Саманта Шеннон - Каста мимов
– Похоже, они форсировали разработку, чтобы успеть к Ноябрьфесту. – Ник обхватил голову руками. – В жизни не видел ничего ужаснее. Она рыгала кровью, рвала на себе волосы, грызла до мяса пальцы. Два ответственных разработчика стали ее расспрашивать. О тебе. О колонии.
Мне отчетливо представилась каталка в окружении врачей. Операционный театр, зрители в белых халатах. Меня обуял гнев, но не пламенный, когда хочется рвать и метать, а убийственно-холодный, как битое стекло.
– Ник, Элла тебя узнала?
Ник уронил голову:
– Она потянулась ко мне, прежде чем потеряла сознание. Сразу возникли вопросы. Пришлось сказать, что впервые ее вижу. Потом нас распустили по лабораториям, но я не выдержал, ушел. – На лбу у него выступил пот. – Они догадаются, Пейдж. Сунусь туда снова – и меня в момент арестуют.
Его плечи вздрагивали от бесшумных рыданий. Я привлекла его к себе и крепко обняла. Похоже, Сайен вступил в игру.
– Пейдж, ты знала ее? – сипло спросил Ник. – Скажи, знала?
– Скорее нет, чем да. Ей не удалось продвинуться дальше «белой туники». Давай думать, как тебе убраться оттуда поскорее.
– Ты не понимаешь… Столько лет работы коту под хвост…
– Лучше будет, если тебя отправят в пыточную? Или на виселицу? – Внезапно у меня перехватило дыхание. – Об этом было твое видение? С часами и кукушкой?
– Нет, но ждать уже недолго. – Он лихорадочно сжал мою кисть. – Мне необходимо раздобыть образец препарата, чтобы создать противоядие. – Ник шумно перевел дух. – Но это не самое страшное. «Экстрасенс» установят не только в общественном транспорте. Планируется охватить всю социальную сферу. Сканеры будут повсюду: в больницах, приютах для бездомных, банках.
У меня внутри все перевернулось. Ночуя в приютах, наши всегда рисковали, но пугал сам масштаб операции. При таких темпах уже в следующем году ясновидцы лишатся элементарной медицинской помощи. А если сканеры появятся и в банках, про двойную жизнь можно смело забыть. Улицы наводнят бесчисленные побирушки.
– Откуда ты знаешь? – прошептала я.
– О, нам любезно сообщили, – горько усмехнулся Ник. – А знаешь, что мы делали? Стояли и аплодировали.
Во мне забурлила жгучая ненависть. Они не вправе так поступать! Никто не вправе посягать на наши законные права.
Ник насторожился, почуяв постороннюю ауру. В дверях ванной стоял Страж. Несмотря на слабость, выглядел он поистине устрашающе. Ник напряженно поднялся и привлек меня к себе.
– По-моему, я забыла вас представить, – спохватилась я.
– Это точно. – Ник сильнее стиснул меня в объятиях.
Со Стражем они общались в колонии, но очень недолго.
Я откашлялась:
– Тогда познакомьтесь. Ник, это Арктур Мезартим, Страж. Страж, это Ник Найгард.
– Доктор Найгард, – Страж склонил голову, – прошу прощения за мой затрапезный вид. Весьма наслышан о вас.
Ник сухо кивнул. Его воспаленные глаза по-прежнему смотрели с подозрением.
– Надеюсь, вам сейчас лучше?
– Можете не сомневаться.
Повисла напряженная тишина. Едва ли Ник обрадуется, если узнает, сколько Страж выяснил о нем, сколько украл моих воспоминаний. Правда, последнее – самое сокровенное, обнажившее наши с Ником сердца, – он получил с моего согласия.
– Покину вас буквально на минуту: нужно вставить контактные линзы.
Ник кивнул, не сводя глаз со Стража.
Я поднялась и направилась в ванную, но дверь оставила чуть приоткрытой, чтобы слышать, что происходит в комнате.
Линзы лежали в банке с раствором на раковине.
Вскоре до меня донесся голос Ника:
– Не будем ходить вокруг да около. Может, ты и вытащил Пейдж из колонии, но это не значит, что тебе стоит доверять. Почему ты не отпустил ее там, на Трафальгарской площади? Почему не оставил со мной?
Молодец, Ник! Сразу взял быка за рога. Любопытно, что ответит Страж.
– Она была нужна мне в Старом городе. Без нее бунт не удался бы.
– Значит, ты ее использовал?
– Да. Человеческие инсургенты по понятным причинам не доверились бы рефаиту. У Пейдж революция в крови. Глупо было упускать такой шанс.
– Ты мог отпустить ее. Должен был, если она тебе по-настоящему дорога.
– Тогда другому человеку пришлось бы лезть к волку в пасть. По-вашему, это более гуманно?
Ник презрительно фыркнул:
– Сомневаюсь. Как и в том, что вам знакомо понятие гуманности.
– Гуманность – вещь неоднозначная, доктор Найгард. Кто, как не медик, должен это понимать.
– В каком смысле?
Разговор принимал скверный оборот. Пора было вмешаться. Я вернулась в комнату прежде, чем Страж успел ответить. При моем появлении «собеседники» резко замолчали.
– Посидишь с нами? – спросила я, повернувшись к Нику.
– Нет, мне надо в Севен-Дайлс. – Он покосился на Стража. – Ты сама давно ушла оттуда?
– С час назад.
– Тогда идем вместе.
Я с сомнением поглядела на рефаита:
– Даже не знаю…
– Вернуться всегда успеешь. Не стоит злить старину Джекса, не то он устроит нам комендантский час. – Ник застегнул пальто. – Жду тебя на улице.
Он вышел, оставив меня скрипеть зубами от злости.
– Иди, – мягко проговорил Страж. – Я часто оставлял тебя одну в колонии, причем безо всяких объяснений. Манипулируй своим главарем, как он всю жизнь манипулирует другими. Научись использовать его себе на пользу.
– Мне такое и не снилось. Никто не сравнится с нашим гением манипуляций. – Я встала и накинула куртку. – Насчет комендантского часа Ник прав. Вернусь, как только смогу.
– Буду ждать, а пока поищу, чем себя развлечь.
– Устроишь сеанс?
– Возможно. А может, попробую насладиться последними минутами затишья перед очередной схваткой.
В его глазах вспыхнул огонек. «Лукавый», сказала бы я, не будь передо мной рефаит.
Не сдержав улыбки, я скрылась за дверью.
15
«Монастырский кот»
Стоило выйти за порог ночлежки, как меня магнитом потянуло назад. Не хотелось оставлять в одиночестве Стража. А главное, претило возвращаться в логово только для того, чтобы Джекс не урезал мне зарплату. Свобода, за которую я так отчаянно боролась и ради которой гибли люди, на деле оказалась фантасмагорией. Меня низвели до статуса собаки на поводке у Джексона Холла.
Два года мне не продержаться. Не хватит актерского таланта, чтобы покорно изображать пляску смерти. Битва за власть – мой единственный шанс обрести независимость.
Мы шагали по Сохо, где в бесконечной паутине закоулков сосредоточилась вся накипь I-4. Здесь беднейшие подданные Джекса сражались и умирали за кусок хлеба. Я шла опустив голову. Взгляд рыскал, выискивая посторонних курьеров.
– Пейдж, я ему не доверяю, – прошептал Ник.
– Удивил!
– У меня из головы не идет та ночь на мосту. Ты отбивалась, тебе хотелось домой. Пейдж! – Ник сжал мою руку. – Возможно, у него был свой резон. Возможно, без тебя ему не удалось бы восстание. Но подумай: он держал тебя полгода взаперти, управлял как марионеткой. Отдал в лесу на растерзание этим монстрам. Смотрел, как тебя клеймили. Он…
– Спасибо, я в курсе. Не стоит лишний раз напоминать.
– Уверена?
– Да, Ник.
– Но у тебя нет к нему ненависти.
Эти бледно-зеленые глаза смотрят прямо в душу, их не обмануть.
– Мне никогда не забыть того, что случилось, но доверять ему хочется. Если он против них, значит, по логике, должен быть за нас.
– И чем он планирует питаться? Аурой à gogo?[5] Странницей au gratin?[6] Может, сразу дать ему меню и лечь на блюдо, лапками кверху?
– Очень смешно.
– Не смешно, Пейдж. Рядом с ним волей-неволей чувствуешь себя закуской.
– Брось, нами он подпитываться не станет. И потом, нет смысла сдавать нас Сайену: там его голове обрадуются даже больше, чем моей.
– Поступай, как считаешь нужным, sötnos, но на меня не рассчитывай. Помогать вам видеться я не буду. Если с тобой что-то случится, в жизни себе не прощу.
Я промолчала.
Ник потупился, охваченный чувством вины. Он не мог казнить себя за случившееся с Элизой несчастье, но в темные часы раздумий его наверняка терзала мысль: неужели ничего нельзя было сделать, чтобы прекратить ее мучения? Даже самоустранившись, он не будет спать спокойно, случись со мной что-нибудь по вине Стража.
Впервые за долгое время мне вспомнились Лисс Реймор и Себ Пирс. Горечь потери вновь всколыхнулась в душе. Мне так и не довелось оплакать павших в Сезоне костей. У ясновидцев вообще не принято горевать над пустым телом, но поплакать, попросить у погибших прощения сейчас было бы очень кстати.
Я вовремя спохватилась и напустила на себя равнодушный вид. Не хватало Нику еще моих проблем.
Дойдя до знакомой колонны, испещренной мрачными ликами, мы услышали тихий свист. Из-за телефонной будки нам навстречу шагнул медиум в длинном плаще.
– Эй, Бледная Странница!
Я застыла как вкопанная. Курьер из людей Джексона.
– В чем дело, Червы?
– Послание. От некой Девятой. Она просит передать, что работа закончена, и дожидается тебя в условленном месте.
