Лев Жаков - Убить Бенду
Арчибальд посмотрел на лорда с неприязнью:
– Никак раздаете имущество сюзерена?
Канерва развел руками:
– Я и помыслить не мог, что здесь сокровища, накопленные ну никак не менее чем за пятьсот лет, а то и всю тысячу. Вы заметили, какие здесь деньги? Вот этого, – Канерва подбросил на ладони крупную монету с неровными краями, на которой был вычеканен профиль бородача в короне, – я помню по летописям. Какой-то предок его величества, бог весть какого колена. Давно было. А это, – он вытащил из кармана горсть мелких истершихся монеток, на которых с трудом угадывалось изображение, – и того раньше. Вполне допускаю по очертаниям, что тут сова, символ Афины. То есть не молодая монетка, а очень даже почтенная, вы согласны? Если бы их лежало здесь немного, – Канерва поднял руку, отметая возражение раскрывшего рот рыцаря, – то можно было бы сказать, что это раритеты из клада, из глухих кладовых какого-нибудь греческого или славянского монастыря, где и не такое встречается. Однако там, – он махнул в сторону центра пещеры, – там их целые пласты, слои, залежи. Я еще неглубоко копал.
Канерва кинул монетку протянувшему ладонь рыцарю, тот поймал и стал с интересом разглядывать.
– Видите?
Неподалеку, усиленные эхом, послышались возмущенные крики Алиции. Скоро она сама выступила из темноты, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, с растрепанными волосами.
– Мужчины, помогите же мне! – тяжело дыша, воскликнула она.
Мужчины засмеялись.
– Ничего смешного! – Девушка топнула ногой. – В конце концов, это я привела вас сюда! Энц рыцарь, к вам это особенно относится!
– Кажется, я подрядился отвести вас сюда. Но выводить, тем более тащить ваше золото – простите, мадонна, уговора не было.
Алиция сжала кулаки, развернулась и пошла обратно.
– Хорошо же! – воскликнула она. – Вам же хуже!
– Да вы такой же рыцарь, как я, – заметил Канерва. – Тем лучше, мне не будет стыдно, что из-за моего служебного рвения дама осталась без присмотра.
– Вы, господин хороший, как и многие люди вашего круга, вслед за менестрелями путаете рыцаря и кавалера. Советую не торопиться со своим служебным рвением, тем паче лезть с ним ко мне.
– Ах да, я и забыл, что некий неизвестный мне священник якобы подтвердил ваши слова! Но я действительно зря к вам пристаю, потому что дама, эта юная фрейлина, которая сейчас набивает карманы чужим золотом, пойдет под королевский суд и не лишится вашего общества!
Арчибальд молча отвернулся.
– Вы не хотите со мной разговаривать, какое несчастье! Однако, боюсь, вам придется это сделать, потому что вам тоже надо отсюда выбираться. Не станете же вы здесь жить? Или станете? – Канерва зло рассмеялся. – Конечно, как же я не догадался, у вас есть Бенда!
Бенда при упоминании своего имени вздрагивает. Канерва продолжает издеваться:
– Корка хлеба и глоток воды, что еще нужно странствующему рыцарю, нищему бродяге без рода и племени?
Арчибальд вскочил, сгреб паясничающего Канерву за грудки:
– Еще одно слово о моем роде – и ты покойник. – Отпустив лорда, он сел обратно на поблескивающую в неровном свете факела кучу золота, прислонился к ограждению и закрыл глаза.
– О, наконец-то наш рыцарь вышел из себя, – произнес Канерва уже спокойнее. Потирая грудь, он отошел на пару шагов. – Похоже, хоть какие-то понятия о чести у него сохранились. Прекрасно. Может, он еще знатен? Лорд? Князь? Молчит? Неужели принц?
– Считай, король, – буркнул Арчибальд.
Канерва сочувственно покивал:
– И где же ваше королевство, ваше величество? Пропили или в карты проиграли?
Бенда выходит из-за статуи, приближается к Канерве и спрашивает негромко:
– Вы не устали?
Канерва невольно делает шаг назад.
– Исходить желчью? Не устал.
– Нет, вообще, – говорит Бенда. – Может, хотите поесть?
– Ничего мне от тебя не надо, что ты ко мне пристал, колдун!
– Тогда почему вы злитесь, лорд Мельсон? – мягко спрашивает Бенда.
– Почему я злюсь?! – взвивается Канерва. – Потому что я не просил меня оживлять! Меня достала эта жизнь! А эта компания? Да вы только оглянитесь! В каком-то вшивом подземелье собрались бродяга, убийца, доносчик, колдун-еретик и шлюха! Это, по-вашему нормально? Ни одного порядочного человека! И я еще должен оставаться спокойным?!
– Знатного хама забыли сосчитать, – заметил Арчибальд, не открывая глаз.
– Не оскорбляйте меня!
– Вы сами только что оскорбили всех здесь присутствующих, невзирая на пол, возраст и статус.
– Отдайте мне меч, и я удовлетворю каждого, кто пожелает отмщения!
– Ну да, сейчас.
Из темноты показался невысокий округлый силуэт бандита. Кривой шагал, прихрамывая, жмурился на свету и прикрывал глаза рукой. Подойдя, он посмотрел на красного от злости Канерву
– Я, голуба, сопстно, хоте...
– Удовлетворения? – желчно перебил лорд Мельсон.
– Што ты, голуба, тя не хочу. – Кривой помахал перед лицом Канервы пухлыми ладонями. – Я, сопстно, гсподина колдуна спросить хоте, как нащет покушать? Што-т таке слыша ухо мое.
Бенда отвечает, не поднимая головы:
– Может, лучше уже пойдем?
– И пойдем, – согласился Кривой. – Покушам и пойдем. Вы вроде в город, господин колдун? Дак могем вместе пойти.
– Сиди и не лезь! – оборвал его Канерва.
– Чего же ж? – удивился тот. – У мине тута дел нет, я можу и идти.
– Ты пойдешь на виселицу, проклятый бандит!
– Што я там забы?
– Да вы все равно не знаете дороги! – крикнул Канерва, в бессильной ярости сжимая кулаки.
– Небось господин колдун знат? – Кривой, склонив голову к плечу, вопросительно глянул на Бенду.
– Не ходите с ним! – подал голос Арчибальд.
– Чего же ж?
– Вы вроде собирались убить Бенду. – Рыцарь поднялся, встал рядом с Бендой.
– Дак это... – Кривой, посмотрев, с какой силой сжимает рыцарь рукоять меча, отступил на шаг. – Он же ж того, обидевши мине сильно. Дак и я, вдруг вышло, тож его. Пока не разберемся, дак я не, не бу
– Да нечего там у вас было лечить, сколько можно повторять! – восклицает Бенда. – Все у вас в порядке!
– Чего же ж тады они того-этого?
Бенда возводит очи горе. Затем отходит, маня Кривого. Тот, недоуменно оглянувшись на рыцаря и лорда, будто прося их засвидетельствовать, что он не сам, его позвали, похромал следом. Отойдя не очень далеко, подождав, когда бандит доковыляет грузно по золотым барханам, Бенда начинает быстро вполголоса говорить ему что-то. До Арчибальда и Канервы доносится только смутное бульканье. Оба смотрят в ту сторону, Канерва с предвкушением, Арчибальд настороженно. Однако, к разочарованию лорда Мельсона, Кривой не стал душить Бенду. Между ними завязался оживленный разговор, хотя Кривой больше слушал и иногда спрашивал, делая размашистые жесты.
По проходу, вдоль стены, проскальзывает Юлий. Он ступает очень тихо, заглядывает в каждый проход, некоторое время всматривается в потолок уходящего во тьму коридора и идет дальше, никем не замеченный.
Наконец беседа заканчивается, оба возвращаются.
– Не можу сказа, што верю, но ты же ж меня даж утеши. – Кривой потер ладони друг о друга, вытирает их об штаны. – Дак чего же ж теперича? Спасибо те, колдун. Тока это... того... ежли што, дак прости, ежли где обиде. А?
Бенда опускает голову:
– Это вряд ли.
– Дак чего же ж? – не смутился Кривой. – Не и не, што уж. Идем тады?
Канерва раскинул руки:
– Не пущу!
– Уйди, голуба, – ласково попросил Кривой, пряча руку за полу кафтана.
– Никуда вы не пойдете! Только со мной на виселицу!
Арчибальд улыбнулся:
– Бедняга, вам придется идти туда одному. Мы как-нибудь другой дорогой.
Кривой захохотал, схватившись за живот.
– Я не пущу вас! – разозлился Канерва. – Вам не пройти через меня даже с тремя мечами! К тому же из этой пещеры только один выход – во дворец!
– Вошли мы сюда не из дворца, – возразил рыцарь.
Кривой выпрямился, на круглом осунувшемся лице ни тени улыбки. В руках у него нож.
– Што же ж ты, голуба? Нехорошо поступашь, людей задерживашь... – Бандит прыгнул, выбрасывая руку с ножом. Лезвие сверкнуло во всполошенных глазах лорда Мельсона, напомнив на миг ту, другую смерть, и снова замелькали белые точки, стягиваясь в черную пелену.
– Стой! – крикнул Арчибальд, вскакивая и бросаясь Кривому наперерез, но он был слишком далеко.
Нож легко проходит сквозь одежду, проникая в плоть, как в подтаявшее масло.
Канерва от толчка падает, его мутит, но он в сознании. Он видит, как Кривой смотрит на нож в своей руке, выкатив круглые глаза, моргает раз, другой... разжимая пальцы, делает шаг назад, оставив лезвие в теле.
– Боже... – Рыцарь медленно опускается на колени перед Бендой. Бенда с интересом разглядывает торчащую из своего живота грубую рукоять.
