Лилия Касмасова - Если свекровь – ведьма
– Так они оба были в курсе! Они даже помогают Мелиссе! – возмутилась я.
– Ну-у, – протянул Бондин, – возможно, это сама Мелисса им позвонила. И представилась Повиликой Весловской. Как я сейчас ее мужем. – Потом он посмотрел на нас обеих внимательно и сказал: – Я собираюсь лететь на Канары. Кто со мной?
– Само собой, я еду, – сказала я.
– А я… – робко начала Орхидея, – я вам там понадоблюсь?
Она явно жаждала, чтобы инспектор ответил «да».
– Наверняка! – кивнул он. – Я просто умоляю вас поехать!
У него еще не прошло действие любовного эликсира? Кажется, Орхидея тоже подумала о чем-то подобном.
– Почему? – смущаясь, спросила она. И поглядела в его глаза с надеждой.
– Потому что нам может понадобиться магия, – сказал он, тоже немного смущаясь, но, видимо, оттого, что его неправильно поняли.
– Но Вика же глава клана, у нее магия в десять раз сильнее моей, – возразила Орхидея.
– Мне кажется, – начал инспектор, поглядывая на меня, – что Вика в данный момент и бутерброд не сотворит, потому что где-то потеряла всю магию.
– С чего вы взяли? – буркнула я.
– Вы же за все утро ничего не наколдовали, – сказал он. – Не дали же вы обет магического воздержания?
– У меня ее украли. То есть заморозили, пока я спала.
– Любопытно, – посмотрел он на меня задумчиво. – Льдинка?
– Снежок, – сказала я.
– Я слышала о таком! – вскричала Орхидея. – Нужен поцелуй влюбленного, чтобы тебя расколдовать! Как романтично! – Она всплеснула ручками.
– Да, – сказал Бондин и добавил насмешливо: – Жаль, что не подойдет поцелуй любого мужчины. А то я мог бы предложить свои услуги.
– Еще чего, – буркнула я. Нам бы скорее на остров попасть, а он тут шутит сидит. – Пока мы прилетим, – сказала я хмуро, – они успеют пожениться.
– Они собираются пожениться в шесть, – ответил Бондин.
– Во сколько они приедут на Канары? – спросила я.
– Туда больше восьми часов лету, – сказал Орхидея. – Ну, это на моей машине.
– То есть… – Я подсчитала и ужаснулась: – Они там будут как раз к шести часам?! Она все рассчитала! А мы теперь не успеем! – И я гневно крикнула Бондину: – И все из-за вашего тугодумия!
– Может, они решили пожениться в шесть по канарскому времени? – спокойно предположил он.
– А какая разница?
– Минус три от московского.
Во мне загорелась надежда. Шесть по канарскому – это…
– А мы можем долететь туда раньше девяти часов?
– Да, – кивнул Бондин. – Надеюсь.
Он достал телефон и выбрал номер из меню.
– Это Бондин. Мне нужно срочно оказаться на Ла Гомера, Канары. Вместе с двумя сопровождающими.
Он послушал, что ему отвечают, и на лице его засветилась улыбка:
– Отлично! Да. Из Домодедово? Отлично.
Ну что там у него все отлично да отлично? Он сложил телефон и объявил:
– Нам ужасно повезло! Один человек, то есть из наших, летит на Канары, и вылет… – он посмотрел на часы, – через сорок минут. Наша задача – всего лишь успеть на самолет!
– За сорок минут! – вскричала я. – До Домодедово! Нам ни за что не успеть! И потом, у меня же паспорта заграничного с собой нет!
– Ерунда какая, – сказал Бондин, вскакивая и направляясь к выходу из ангара, – у меня вообще никогда никаких паспортов не было. – Он обратился к Орхидее, которая, как и я, пошла за ним: – Позволите мне вызвать такси прямо сюда?
Орхидея поморщилась:
– Обязательно на такси?
– Быстрее не на чем.
– Вызывайте. Ой, только подождите меня минутку, мне надо шарфик с Лохнесика снять. Чтобы он дом охранял.
– А он нас не… покусает? – спросил Бондин осторожно.
– Вы же со мной. Нет, конечно, – и Орхидея поспешила обратно к дому.
Инспектор вложил пальцы в рот и свистнул оглушительно. Потом еще раз.
– Что это значит? – поморщилась я.
– Вызываю такси.
Не обычное такси, значит? Магическое какое-нибудь, что ли? Ладно, увидим, что за такси у них такое. Я спросила:
– Мы его тут будем ждать?
– Ага. – Он снова вытащил сотовый телефон.
Да ну его, пошутил, похоже. Сейчас вызовет такси, как все нормальные люди, и мы пойдем к калитке его ждать. Только до аэропорта ехать часа полтора-два, и никакое такси не довезет нас туда за… Да оно приехать сможет в эту глушь хорошо если через час.
А Бондин сказал в телефон:
– Инспектор Бондин, МИ-13. Есть информация, что Михаил Реймс собирается стать двоеженцем. Сегодня. Сообщите шаманам. – Он сложил телефон и вернул его в нагрудный карман.
Двоеженцем? Двоеневестенцем! Я смотрела на Бондина, ожидая разъяснений. Они последовали.
– Они обратятся к шаману. А он должен будет, прежде чем их поженить, проверить бесконечный список всех женатых за… сколько Михаилу лет?
– Тридцать.
– Значит, за двенадцать лет. Да еще запросить у других шаманов списки тех, кого они поженили с начала этого года. Свадьба на некоторое время задержится… Вдруг все же Мелисса решила выйти замуж в шесть по Москве.
Супер. А у него, оказывается, бывают блестящие идеи.
Между деревьями показалась Орхидея. Она спешила к нам. Она успела переодеться – вместо черного вечернего платья на ней были клетчатая рубашка и светлые куртка и брюки.
– Еще не приехал? – выдохнула она, восстанавливая дыхание и подходя к нам. Она вгляделась в небо и потом сообщила: – Мой диоровский шарф теперь никуда не годится. Он пожевал его концы. Придется ехать в Париж за новым. – Потом она снова посмотрела в небо: – Ох, не люблю я этих лихачей.
У ведьм, что – летающее такси, что ли?
Что-то прошелестело над верхушками, и вдруг перед нами взвилась туча пыли. Но кроме пыли, ничего больше не было. Я догадалась повернуть перстень.
Перед нами висел в воздухе, в полуметре над землей, потрепанный, полосатый, домашнего плетения половичок.
– Нам в Домодедово, – сказал инспектор. Половичку!
Тот загнул и снова распрямил два угла. Инспектор сказал:
– Годится.
Орхидея уже усаживалась на длинный край колыхавшегося половичка – как на диван, свесив ноги. Инспектор уселся рядом с ней. Ну и мне пришлось последовать их примеру.
Мне показалось, я села на надувной матрас, который качается на волнах. Только на матрас сдувшийся, и неизвестно, потонет он или поплывет.
Со стороны сада вдруг послышалось яростное шипение и звонкое, с металлическим призвуком, рычание. По песчаной дорожке на всех парах к нам мчался дракон.
– Лохнесик! – закричала Орхидея, выставив вперед руку, будто для защиты. – Это свои! Это гости!
Лохнесик не сбавил темпа нисколько. Коврик, будто в страхе, задрожал и, отбрыкиваясь свободными углами, стал подниматься, но дракон подпрыгнул и вцепился зубами в угол рядом со мной.
Я закричала на морду:
– Кыш! Кыш!
– Погладь его! – крикнула Орхидея.
Она обалдела, что ли? Она его зубы давно видела? Точнее, не зубы, а острые огромные клыки.
Мы никак не могли подняться выше: дракончик, с шелестом размахивая своими кожистыми крыльями, парил рядом и зажевывал коврик дальше.
Коврик опасно кренился. Если так пойдет дальше, дракон съест полковрика, мы все упадем и Лохнесик закусит уже нами.
Ладно. Я, слегка прикрыв глаза от страха, коснулась пальцами жесткого драконьего лба. Дракон поднял на меня желтые глаза. Я провела по его лбу ладонью. Сказала:
– Лети домой.
Он уркнул, выпустил мокрый, зажеванный угол и полетел над садом. Потом спустился где-то меж яблонь.
– Молодец! – крикнула мне Орхидея.
А инспектор посоветовал:
– Держись крепче.
– Да за что тут держаться? – недоумевала я.
– За угол. За меня. За что угодно. Упасть можно в два сче…
Половичок взмыл вверх – как мне показалось, вертикально. Ну, может, не совсем вертикально, под небольшим углом. Но я чуть не свалилась. Хорошо, что половичок меня поддержал, слегка подняв край.
Потом мы выровнялись, но было все равно ужасно страшно. Ты сидишь на тоненьком коврике, в ушах свистит ветер, а внизу мелькают верхушки деревьев. Надо было мне сесть в середку. А то с краю нет никакой опоры, лишь небо простирается до горизонта, и кажется, будто я лечу сама по себе. Если бы Бондин сел с краю, он бы вообще сознание потерял. Он же высоты боится. Я посмотрела на него. Инспектор сидел, зажмурив глаза и вцепившись в кромку ковра обеими руками. Бедняга.
Под нами показалась речка. Рыбаки на берегу задрали головы.
– Там рыбаки смотрят на нас! – прокричала я инспектору. – Сейчас нас тоже видят как на дельтаплане?
– Нет, – крикнул он в ответ, не разжимая век. – Такси всегда маскируется под стаю разных птиц, под косяки гусей, диких уток…
То-то меня удивляло, как быстро иногда перемещаются эти птичьи стаи.
– Значит, мы сейчас выглядим кем-то вроде диких уток, – сказала я.
– Угу, – кивнул Бондин.
Хорошо, что у реки были рыболовы, а не охотники. А то бы могли и охоту на нас открыть. Хотя половичок же магический и, наверное, защищен от пуль чем-то вроде магической брони. Всеми этими рассуждениями я и поделилась с Бондиным.
