Андрей Посняков - Семейное дело
Графиня нехотя потянулась, а через секунду оказалась на ногах: не челы! Совсем не челы пришли в усадьбу! Вампиры!
Накинув халат, Юлия вышла из комнаты, спустилась на один пролёт лестницы и замерла.
«Они уже в доме?»
На «колокольчиках» масаны засветились, но, пройдя рубеж, вновь исчезли, качественно закрылись от магического сканирования и тем заставили фату нервничать.
«Где вы?»
Внизу что-то скрипнуло. Ветер? Ну да, ветер. Просто ветер. Холодный, с озера… Северное лето недолгое, и август частенько пахнет октябрём… Но откуда в доме ветер?
Штора неожиданно колыхнулась — ветер. За окном, в серебряном свете месяца струился туман… небольшое такое облачко… Туман ли? Ветер ли? Ах ты ж…
Послышался резкий звук разбитого стекла, и в холле — почти разом! — материализовались масаны! Ну, конечно — туман! Известное вампирское превращение! Один, два… пятеро! Впрочем, остальные могли зайти со двора.
— Прочь! — Гневно сверкнув очами, графиня ударила «дыханием дракона» того, кто был ближе.
Вырвавшийся из пальцев колдуньи поток пламени мог сжечь любого… но вот против этого врага почему-то оказался бессилен!
Масан — невысокий, молоденький — лишь скривился от боли и, схватившись за живот, упал… Второго поток огня заставил отшатнуться к стенке, а вот третий, длинноволосый, седой, даже не пошевелился, хотя графиня атаковала его арканом третьего уровня!
«Забудь об огне!»
Фата резко выбросила вперёд левую руку, скороговоркой выпалила заклинание, собираясь вызвать «Протуберанец» — поток полноценной имитации губительного для масанов солнечного света, — но почувствовала упреждающий удар: седой ухитрился смять её — фаты! — заклинание, как сминают отработавшую своё промокашку, полностью разорвав магическое полотно и рассеяв собранную для удара энергию.
«Да что же происходит?!»
Юлия знала, что даже свежая кровь не поможет масанам прыгнуть выше головы и одолеть в открытом бою фату Зелёного Дома. Если… Если среди них нет кардинала.
Увы.
Второй «Протуберанец», который лихорадочно сотворила графиня, постигла участь первого — седой разнёс его в магическую пыль, подтвердив наихудшие опасения: старый вампир оказался столь же мощным колдуном, как сама ведьма.
— Не ожидала?
— Ты ещё не победил, — хрипло ответила графиня.
— Советую сдаться.
— Пообещаешь сохранить жизнь?
— Твоей дочери.
Короткая фраза хлестнула наотмашь. На долю секунды превратила в ледяную статую, едва не заставила взвыть.
— Даю слово: если сдашься и расскажешь то, что я хочу знать, высушу только тебя. Лану не трону.
— Кто тебе поверит?
— Я — кардинал Бруджа. — Седой гордо вскинул голову. — Мне верят даже навы.
— Плевала я на навов!
Ведя разговор, Юлия больше не творила заклинаний — поняла, что старый не позволит их построить. Энергию накапливала, но и только. Выжидала. И медленно спускалась по лестнице в холл, приближаясь к рассредоточившимся по комнате вампирам.
Масаны тоже не торопились.
Их пятеро, ведьма одна. Её дочь-полукровка особой угрозы не представляет, так что рано или поздно графиня окажется загнаной в угол, и тогда…
Спустившись в холл, Юлия не прекратила двигаться, спокойно пошла по кругу, не сводя глаз с масанов и медленно приближаясь к массивным напольным часам.
— Мы договорились?
— О чём?
— Мне нужны результаты твоих исследований, ведьма, — объяснил кардинал. — Хочу знать, ради чего ты покинула Тайный Город.
— Я удачно вышла замуж.
— Врать будешь Спящему. Мы договорились?
— Нет.
— Как знаешь. — Он улыбнулся. Мягко. Дружески. Заразительно. Только сейчас она поняла, насколько хорошая у этого масана улыбка. И как не вяжется она с той мерзостью, которую он произнёс: — Петер! Олаф! Ступайте наверх, отыщите полукровку и сделайте с ней всё, что пожелаете.
— Охотно.
— Потом — убейте.
Бруджа думал, что ведьма вскрикнет. Или вздрогнет. Или обругает его в сердцах.
Ошибся.
Юлия проводила поднимающихся по лестнице вампиров полным ненависти взглядом, но промолчала. И так же молча посмотрела на вновь заговорившего кардинала.
— Напрасно ты не стала договариваться.
Двое оставшихся бойцов синхронно сделали по шагу вперёд. Один слева, другой справа. Бруджа продолжал стоять по центру. И улыбаться.
— Я ведь действительно отпустил бы твою дочь, фата. Пальцем бы не тронул.
— Теперь поздно, — глухо произнесла женщина.
— Да, теперь поздно.
Олаф и Петер исчезли в коридоре второго этажа. Громилы сделали ещё по шагу.
Юлия ударила.
Поскольку кардинал прекрасно ломал строящиеся арканы, атаковать его ещё одним не имело смысла, и Юлия ударила самым тяжёлым артефактом, который у неё был, — клинком «Журавлиный клюв», что вот уже двадцать лет скрывался в гостиной под видом бронзовой ручки, открывающей дверцу часов.
Коротенькое, в два слова заклинание, простое настолько, что его магическая суть едва уловима, быстрое настолько, что не сломать, не развеять, — и бронзовая ручка падает, на лету обращаясь в изящный, недлинный меч, подрагивающий от жаждущей выхода энергии. Графиня подхватывает его у самого пола и, продолжая движение, делает плавный выпад в сторону ближайшего масана.
Хрип.
Рык.
Мат.
Ругается кардинал, рычит второй боец, но на звуки плевать, потому что жертва уже перестала хрипеть — клинок рассёк масана насквозь, отрезал правую руку и голову, и теперь они медленно сползают на пол.
Глаза убитого изумлённо хлопают.
Раз… Два…
Кардинал пытается заблокировать оружие графини, но артефакт — не аркан, точнее, это носитель аркана, который уже активирован. А сломать работающее заклинание куда сложнее, чем…
Второй боец орудует двумя кинжалами. Он опытен и умён, и ещё — быстр. Масаны вообще быстры, и второй пытается использовать это преимущество для победы.
Точнее, чтобы спастись.
В тот момент, когда голова первого преодолевает половину пути до пола, второй уже атакует, но ведьма настороже, ведьма тоже пытается спастись и лихорадочно вспоминает всё, чему её учили в школе Зелёного Дома.
«Журавлиный клюв» разнёс первого движением снизу вверх, взвился, на мгновение замер в наивысшей точке, а затем плавно, но стремительно, со всё возрастающей скоростью, рванул вниз, обратно, и одновременно Юлия делает шаг в сторону, направляя удар…
Кардинал оказался хорош.
В последний, в самый последний момент он понял, что погибает, и отпрянул. «Журавлиный клюв» проскакивает в дюйме от замершего Бруджи и, как сквозь масло, проходит через второго бойца.
Который как раз собирался пустить в ход кинжалы.
Поскольку движение «клюва» шло по нисходящей, первым ударом графиня отрезает вампиру ноги чуть выше колена. А затем плавно разворачивает клинок обратно, делает ещё один шаг и отделяет голову от тела.
Два кинжала звенят по полу. Они так и не испили крови. Ни они, ни их хозяин.
А ведьма уже делает выпад — вперёд. «Клюв» целит в сердце кардинала. «Клюв» пробьёт любую магическую защиту, которую тот выставит. «Клюв» несёт смерть и только смерть. «Клюв» страшен даже наву.
И Брудже не остаётся ничего, кроме как…
Лана слышала, как поднялась и тихо отправилась на первый этаж мать. Спала, конечно, но от шороха проснулась — времена сейчас такие, что спать следует чутко.
Из комнаты не вышла, а когда услышала снизу негромкий вскрик — бесшумно бросилась в кабинет отца. Зачем? Лана не смогла бы ответить. Наверное, потому, что его вещи, его фото, его незримое присутствие придавали девушке сил.
По дороге почувствовала странную, то резко возрастающую, то столь же резко исчезающую волну магической энергии, услышала мужской голос — довольный — и поняла, что отбиться матери не удалось.
«Кто же там?!»
Заурядные бандиты? С ними фата справилась бы без труда. «Гости» из Великих Домов? Старые враги-колдуны?
