Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

Ладонь Хэварда скользнула по резному подлокотнику кресла. Казалось, старейшина внимательно следил за любым его движением и даже вздохом.

Кьелл встал из-за стола и опустил руку на плечо Кристана:

– Я утомился. Доброй ночи, внук.

– Доброй ночи, Кьелл, – улыбнулся тот. Черные глаза излучали искренность и тепло.

Кьелл обратил внимание на руку Кристана, лежащую на колене Арэи. Вопрос свадьбы явно был лишь делом времени. Конечно, Кьелла уже не будет рядом, но… Он был рад, что внука окружают люди и мальны, которые действительно любят и уважают его.

Не позволяя чувствам помешать задуманному, Кьелл с трудом оторвал руку от плеча внука и пошел прочь. Кристан, ничего не заподозрив, вернулся к беседе со Стейном.

За спиной сразу послышались шаги. Кьеллу даже не пришлось оборачиваться, чтобы увидеть, кто следовал за ним. Он не страдал излишними сантиментами, но в глубине души чувствовал вину за то, что не простился со своим ближним кругом. Они были его друзьями, семьей. В этом треклятом мире они – единственные, кому он доверял.

– Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Знаю. Но раз решил держать все в тайне от других, то не надейся, что я оставлю тебя одного, – сказал Хэвард, когда они миновали приемный зал.

Кьелл слабо улыбнулся и продолжил идти вперед, преодолевая лестницу у парадного входа. Стражники с мрачными лицами, едва заметив Темного короля, расступились так рьяно, что чуть не вжались в стены. Как и большинство жителей Мальнборна, они явно мысленно проклинали его. Кьеллу и раньше было плевать на это, а теперь тем более, учитывая его настроение в данный момент.

– Удивительно слышать подобные речи, ведь это твои видения во многом заставляли меня молчать.

Еще в Черных горах, прямо перед отъездом Кристана в Мальнборн, Кьелл собирался рассказать ему о Священном камне, но видение Хэварда ясно дало понять: внук ничего не узнает до самого конца. Конечно, Кьелл воспротивился, но потом решил, что так будет лучше. За три тысячи лет, пройдя путь не с одним поколением старейшин, он осознал, как опасно вмешиваться в будущее.

Хэвард пытался догнать Кьелла, пока тот шел по белой каменной дорожке, не думая сбавлять шаг. Внутренний двор, как и всегда, был погружен в тихое спокойствие, прохладный ночной воздух полнился лишь туманом, но даже он не мог приглушить блеск и сияние Мальнборна.

– Кристан не должен был ничего знать про камень, сам понимаешь, иначе он не оказался бы там, где сейчас. Опасно вмешиваться в будущее, мы с тобой уже не раз убеждались в этом.

– Я помню.

– Однако тебя мучает другое.

Кьелл промолчал. Он не мог рассказать о настоящей сделке с духами, но знал, насколько развита сила предвиденья Хэварда. Если ему будет нужно, он скоро сам все увидит.

Разумеется, от кого не удалось ничего скрыть о недуге, так это от собственного ученика. Хэвард сразу догадался о причинах недомогания и молча пошел готовить отвар, который на время притуплял боль и придавал сил. Он не спрашивал, почему Кьелл перестал принимать эликсир бессмертия, не выпытывал причин такого решения и не говорил, как велики риски, учитывая то, что случилось с его женой. Однако Кьелл сам все рассказал, признался, что не предполагал, что его жизнь оборвется настолько стремительно.

Он устал. Бессмысленно это отрицать. Он прожил слишком долгую жизнь. Его отец и брат давно умерли, как и бесчисленные короли Мальнборна. Погибли и жена с дочерью. И только он продолжал жить дальше.

Бросив принимать эликсир, Кьелл стал считать грядущую смерть не концом, а возвращением домой – к семье, которая ожидала его по другую сторону завесы. Хоть он и надеялся провести с Кристаном несколько десятков лет, а уже потом воссоединиться со своей Тирой.

Но ему пришлось выбрать другой путь.

Сожалел ли о сделке с духами? Да. Поступил бы иначе? Нет. Он обещал Тире защитить внука, и это все, что Кьелл мог сделать, находясь одной ногой в могиле.

Они обошли широкий проход из живых изгородей. Хэвард с трудом подстраивался под его быстрый темп и едва слышно ворчал.

Наконец Кьелл остановился и, оценив состояние друга, сказал:

– Я хочу побыть один.

– Тебе всегда казалось, что одному проще. При этом ты, не задумываясь, завел друзей.

С самого начала пребывания в Черных горах Темный король все больше и больше отдалялся от всего и всех, но по каким-то одним духам ведомым причинам у него ничего не выходило. Вместо одиночества он обзавелся друзьями. Семьей.

– Я только помогал.

– Когда ты уже поймешь, что не одинок и скольким мальнам небезразлична твоя судьба? Ты практически вырастил Роймунда, заменил ему отца, но не желаешь проститься с ним. А твой родной внук? Вы так мало времени провели вместе, и ты все равно смолчал! – с суровым укором твердил Хэвард, уперевшись рукой в перила и чуть наклонившись вперед, будто боялся, что его кто-то услышит.

– Я был рядом с женой и дочерью в их последние минуты, видел, как жизнь покидала их тела, и ничего не мог поделать, – сказал Кьелл. Досада проникла в его голос сама собой, и на этот раз он даже не попытался ее скрыть. – Я не хочу, чтобы близкие видели то же самое, чувствовали себя так же, как я когда-то. Так им будет проще принять это.

Хэвард хмуро смотрел на него – по-другому не умел.

– Духи побери, какого… – он мысленно выругался, – ты творишь? Ты обязан сказать Кристану! Объясни ему, почему перестал принимать эликсир, расскажи, что должен был погибнуть еще в Сумеречных землях и что духи всего лишь позволили тебе дожить оставшийся срок.

Только несколько мальнов могли говорить с Темным королем в подобном тоне, хоть при посторонних и старались соблюдать все формальности.

Кьелл окинул взглядом дворец, словно попытался сквозь стены увидеть внука.

– Нет, – ответил он и протянул свиток. – Отдай Кристану.

– Полагаешь, письмо что-то исправит? – Хэвард заскрежетал зубами.

Мгновение Кьелл раздумывал, а потом сказал:

– Совсем ничего.

Он хорошо успел изучить внука. Услышав даже часть правды, Кристан бы по привычке вспылил, а затем разнес обе башни старейшин в поиске ответов. Но сделка, которую Кьелл заключил с духами… Ему удалось отсрочить уплату цены, но это не могло продлиться долго. Скоро Кристан все узнает. Духи повелели молчать, они вознамерились лично озвучить свою волю и напомнить мальнам, что их силы были не даром, а частью сделки.

А за сделку надо платить.

Кьелл выиграл несколько лет в надежде, что внук найдет решение, хоть и опасался, что духи могут просто не сдержать слово. Но слабая фора в несколько дополнительных лет, необходимых для того, чтобы Кристан окреп и вошел в полную силу, показалась ему неплохим временным выходом. Кьелл уже представлял собой ходячий труп и должен был погибнуть еще в Сумеречных землях, когда расколол Священный камень.

Впервые ему нечем было помочь внуку. Сейчас даже Темный король не видел выхода.

Какую цену в этот раз запросят духи? Сможет ли Кристан уплатить долг, как Манус, пожертвовав горсткой своего собственного народа?

В ответ Хэвард запоздало ухмыльнулся, с разочарованием и досадой.

– Не нужно этого, – сказал Кьелл, заметив, что друг нервно теребит руки, сомневаясь, как правильно поступить. – Не нужно слов и объятий. Ты же знаешь меня.

Друзья часто говорили, что некоторые свои особенности, в частности нелюбовь к проявлениям к себе жалости или сочувствия, он привил Роймунду, а тот – Стейну. Однако если лицо Кьелла обычно выглядело бесстрастным, лицо воспитанника всегда оставалось жестким, как гранит.

Темного короля с каждым членом круга объединяли самые уникальные черты. К примеру, с Хэвардом – непохожесть на остальных и магический дар, с Роймундом – любовь к тренировкам, а с Таленом – бремя долгой жизни. Кьелл потратил остатки сил, попытавшись исцелить главного советника, а дальше старейшины справятся сами.

Тален. Самый старый друг. Даже тысячи лет спустя при мысли о его пытках в душе поднимался несвойственный гнев, особенно когда Кьелл вспоминал о первой ссоре с братом, за которой потянулись остальные.