Саманта Шеннон - Сезон костей
Я чуть заметно кивнула.
Рефаит выпрямился и гневно посмотрел на Сухейля:
– Позволяешь собирателям творить насилие?
– Меня не волнуют их методы, – парировал тот.
– Должны волновать. Не хватало, чтобы они начали размножаться.
– Для этого существуют противозачаточные средства. И потом, их интимными делами пусть занимается надсмотрщик, это его обязанность.
– А твоя обязанность – слушать меня.
– Разумеется, – оскалился Сухейль, злобно сверкнув глазами. – Ладно, не будем отвлекаться. Умоляй хозяина о прощении, номер сорок.
– Нет.
Мощный удар сбил меня с ног. Сцена прямо как в классическом фильме о заключенных.
– Умоляй хозяина о прощении, двадцать пятьдесят девять сорок!
– Тебе придется ударить посильнее, – прохрипела я.
Рефаит с готовностью замахнулся, но страж перехватил его руку:
– Я сам с ней разберусь. Не твоя забота наказывать моих рабов. Лучше разбуди надсмотрщика, пускай наведет порядок. Не хочу тратить драгоценные дневные часы на всякую ерунду.
Раздосадованный Сухейль повернулся и вышел. Выждав, пока его шаги стихнут, страж взял меня за плечо и поволок вглубь комнаты.
Здесь все осталось как прежде: глухо зашторенные окна, в камине полыхает огонь. Проигрыватель выводил «Мистера Сэндмена». От роскошного ложа так и веяло теплом. Как же хотелось улечься под теплое одеяло и заснуть!.. Но нельзя, нельзя показывать свою слабость.
Страж запер дверь и опустился в кресло. Я терпеливо ждала, хотя стоять после удара Сухейля было тяжело.
– Подойди, – велел куратор.
Пришлось подчиниться. Даже в сидячем положении он ухитрялся казаться выше меня.
– У тебя есть предсмертное желание, Пейдж? – Нимало не смущенный моим молчанием, страж продолжал: – Обо мне можешь думать что хочешь, но в этом городе существуют определенные правила, которым необходимо подчиняться. Включая комендантский час.
Если этот мерзавец рассчитывает меня напугать, то напрасно.
– Тот «алый»… Как он выглядел?
– Русый блондин, лет двадцати, – прохрипела я. – С ним был Шестнадцатый, они похожи как две капли воды. А еще девушка, Кэтрин.
Внезапно меня затошнило. Докатилась! Стучу на обидчиков рефаиту. Следом вспомнилась обезумевшая от горя Лисс, и мое отвращение только усилилось.
– Знаю таких, – медленно проговорил страж, глядя на огонь. – Те двое – братья, оба медиумы. Шестнадцатый и Семнадцатый. Сюда попали в прошлый Сезон практически детьми. – Он хлопнул в ладоши. – Обещаю, больше они тебя не тронут.
По-хорошему, следовало сказать спасибо, но у меня язык не поворачивался.
– Садись. – Рефаит кивнул на соседнее кресло. – И не волнуйся, твоя аура скоро восстановится.
Дважды просить не пришлось. К тому времени у меня дико ломило грудную клетку и стоять удавалось с трудом.
– Хочешь пить?
– Нет.
– Есть?
– Нет.
– Не ври. Ты наверняка голодна. От баланды, которую дают арлекинам, куда больше вреда, чем пользы.
– Я правда не хочу есть.
– Нет, неправда. Тебе нужно что-то сытное, а не пустая похлебка. У меня от нее вечно сводит желудок.
– Какая досада.
Не обращая внимания на откровенный сарказм, страж указал на прикроватный столик:
– Это тебе.
Тарелку я заметила еще с порога, но решила, что еда приготовлена для куратора. Просто забыла, чем он на самом деле питается. Сразу потекли слюнки. Сваренные всмятку яйца, верхняя часть скорлупы уже снята, проглядывает аппетитный желток. Стеклянная миска перловки с кедровыми орешками и черными бобами, блестящими, словно оникс. Вымоченная в бренди груша, кисть винограда и настоящие бутерброды с маслом.
– Ешь.
Я стиснула зубы.
– Не глупи. Ты ведь голодная.
Дико хотелось запустить в него тарелкой, но голод оказался сильнее, одолел все прочие инстинкты. Схватив ложку, я жадно набросилась на кашу. Бобы таяли во рту, орешки были выше всяких похвал. Волна облегчения накрыла меня с головой, резь в желудке исчезла.
Откинувшись в кресле, страж наблюдал за мной. Его пристальный взгляд прожигал насквозь. Покончив с трапезой, я поставила тарелку на пол; после бренди приятно пощипывало язык.
– Спасибо. – Благодарить его не хотелось, но хорошее воспитание требовало сказать хоть что-то.
Рефаит рассеянно побарабанил пальцами по подлокотнику.
– Мне бы хотелось завтра продолжить тренировки. Не возражаешь?
– Можно подумать, у меня есть выбор.
– Представь, что есть.
– А смысл?
– Предложение чисто гипотетическое. Но будь у тебя выбор, возможность контролировать судьбу, что предпочтешь – тренировку или сразу второе испытание?
С губ уже готов был сорваться резкий ответ, но я вовремя осеклась.
– Не знаю.
Страж пошевелил поленья в очаге.
– Да, дилемма. Принципы заставляют сказать «нет», а инстинкт самосохранения – «да».
– Я сильнее, чем кажусь. И драться умею.
– Согласен. Ты это доказала, когда убегала от надсмотрщика. И у тебя имеется козырь – дар. С ним и рефаита можно застать врасплох. – В его глазах заплясали отблески пламени. – Но главное – выходить за рамки возможностей. Отсюда все твои проблемы. Сложно выходить из тела, когда мускулы постоянно напряжены и всюду мерещится опасность. Знаешь, на кого ты похожа? На загнанного оленя. Но олень хотя бы может укрыться среди своих, в стаде. А где твое стадо, Пейдж Махоуни?
Я подавленно молчала. Смысл слов был ясен, но мое стадо, мой оплот – Джекса и прочих – приходилось держать в секрете.
– Мне никто не нужен, – выдавила я наконец. – Как волку-одиночке.
Но обмануть рефаита не удалось.
– Кто научил тебя лазить по стенам? А стрелять? Кто помог управлять эфиром?
– Сама разобралась.
– Врешь. – Страж пошарил под креслом.
У меня помертвело в груди. Мой рюкзак! Одна лямка оторвана и болтается на нитке.
– Той ночью, убегая от надсмотрщика, ты могла погибнуть, но тебя спас рюкзак. Он зацепился за бельевую веревку и смягчил падение. Твоя поклажа меня здорово заинтересовала. – Он расстегнул молнию.
От негодования меня затрясло. Там мои личные вещи, не его!
– Итак, посмотрим, – приступил к сортировке страж. – У нас тут хинин, адреналин с декседрином и кофеином. Походная аптечка. Снотворное. И даже оружие. – Он достал револьвер. – А ты была неплохо экипирована в ту ночь. Немногие способны похвастаться таким богатством.
Мне вдруг стало нечем дышать. Где же памфлет? Либо спрятан, либо попал в чужие руки.
– По нашим сведениям, ты работаешь подавальщицей в кислородном баре. Насколько мне известно со слов надсмотрщика, платят там гроши. Простой официантке такие вещи не по карману. Их купил кто-то другой. Кто?
– Не твое дело!
– Украла у отца?
– Больше ни слова от меня не добьешься. И заруби себе на носу: моя прежняя жизнь тебя не касается!
Страж смерил меня задумчивым взглядом:
– Отчасти ты права, но сейчас твоя жизнь принадлежит мне.
Услышав такое заявление, я заскрежетала зубами.
– Итак, – спокойно продолжал рефаит, – если жизнь тебе дорога, завтра возобновляем тренировки. Однако есть одно условие. – Он выразительно кивнул на место рядом с собой. – Каждый вечер ты сидишь тут и разговариваешь со мной минимум час.
– Лучше умереть! – вырвалось у меня.
– Хочешь умереть – пожалуйста. Могу подсказать отличный способ – накурись пурпурной астры до полной отключки, и скоро окочуришься от обезвоживания. Ну же, ступай, – он показал на дверь, – и умирай сколько влезет. Не смею задерживать.
– Разве наследная правительница не рассердится?
– Возможно.
– И тебе все равно?
– Нашира моя невеста, а не хозяйка. Не ей указывать, как мне обращаться с подчиненными.
– И как ты намерен обращаться со мной?
– Как с ученицей, и ни в коем случае не как с рабыней.
Я фыркнула и отвернулась. Ученица! Еще чего не хватало! Не хочу становиться такой, как он, не хочу предавать своих и играть по правилам рефаима.
Постепенно ощущение эфира вернулось, отозвавшись в теле легким покалыванием.
– Если намерен относиться ко мне как к ученице, тогда позволь воспринимать тебя как наставника, а не как хозяина.
– Справедливо, – кивнул страж. – Вот только наставников принято уважать. Могу я рассчитывать на твое уважение? И на то, что каждый вечер ты будешь уделять мне час для беседы?
– Зачем?
– Ты способна разгуливать между эфиром и материальным миром, когда пожелаешь. Но если не научишься сохранять хладнокровие, особенно в присутствии врага, то эта способность будет слабеть. И в городе ты долго не протянешь.
– Можно подумать, ты расстроишься.
– Представь себе. Личность ты уникальная, с огромным потенциалом. Но наставник тебе все же необходим.
У меня тревожно сжалось сердце. Мой единственный наставник – Джексон Холл. Всегда был им и будет.
– Можно подумать до утра?
– Ну разумеется.
Рефаит поднялся, и я в очередной раз подивилась его росту – моя макушка едва доставала ему до плеча.
