Джессика Броуди - Не вспомню
– Ха! А я-то всегда считал эти штуки безнадежно устаревшими. Архаичными. К тому же они такие тяжелые! – Он кривит рот в улыбке. – Неудивительно, что их перестали выпускать уже пятьдесят лет назад.
– Аликстер, – пытается воззвать к его разуму Рио, – это не в твоих интересах! Подумай о людях, перед которыми придется держать ответ. Она представляет для тебя слишком большую ценность!
Тот снова улыбается:
– Что верно, то верно. Но мне ясно также, что она гораздо дороже для тебя.
Аликстер опускает ствол пистолета на несколько дюймов, направив его мне в левую ногу.
– Для меня несложно устранить любое поверхностное повреждение. Немного трудов, и она будет как новая. А вот ты… Сможешь ли ты выдержать зрелище той боли, которую ей придется перенести? Если отстрелить конечность целиком, муки будут невыносимыми. – Рио на мгновение зажмуривает глаза. На его лице читается признание поражения, а потом он кладет пистолет на землю. – Мудрое решение. – Аликстер жестом отдает приказ темнокожему агенту, который опрометью бросается через пещеру, поднимает пистолет, перехватывает руку Рио, а потом коленом с силой бьет его ниже пояса. Рио с громким стоном сгибается пополам.
– Пожалуйста, не причиняйте ему вреда! – с мольбой говорю я, и слезы наворачиваются на глаза.
Но меня никто не слушает. Охранник подводит Рио к Аликстеру и начинает бить сзади по ногам, пока не заставляет опуститься на колени.
Аликстер вздыхает и снова прячет пистолет Дзена за ремень на спине.
– Прости, Рио, но после всего этого мы едва ли можем продолжать оставаться партнерами. Ты полностью лишился моего доверия.
Рио не отвечает. Он лишь кусает губы, очевидно, стараясь сдержать новый крик боли.
– А мы ведь создавали «Диотех» вместе, – объясняет мне Аликстер не без легкой нотки грусти в голосе. – Нас связывали большие надежды и высокие цели, которые мы перед собой ставили. Я пришел из большого бизнеса, а он стал подлинным научным гением, мозгом всех наших начинаний. Величайший ученый своего времени – в этом нет никаких сомнений. Но увы, дорогой Рио, – он пристально смотрит на него теперь с откровенным сожалением во взоре, – ты дал слабину как раз в тот момент, когда мы проводили самый крупный и важный эксперимент за всю историю компании.
Аликстер кивком указывает в мою сторону.
– Ты нарушил основополагающее правило ученого: никогда не привязываться к объектам своих исследований.
Я внимательно слежу за реакцией Рио. Его плечи поникли, он понурил голову. И если бы не густая рыжая борода, у него был бы вид испуганного провинившегося школьника.
– Он поставил свои чувства превыше науки, – продолжает Аликстер, снова глядя на меня. – Когда мы обнаружили, что ты получилась не совсем такой, как ожидалось, что в тебе гораздо больше человеческих качеств, чем мы предвидели, я предложил немедленно внести необходимые изменения. Слишком многое было поставлено на кон, чтобы разрешить тебе независимое, самостоятельное мышление. Чтобы позволить тебе раздумывать, иметь собственное мнение и в итоге составить план побега. Несколько несложных операций – и нам бы легко удалось всего этого избежать. Но Рио убедил меня, что в этих процедурах нет необходимости. Мы и так сможем легко держать тебя под контролем, утверждал он, путем ежедневных манипуляций с памятью. Ты стала до такой степени дорога ему, он так оберегал тебя, что однажды даже попытался уговорить меня отпустить тебя на свободу, как ни трудно в это поверить.
Надув щеки, он с шумом выпускает воздух.
– Создавалось впечатление, будто Рио и в самом деле поверил, что он – твой отец.
Я бросаю быстрый взгляд на Дзена. Он встречается со мной глазами, но лишь горестно качает головой.
– Что ж, – подводит итог Аликстер, презрительно усмехнувшись, – мы не можем себе позволить оставить триллионы долларов, затраченных на исследования, тесты и эксперименты, не говоря уж об огромной потенциальной прибыли от проекта, в руках такой тряпки, как ты, Рио. Верно?
Рио ненадолго поднимает голову. Его глаза, в которых прежде я читала доброту и искреннее сочувствие, теперь выдают лишь бесконечную усталость и покорность судьбе.
– Сейрафина, – с трудом выговаривает он, – я надеюсь, в своем сердце ты найдешь то, что поможет тебе простить меня.
На какой-то краткий миг его резко постаревшее лицо вдруг меняет выражение, и я замечаю, как он смотрит на меня взглядом, исполненным такой целеустремленной серьезности, что я невольно подаюсь вперед под воздействием этой внезапной вспышки в нем силы воли.
Его взгляд быстро скользит вдоль линии моей шеи, прежде чем он снова смотрит мне в глаза. А потом повторяет свои слова, на этот раз многозначительно расставляя ударения:
– Надеюсь, в своем сердце ты найдешь то, что поможет тебе простить меня.
Меня так поглощают попытки понять смысл его странной фразы, что я почти не замечаю, как Аликстер отдает модификатор агенту, который держит Рио. А когда все-таки обращаю на это внимание, уже слишком поздно.
– Н-Е-Е-Т! – Я хочу кинуться к нему, но второй охранник сразу же вмешивается и ударом ноги отбрасывает меня назад.
Все происходит словно в замедленном воспроизведении. Рука темнокожего агента тянется к Рио, наконечник модификатора касается его щеки, и тело Рио начинает сотрясаться в конвульсиях. Оно вибрирует с невероятной силой, когда электрический импульс пронизывает его мозг, а потом растекается по всей нервной системе.
Рио грузно падает на землю, издав при этом душераздирающий звук.
А потом замирает в полной неподвижности, и воцаряется тишина.
Глава 45
Распахни свое сердце
Парализованная страхом, я смотрю на безжизненное тело Рио. Его глаза закрыты, а на лице застыло выражение невыразимого ужаса.
Я знаю, что он не мертв. Этого просто не может быть! Я несколько раз наблюдала модификатор в действии. Он не убивает. Он всего лишь отключает работу мозга на несколько минут или, в худшем случае, часов.
Но, если вдуматься, никогда прежде я не видела, чтобы примененное на человеке приспособление вызывало столь бурную реакцию организма. Тело Рио сотрясалось с такой силой и амплитудой, что, казалось, вот-вот взорвется.
– Он же не… – пытаюсь я задать вопрос, но меня душат слезы. – Он же не мертв?
На Аликстера происшедшее явно не произвело особого впечатления.
– Поверь, ему сейчас хорошо, как никогда, – только и отвечает он. – Однако пора вернуться к условиям нашей сделки, – сразу же меняет он тему. – Я – человек слова, и как только мы вернемся на территорию «Диотеха», я отправлю сюда указание отпустить Дзена.
Затем его губы растягиваются в ухмылке.
– Но ты, разумеется, понимаешь, что мы не можем сохранить для него возможность трансессии. В таком случае он непременно снова окажется в «Диотехе», чтобы предпринять новую попытку похитить тебя. А потому, прежде чем дать ему свободу, нам придется удалить из него соответствующий ген. Дзену придется остаться здесь, в этом временном промежутке, навсегда, но спешу тебя заверить, что никакого другого вреда ему причинено не будет.
Аликстер подходит и склоняется надо мной.
– Тебя устраивает такой сценарий?
Я понимаю, что возражать бесполезно. Но при условии, что Дзен останется в живых, я буду чувствовать, что достигла цели, ради которой оказалась здесь. А потому я вытираю слезы и говорю:
– Да, устраивает.
Аликстер хлопает в ладоши.
– Превосходно! Приятно, что мы пришли к общему согласию. Это сильно облегчает жизнь, не так ли?
– Вам ни за что не удастся забрать ее с собой, – доносится до меня хриплое бормотание.
Мы с Аликстером одновременно поворачиваемся в сторону Дзена, привалившегося спиной к стене и совершенно обессилевшего.
– Что это было? – спрашивает Аликстер, изображая напускной интерес к словам Дзена.
Заметно, каких усилий стоит тому попытка говорить громче.
– Я сказал, что вам не удастся забрать ее с собой.
Аликстеру этот разговор все еще кажется развлечением, вроде разгадывания шарад.
– И почему же, позволь полюбопытствовать?
– Потому что ее ген трансессии поврежден. – Дзен, превозмогая боль, вскидывает голову и опирается затылком о стену. – Он не работает. Думаю, это произошло во время ее переноса сюда.
Впервые на лице Аликстера отображается нечто, похожее на человеческую эмоцию. И это страх.
– Как ты можешь это знать? – спрашивает он, не справляясь с раздражением.
Дзен морщится, и его глаза закрываются сами собой.
– Потому что я пытался забрать ее с собой с того самого момента, как нашел здесь, и потом еще несколько раз. Но ничего не получилось.
