Александр Сапегин - Питомец
— Выставляет наблюдателей и устраивает засаду.
— Добре! Помолимся Пресветлой, чтобы он не опростоволосился.
После скудного завтрака (запасы наши подтаяли, а на охоту я не вылетал) мы вновь отправились в путь. Двигались не спеша, прогулочным шагом, чтобы не растрясти выздоравливающую наездницу. Часа через четыре нам навстречу попался первый мелкий рург. Увидав всадницу и сопровождение, синий малыш с криками сорвался с макушки высокого дерева и скрылся в густой зелени крон.
Зеленые и синие встречались еще раза три, но всякий раз спасались бегством. Печальная статистика. Рурги избегали людей. Видимо, охотничьи ватаги и армейские колонны изрядно проредили гнездовья крылатых созданий. Яйца рургов считались редким деликатесом. К полудню мы вышли на тракт.
— Знаешь, — подала голос Лилина. Хвостом чую, под мерный цокот копыт Бурого кое-кого опять потянуло на откровения, — в нашей группе училась девочка из Готлина, города на севере Империи. Матиша иногда гадала нам на картах. Нечасто, нет. Она говорила, что гадания сильно выматывают ее, ведь карты — это способ заглянуть за вуаль реальности. За месяц до отъезда она нагадала мне, что я встречу черного рыцаря в плаще из крыльев. Я тогда посмеялась: мол, глупая Матиша. Крылатый рыцарь, ничего смешнее придумать не могла? Матиша ответила, что я могу смеяться сколько угодно, но она не ошиблась, карты ей сказали, что будет именно так. Глупой была не Матиша. Это я оказалась круглой дурой. Перед тем как выздороветь, мне приснился сон. Снился гигантский порт и пристани с тысячами боевых судов. Кругом крики, ругань, суета и хаос, посреди которого — островок спокойствия, и там стоит невозмутимый, словно вытесанный из камня, рыцарь в черном доспехе, а за спиной у него колышется плащ из крыльев рурга. Тут меня осенило, и я поняла, что мне не давало покоя в твоем рассказе. Не могут рурги так хорошо знать людей, и ты лгал нам о родовой памяти. Я не видела лица рыцаря, пока ты не показал свой портрет. Ты тот рыцарь, только сейчас у тебя крылья вместо плаща.
Господи, что я наделал? Покажите мне ближайший дуб, с удовольствием постучусь головой. Старый дурак, затуманил девчонке мозги, а та нафантазировала себе невесть чего — рыцаря без страха и упрека и явно на белом коне. Фу-ты ну-ты, батон гнутый. Что дальше? Признание в любви и девичьи слезы втюрившейся в чудовище малолетки? Офигеть можно. Только в сей сентиментальной истории не предусмотрено хеппи-энда, а все из-за чего? Из-за того, что у меня нет аленького цветочка. Отсутствует совершенно, и поцелуем делу не поможешь. Чудище, в смысле рург, не обернется прекрасным принцем, главнокомандующим Империи. Грусть-печаль.
— Я ничего не придумываю, Скайлс.
Ну да.
— Скайлс?! — вырвав меня из тяжких дум, настороженно прошептала Лилина, испуганно оглядываясь вокруг. Дорога, словно в плохом голливудском боевике, пролегала в теснине между двумя отвесными склонами старого оврага. — Ты ничего не чувствуешь?
«Стоять! — Я напрягся. — Чем-то пахнет знакомым. Я уже проходил подобное…»
Бух! Внезапно теснину накрыло несколько слоев заговоренных сетей, а на дорогу полетели горшки. Лопнув, они дружно выпустили густые облака приторно-сладкого газа. Стоило нюхнуть этой гадости, как лапы подкосились и я рухнул в придорожную пыль. Рядом свалился Бурый и вовремя соскочившая из седла Лилина. Перед тем как тьма окончательно поглотила разум, я понял, чем пахнет. На дороге пахло людьми, кожей, потом, лошадьми и сталью — охотниками.
— Он ваш. Я выполнил ваши условия, маэстро. — Барон Лера низко поклонился древнему седовласому старцу.
Причислить согбенного старичка к кандидатам в загробный мир не давал маленький нюанс: образу старой развалины никак не соответствовали ярко-голубые молодые глаза. Барон незаметно содрогнулся, его не обманывали седины и морщины, старый мухомор — самый страшный человек по ту и эту сторону гор. Светлейший князь Брэм любил вводить людей в заблуждение, строя из себя эдакого увлеченного маразматика. Первый советник императора обожал эпатировать публику, хотя нечасто снисходил до развлечений. Да, нечасто архимаг удостаивал вниманием простых смертных. Когда советник императора вдруг замечает копошение у ног, то редко кто находит смелость отказать «дедушке» в удовлетворении мелких старческих прихотей.
— Мои люди сообщают, что рурга доставят в течение пяти часов. Куда прикажете его отвезти? — уточнил барон.
— Прелестно, просто замечательно! Я знал, что на вас можно положиться, барон! Зачем его куда-то везти? Пусть доставят сюда. Барон, вы ведь выделите для старика пару шатров? Да? Вот и замечательно! Мои ученики поступают в ваше полное распоряжение. Поверьте, ни один из магов противника даже близко не сравнится с ними в искусстве массового умерщвления. Армия зарвавшихся банкиров вам не противник, хе-хе. Я бы и сам не прочь, хе-хе, вспомнить молодость. Как давно это было… мирская суета иногда так занятна, все пыжатся, хе-хе, рвут жилы и грызут чужие глотки. Да, о чем это я? — ненатурально изобразил слабоумие архимаг. — С вами приятно иметь дело, барон!
— Спасибо за оценку моих скромных заслуг. Не желаете? — Сажу Лера жестом фокусника извлек из корзины пыльную бутылку. — «Янтарные слезы», урожай седьмого года.
— О, молодой человек, вижу, вы знаете толк в хорошем вине! Хе-хе, потакаете своим маленьким слабостям?
— Иногда, если есть возможность. Зачем отказывать себе в удовольствии?
— Хе-хе, ваша правда, барон. Правильный подход, зачем ограничивать себя, когда есть возможность не ограничивать. Замечательный букет. Говорите, наша зверушка оказалась резвой?
— Я бы сказал, чрезвычайно. Рург почти полностью истребил первую команду охотников, вставшую, мне, смею заметить, в приличные деньги. Хорошо, что они, сообщив, по какой дороге до этого двигались рург и его девка, помогли организовать засаду. Было бы неприятно лишиться еще одной ватаги.
— Полноте, барон, не все в мире измеряется деньгами. Разве вам не нравится наш обмен услугами? Вы — мне, я — вам, заметьте, при этом мы оба лучимся довольством. Проза жизни во всей ее красе, барон. Я удовлетворяю свой интерес, хе-хе, вы получаете преимущество в споре за трон. Что вам какая-то малость? Охотники — тьфу! На кону приз, за который не жалко и сто таких команд. Не так ли?
— И вы, уважаемый маэстро, несомненно, правы.
— Не льстите мне, — отмахнулся маг. — Открою секрет, моя страсть кроется в изучении мироздания, главная тайна которого — душа! Мне не терпится получить этот замечательный экземпляр в свои руки. Хе-хе, я с удовольствием поковыряюсь в голове этого существа. Надо же, разумный рург! Очень, очень интересно! Как вы думаете, у него есть душа? Надеюсь, вы меня понимаете. Власть над миром будет заманчивей власти над страной, барон, а я замахнулся на мироздание и божий промысел. Вы не задумывались, почему Священный синод, мм, — старик пожевал губами, — мягко говоря, так не любит архимагов? Все поэтому, мой юный друг, хе-хе, все поэтому.
