Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Башни демонов вспыхнули синим, и Джиа начала говорить. Ее голос эхом разносился от башни к башне, разлетаясь по всему городу. Она видела, как люди останавливались на улице, запрокидывали головы, чтобы посмотреть на башни демонов, люди задерживались на порогах своих домой, прислушиваясь к ее словам, окатывающим их, словно прилив.
— Нефилимы, — произнесла она. — Дети Ангела, воины, сегодня мы готовы к тому, что Себастьян Моргенштерн направит свои силы против нас. — Ветер, дующий с холмов, окружающих Аликанте, был ледяным — Джиа поежилась. — Себастьян Моргенштерн пытается уничтожить то, кем мы являемся, — сказал она. — Он направит на нас воинов, у которых наши лица, но они не нефилимы. Мы не можем сомневаться. Когда мы столкнемся с ними лицом к лицу, когда мы увидим Омраченных, то в них не будет ни братьев, ни матерей, ни сестер, ни жен, только лишь существа в муках. Человек, которого лишили всего человеческого. Мы те, кто мы есть, потому что наша воля свободна. Мы свободны выбирать. Мы свободны стоять и бороться. Мы выбираем победить войско Себастьяна. У них есть тьма, у нас есть сила Ангела. Огонь испытывает золото. В этом огне будем испытаны мы, и мы воссияем. Вам известны правила, вы знаете, что делать. Идите вперед, дети Ангела.
— Идите вперед и зажгите огни войны.
22
Прах наших отцов
Эмма внезапно проснулась от воющего звука сирена и сбросила бумаги на пол. Ее сердце бешено билось в груди.
Через открытое окно ее спальни виднелись демонические башни, сверкающие красным и золотым. Цветами войны.
Она неловко встала на ноги и потянулась за боевой униформой на вешалке у кровати. Только она оделась и нагнулась, чтобы завязать шнурки на ботинках, как дверь в ее комнату распахнулась. Это был Джулиан. Он забежал внутрь, останавливаясь на полпути, и уставился на бумаги на полу.
— Эмма… ты разве не слышала объявления?
— Я дремала. — Выпалила она, застегивая ремень с кортаной к спине и засовывая клинок в ножны.
— На город напали. Мы должны попасть в Зал Соглашений. Нас запрут внутри — всех детей — это самое безопасное место.
— Я не пойду.
Джулиан уставился на нее. На нем были джинсы, куртка и кроссовки, а за поясом был спрятан меч. Его мягкие коричневые кудри спутались и торчали во все стороны.
— В смысле?
— Я не хочу прятаться в зале Соглашений. Я хочу драться.
Джулс провел рукой по волосам.
— Если ты будешь драться, то буду и я. А это значит, что никто не отведет Тавви в Зал, и некому будет защищать Ливви, Тая и Дрю.
— Что насчет Хелен или Алина? Пенхаллоу…
— Хелен ждет нас. Все Пенхаллоу собрались в Гарде, включая Алину. Кроме нас и Хелен, больше некому этим заниматься, — сказал Джулиан, протягивая руку Эмме. — Она не может защищать нас и нести ребенка; она одна, а нас много. — Он посмотрел на подругу, и та увидела страх в его глазах, который он обычно тщательно скрывал от младших братьев и сестер.
— Эмма, ты лучший боец из всех нас. Ты мне не просто подруга, а я им не просто старший брат. Я их отец, ближайший к нему, кто у них есть, и я нужен им. А ты нужна мне. — Его рука дрожала, а морского цвета глаза округлились на бледном лице: он не выглядел, как чей-либо отец. — Пожалуйста, Эмма.
Та медленно взяла его за руку, обхватывая ее пальцами. Она заметила, как Джулиан облегченно выдохнул, и почувствовала тяжесть в груди. За ним, через открытую дверь, выглядывали Тавви, Дрю и Ливия и Тиберий. Ее ответственность.
— Пошли, — сказала девочка.
На вершине лестнице Джейс отпустил руку Клэри. Она вцепилась в перила, стараясь не кашлять, хоть ее легкие горели и были готовы вырваться из груди. Он посмотрел на нее — «Что не так?» — но затем замер. Позади них слышался топот. Омраченные преследовали их по пятам.
— Пошли, — сказал Джейс, и они снова побежали.
Клэри изо всех сил старалась поспевать за ним. Казалось, парень в точности знал, куда направлялся; она предполагала, что он пользовался картой Гарда в Аликанте, которую выучил на память.
Они свернули по длинному коридору; на полпути Джейс остановился перед металлической дверью. Она пестрила незнакомыми рунами. Клэри ожидала рун смерти, что-нибудь, говорившее об Аде и тьме, но это были руны горести по разрушенному миру. Кто их вырезал, гадала она, и какое горе они испытывали? Она уже видела прежде руны горести. Охотники носили их как символ, когда кто-то из дорогих им людей умирал, хоть это никак не помогало облегчить страдания. Но существовала большая разница между скорбью по человеку и скорбью по миру.
Джейс склонил голову и страстно поцеловал ее.
— Ты готова?
Девушка кивнула, и он распахнул дверь, заходя внутрь. Она последовала за ним.
За ней оказалась огромная комната, как зал Совета в Аликанте, если не больше. Потолок высочился над ними, но вместо рядов стульев перед ними простирался голый мраморный пол, ведущий к возвышению в конце помещения. За ним были два массивных окна. Через каждое лился солнечный свет, но в одном закат был оттенка золота, а в другом — оттенка крови.
Себастьян стоял на коленях в центре зала, освещаемый кроваво-золотым светом. Он рисован руны на полу, круг из связанных между собой темных символов. Осознав, что он делает, Клэри направилась к нему — а затем отступила с криком, когда перед ней появилась огромная серая фигура.
Она походила на гигантского червя с одной прорезью в своем скользком теле, полной острых зубов. Клэри узнала его. Она видела подобное однажды в Аликанте, когда монстр полз по куче окровавленного стекла и сахарной пудре. Демон-Бегемот.
Девушка потянулась за клинком, но Джейс уже бросился в атаку с мечом в руке. Он рассек воздух и приземлился на спину демона, пронзая его безглазую голову. Клэри попятилась, когда монстр начал извиваться, разбрызгиваю жгучую сукровицу и издавая громкие вопли. Джейс цеплялся за его спину, пачкаясь в крови и нанося смертельные удары снова и снова, пока демон не упал наземь с булькающим стоном. Парень крепко обхватил его коленями, чтобы не упасть, но в последний момент спрыгнул, перекатываясь и вставая с пола.
На мгновение воцарилась тишина. Джейс осмотрел комнату, будто ожидая, что из тени на них прыгнет еще один демон, но больше ничего не последовало, лишь Себастьян, вставший в центре своего завершенного круга рун.
Он медленно захлопал в ладоши.
— Отличная работа. Превосходное избавление от демона. Могу поспорить, папа дал бы тебе золотую медаль. А теперь, шутки в сторону. Узнаете, где мы, не так ли?
Джейс обвел взглядом зал, и Клэри последовала его примеру. Свет за окнами слега потускнел, и теперь можно было рассмотреть возвышение. На нем стояли два огромных — ну, единственное подходящее для них слово это «трона». Золотые, из слоновой кости, к ним вели небольшие ступени. У каждого была изогнутая спинка с вырезанным ключом.
— Я живой, и был мертв, — сказал Себастьян, — и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти. — Он махнул рукой на два стула, и Клэри внезапно поняла, что у левого кто-то приклонялся — Темный Охотник в красном. Женщина на коленях со сложенными перед собой руками. — Это ключи, сделанные в форме тронов и отданные мне демонами, правящими этим миром, Лилит и Асмодеем.
Его темные глаза вперились в Клэри, и она почувствовала, словно по ее позвоночнику провели холодными пальцами.
— Не понимаю, зачем ты мне это показываешь. Чего ты ждешь? Восхищения? Его ты не получишь. Можешь угрожать мне сколько угодно; ты знаешь, что я плевать на это хотела. Ты не можешь причинить вред Джейсу — в его венах течет Священный огонь.
— Не могу? — спросил он. — Кто знает, сколько огня в нем осталось после того фейерверка, что он недавно устроил? Тебя задел тот демон, не так ли, братец? Я знал, что ты никогда не сможешь нести ношу знания, что убил кого-то из своих.
— Ты заставил меня! — сказал Джейс. — Не моя рука держала нож, убивший сестру Магдалену. А твоя.
— Как угодно. — Улыбка Себастьяна стала ледяной. — Тем не менее, я могу угрожать и другим. Аматис, встань и приведи Джослин.
Клэри почувствовала мороз по кожу; она старалась не выдать лицом свои эмоции, когда приклонявшаяся женщина встала у трона. Это действительно была Аматис, с голубыми глазами, как у Люка, что вводило в замешательство. Она улыбнулась.
— С удовольствием, — женщина вышла из комнаты, елозя подолом своей красной мантии по полу.
Джейс сделал шаг вперед с невнятным рыком… и замер на полушаге в паре футов от Себастьяна. Он вытянул руки, но они будто врезались в нечто прозрачное, в невидимую стену.
Моргенштерн фыркнул.
— Так бы я и дал тебе возможность подойти — тебе-то, с горящим внутри священным огнем. Одного раза было достаточно, спасибо.
