, но она привыкла. Такова цена знанию. Вот его уж никто не отнимет, даже эти противные черные тучи.
