Вольфганг Хольбайн - Рыцарь Хаген
Между тем в дверях зала собралась целая толпа любопытных. Король Вормса на глазах у всех разыгрывал из себя шута горохового — выражение их лиц говорило о многом. Даже во взглядах тех, кто называл себя другом Гунтера, читалось презрение.
— Я ушел не из-за этого, мой король, — промолвил Тронье.
Гунтер изумленно вытаращился на него.
— Не… поэтому? — с трудом выговорил он, — Но тогда почему же?
— Я… потом объясню, — Хаген уклонился от ответа. — Возвращайся к гостям. Или лучше — в свои покои и хорошенько выспись.
И тут Гунтер вдруг разозлился.
— Думаешь, мне стоит проспаться? — заорал он во весь голос. — Ты считаешь, что королю Вормса не пристало напиваться, как конюху, да?
Хаген кивнул:
— Именно так, мой король. А теперь, пожалуйста, иди. Я… очень спешу.
Но Гунтер не унимался. Взгляд его слегка прояснился, глубокий ужас отразился в глазах.
— Так ты ушел не поэтому, — пробормотал он. — Значит, и вернулся тоже по другой причине.
Хаген покачал головой.
— Но что ты здесь делаешь? — Гунтер трезвел на глазах, — Из-за чего ты ушел, Хаген, и из-за чего вернулся?
Хаген жестом подозвал стражника.
— Проводи короля в его покои, — приказал он, — А вы, — повысив голос, обратился к собравшимся зевакам Тронье, — идите и пейте дальше, — Ему даже удалось изобразить на лице улыбку, — Идите. Веселитесь. Позже я к вам присоединюсь.
Однако Гунтер его не послушался. Он гневно оттолкнул стражника — тот чуть было не грохнулся со ступенек.
— Я требую ответа, Хаген! Я немедленно желаю знать, ради чего ты вернулся!
— Не ради тебя, — негромко проговорил Хаген.
Гунтер вытаращил глаза:
— Не… ради меня? Но ради чего же?
— Чтобы выполнить данное кое-кому обещание, — так же спокойно ответил Хаген, — А теперь, пожалуйста, иди. — С этими словами он побежал вверх по лестнице.
Альберих, указывавший дорогу, вскоре свернул в коридор, ведущий к женским покоям. Добежав до конца коридора, он услышал позади чьи-то шаги. За ними следовал Гунтер, правда, он не мог догнать Хагена.
— Быстрее, Хаген, — шепнул Альберих, — Нам не нужны такие свидетели.
Хаген побежал быстрее. Но куда они направлялись? Это нужно было выяснить. Резко остановившись, он схватил Альбериха за рукав:
— Куда ты привел меня, альб? Что мы тут делаем? Мы ведь направляемся вовсе не в покои Зигфрида.
Альберих выдернул руку:
— Это верно. Следуй за мной, и скоро сам все увидишь! — Поправив мешавший бежать плащ, карлик помчался вперед.
Хаген последовал за ним. Теперь он догадался, что альб ведет его в покои Брунгильды.
Две рослые, закованные в золото фигуры охраняли запертую дверь — Брунгильдины стражницы не смыкали глаз ни днем ни ночью. Альберих попятился, когда одна из них шагнула к Хагену. Тронье покосился на карлика. Альберих молча кивнул, на лице его читался неприкрытый испуг.
— Дорогу! — потребовал Хаген.
Стражница не ответила, лишь рука ее крепче сжала рукоять меча. Краем глаза Хаген заметил, что вторая воительница тоже шагнула вперед, в любой момент готовая к нападению.
— Дорогу! — повторил Хаген.
Одна из стражниц попыталась обнажить меч, но Тронье среагировал вовремя: его меч блестящей молнией взметнулся вверх и тупой стороной лезвия опустился на шлем девушки. Не издав ни звука, она осела на пол. Клинок Хагена, описав широкую дугу, замер на расстоянии полупальца от горла второй стражницы. Та замерла. «Неужели, — подумал Хаген, — воительница решится обнажить оружие?» В таком случае ее придется прикончить, как бы ни хотел он этого избежать. Однако женщина медленно опустила меч и отступила назад. Облегченно вздохнув, Хаген наклонился над бесчувственной стражницей и, подняв ее меч, протянул его Альбериху:
— Возьми! Прикроешь сзади, если что.
Шагнув вперед, он решительно рванул дверь на себя. Засов разлетелся в щепки, тяжелая дверь с грохотом врезалась в стену. Одним прыжком Хаген оказался в спальне Брунгильды.
Именно этой картины он и ожидал.
Брунгильда и Зигфрид стояли перед широким, покрытым шелками ложем, панический испуг читался в их взглядах. На мгновение время, казалось, остановилось. Все вокруг Хагена пропало в тумане, лишь маленькая частица реальности осталась перед глазами: Зигфрид и валькирия, крепко обняв друг друга, стояли полуодетые, с лихорадочно раскрасневшимися лицами.
Словно вдруг очнувшись, Ксантенец оттолкнул Брунгильду и бросился к двери: возле нее на стуле лежал Бальмунг. Но Хаген оказался проворнее — одним прыжком оказавшись рядом, он отшвырнул стул, одновременно рукоятью меча ударив Зигфрида так, что тот беспомощно врезался в стену. Пока тот пытался удержать равновесие, Хаген выхватил из ножен волшебный клинок, отбросив свой меч в сторону.
— Нет! — вскрикнула Брунгильда, словно страшный клинок угрожал ее жизни. — Умоляю, Хаген, не делай этого!
Рука Хагена дрогнула. В глазах Зигфрида отражался неприкрытый ужас — ужас, который может испытывать лишь человек, считавший себя бессмертным и вдруг осознавший, что глубоко заблуждался. Жизнь его сейчас полностью зависела от милости Хагена, человека, которого он ненавидел.
«Решайся же! — прошептал внутренний голос. — Нанеси последний удар! Одно твое движение — и этот кошмар наконец закончится, а что будет дальше — не имеет значения…»
Сквозь туман, застлавший ему глаза, Хаген видел, как Брунгильда подбежала к нему, как в комнату ввалился Альберих, а следом за ним — Гунтер.
Единственное движение руки…
Нет.
Он опустил меч, поднял свое оружие и жестом приказал Зигфриду подняться. Все затаили дыхание. Каждый из них словно только теперь начинал осознавать, что здесь произошло. Перед глазами Хагена все стояла туманная пелена, заволакивавшая сцену: Брунгильда, поднявшая руки, словно защищаясь, мигом протрезвевший Гунтер, перекошенное ненавистью лицо Альбериха…
…и неприкрытый страх во взгляде Зигфрида.
— Я убью тебя, Зигфрид, — Хаген не узнал собственного голоса. — Помнишь, что я сказал тебе два дня назад или память твоя слишком коротка?
Зигфрид не ответил, завороженно уставившись на клинок в руке Хагена.
— Так сделай же это, и дело с концом! — не выдержал Ксантенец, — Возьми в руки меч и прикончи меня, если боишься драться как мужчина с мужчиной.
— Не слушай его! — раздался вопль Альбериха. — Он нарочно тебя подзуживает! Убей его, пока есть возможность, Хаген!
Зигфрид с ненавистью покосился на альба:
— И ты! Вот как ты держишь свое слово, несчастный?
