Олег Бондарев - Жажда
– Ну…
– Твои друзья знают о Тайном Городе?
– Нет.
– Тогда к чему этот разговор?
Тётушка подняла брови, всем своим видом показывая, что удивлена вопросами юноши, которому давным-давно, ещё в детстве, должны были рассказать и жёстко вбить в голову нормы режима секретности – основы выживания и сохранения тайны Тайного Города. Однако Зоран действительно хорошо продумал линию, знал, что услышит именно этот вопрос, и продолжил гнуть своё:
– Они верят во всю эту человскую ерунду с экстрасенсами и прочими «умельцами открывать космические чакры»… Вот я и подумал, что будет правильным посоветовать им настоящего мага… Ну… Из тех, что работают под прикрытием и временами действительно колдуют…
– Я поняла. – Доброслава вдруг улыбнулась. – Знаешь, в Ростове есть один человский маг… В смысле, сколько их там, я понятия не имею, но одного – настоящего – знаю точно. Мы подружились, когда он учился в Школе Озера Желаний… – Она позволила себе загадочную улыбку. – Но после наши дороги разошлись. Он вернулся в родные края, а я их и не покидала…
– Как его зовут?
– Николай Корнюшин… Я дам тебе его телефон, мы изредка болтаем. – Доброслава поднялась на ноги. – И давай ты выпьешь чаю.
– С удовольствием, – пробормотал Зоран.
Пять минут спустя перед ним стояла дымящаяся чашка с ароматным напитком. Тётушка держала свою двумя пальцами за изящную ручку и то и дело из неё прихлебывала, неустанно глядя на племянника. Взгляд её казался Зорану насмешливым, и он снова почувствовал себя неловко.
«Наверное, я всё же поторопился с выводами, – пронеслось в его голове. – Она и восемь лет назад смотрела на меня точно так же, умиляясь моей юностью. Разве что сочувствия во взгляде было больше, я ведь тогда только-только осиротел…»
– Как же быстро ты вырос, мальчик… – пробормотала Доброслава.
Зоран не нашёл, что на это ответить, только засмущался немного, сочтя сказанное тётушкой за комплимент.
– Помню, ты долго не мог привыкнуть к моему дому, – продолжала Доброслава. Взгляд её утратил фокус; она с головой ушла в воспоминания. – Всё тут было для тебя чужим, пугающим, ты вообще на весь мир тогда озлобился… но сейчас, кажется, немного смягчился, верно?
В порыве чувств тётушка коснулась лежащей на столе ладони племянника, сжала её в своей и благодарно улыбнулась Зорану.
– Знаешь, о чём я жалею, мальчик? – спросила Доброслава. – Что так мало времени уделяла тебе, когда ты был ещё совсем ребёнком. Ну, ещё до… в общем, ты понял. Узнала бы тебя получше, проще было бы потом, в случае чего… Впрочем, чего жалеть об упущенном? Что сделано, то сделано. Ты вырос хорошим людом, и это главное. Верно, мальчик?
– Да, тётушка.
Воцарилась тишина. Решив, что пора уходить, Зоран принялся пить горячий чай большими глотками и практически тут же обжёг язык.
– Спешишь?
– Не особенно…
– Я всё вижу. – Она снова улыбнулась. – Молодые всегда спешат, всегда торопятся жить и… И часто допускают ошибки.
Зоран замер.
– Не со зла ошибки делают, а оттого, что спешат. Не думают. Рубят сплеча.
Юноша не знал, что сказать. И не понимал, что происходит.
Она почувствовала ложь? Поняла, что он задумал нечто ужасное? Или тётушка знала о письме из тайника? Знала тайну его отца?
– Юношам часто кажется, что они правы по умолчанию, потому что неправыми они быть не могут, но ещё чаще они забывают, что меч – оружие обоюдоострое.
– Я не забуду, – пробормотал Зоран. – Я буду думать.
– О большем и не прошу, – мягко произнесла Доброслава. – А теперь – иди.
Зоран пошёл в коридор, на полпути остановился и, оглянувшись, произнёс:
– Спасибо.
– Не за что, мальчик. – Доброслава отвернулась к окну. – Помни о том, что я тебе сказала. И не ошибись в выборе.
* * *На самом деле работать с собратьями-челами Корнюшин любил…
Речь, разумеется, шла не о челах-магах, знающих о Тайном Городе и о Великих Домах, а о непосвящённых, тех, для кого в словах «чуд», «люд» и «нав» присутствовало не больше смысла, чем в лепете полугодовалого младенца.
Непосвященные делились на две категории: одни не верили в магию вообще, другие верили, но в большинстве своём никогда с настоящим колдовством не сталкивались. И когда те или другие оказывались в офисе Корнюшина, Николай получал истинное наслаждение, наблюдая за тем, как первые начинали верить, а вторые лишались дара речи от счастья прикосновения к «подлинной магии». С недавних пор он стал записывать клиентов на скрытую видеокамеру и изредка пересматривал наиболее яркие моменты встреч, жадно наблюдая за эмоциями клиентов.
Но эмоции ещё надо было вызвать, не просто ошарашить наивного чела настоящим волшебством, а плавно подвести к пониманию, что всё вокруг – правда, заставить осознать происходящее, проникнуться восторгом, и вот это было настоящим испытанием.
Потому что среди клиентов попадались разные, порой весьма неприятные люди.
Вроде того, что пожаловал сегодня. Да не один, а с холёной супругой, крашеной блондинкой, заплатившей пластическим хирургам на три-четыре операции больше, чем нужно. Сам же «клиент», случись ему начинать бизнес в девяностые, наверняка бы с радостью таскал малиновый пиджак и гнул унизанные перстнями пальцы в «козу», чтобы наводить на окружающих страх и ужас, но сейчас он выглядел прилично, если не сказать элегантно. И куда естественнее жены.
– Николай? – угрюмо поинтересовался гость, надменно глядя на поднявшегося с кресла Корнюшина.
– Добрый день. – «Экстрасенс» улыбнулся. – А вы, надо понимать, чета Старцевых?
– Старковых, – сквозь зубы поправил мужчина.
– Ради бога, извините. Денёк сегодня… насыщенный очень. Проходите, проходите, что же вы в дверях… Кофе? Чай? Чай с лимоном?
– Кофе, чёрный и… – Мужчина покосился в сторону супруги, та пожала плечами. – Во второй давай молока. Сахара две и ноль-ноль – туда, в молочный.
– Сейчас сделаю… Входите!
Выйдя в соседнюю комнату, Корнюшин, естественно, прикрыл дверь, включил шумную кофеварку, но все равно услышал шёпот женщины:
– Какой-то экстрасенс дурацкий, даже фамилию перепутал. Если он экстрасенс, как можно перепутать, Миш?
– Откуда я знаю?
– Может, он и не экстрасенс?
– Может.
– Что мы тогда здесь делаем?
– У него репутация.
– Ми-иш…
– Рот закрой.
Общались Старковы очень тихо, а слышал их колдун благодаря несложному заклинанию, усиливающему слух и обоняние. Казалось бы – мелочь, подумаешь, подслушал пару фраз, но при этом мнение о клиентах составлено и линия поведения выбрана.
Колдун расположил на подносе три чашки, сахарницу, молочник и вернулся в главный зал.
– Извините, что пришлось подождать.
– Николай!
– Да?
– Мне ещё лимончик, если есть. Это в чёрный кофе. Сделаешь?
Бизнесмен, похоже, прощупывал «экстрасенса», желая понять, до какой степени можно помыкать Корнюшиным. Хамить ему сейчас не имело смысла, а вот поставить на место нужно.
– Увы, лимона нет, – вздохнул маг.
– Ты же предлагал чай с лимоном, – прищурился Старков.
– Не нашёл… Может, коньяка?
– Не хочу.
– Как скажете.
Когда Корнюшин вошёл, Старков хотя бы убрал телефон во внутренний карман, а вот его супруга как начала пудрить носик, воспользовавшись отсутствием хозяина, так и продолжила, не обратив на его возвращение никакого внимания.
Николай поставил поднос на журнальный столик, опустился в кресло, оказавшись напротив расположившихся на диване клиентов, сплёл пальцы в замок и осведомился:
– Итак, чем я могу вам помочь?
– Дело у меня к тебе есть, волшебник, – почёсывая подбородок, сообщил Миша. – Мне тут предложили долю в фирме одной приобрести, хочу вот, чтобы ты мне сказал, стоит ли?
– М-м-м… – немного растерялся маг. – А у вас что, финансистов нет? Я в бизнесе не силён, не знаю, как эти специалисты правильно называются…
– Аналитики? Не, ну те говорят, что дело верное… но они ж точно не скажут! А вот ты… Ты, говорят, верняк.
– Кто говорит?
– Потапыч.
– Это который двадцать лет каторги получил?
– Ты ему сказал не верить адвокату, а он не послушал. – Старков ухмыльнулся. – Потапыч запомнил… Привет тебе шлёт. Говорит, что не в обиде.
Старкова закончила с пудрой и принялась ровнять губы. На мужчин она подчёркнуто не смотрела.
– Ты же будущее предсказываешь?
– Пытаюсь.
– Придётся попытаться как следует, волшебник. – Старков неожиданно стал жёстким. – Такие бабки на кону, ты не представляешь…
Блондинка резко захлопнула пудреницу и, повернувшись к мужу, воскликнула:
– Миша!
– Чего?
– Зачем ты ему рассказываешь, какие там бабки?
– Чтобы он понимал, почему мы к нему пришли! – Старков побагровел. – Чего ты вообще лезешь? Надо было тебя в машине оставить, сидела б там красилась, нет, блин, хочу посмотреть…
Женщина обиженно надула губы и, взяв со стола чашку, шумно отхлебнула кофе. Миша вновь повернулся к Корнюшину:
