Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

– Любимый, ты меня задушишь, – сдавленно прошептала Арэя, но он не мог перестать обнимать и целовать ее везде, куда только мог дотянуться.

– Я… я думал, что потерял тебя. – Его язык заплетался, а в голове по-прежнему стучало.

– Ты потерял. На какое-то время.

Гелиен прижимал Арэю к себе, чувствуя учащенные удары ее сердца. Оно билось! Билось в одном ритме с его!

Звезда небывалых размеров, источающая на землю серебристо-белый свет, исчезла с небосвода, и вместо нее появились привычная луна и россыпь мелких звезд. А возможно, все это ему просто привиделось.

– Как… – прохрипел Алвис. – Как ты это сделал?

Кристан покачал головой. Его тело дрожало, но он стоял, практически не шевелясь.

– Как всегда… Пожелал.

– Это невозможно, – выдавил из себя Гелиен.

Рядом с ним опустился Алвис и крепко сжал в объятиях сестру, повторяя его последние слова: «Невозможно».

Смерглы испарились. Катан же по-прежнему сидел на коленях и не двигался с места. Лишь сгорбленная спина беззвучно сотрясалась, словно он утопал в собственной никчемности и боли, а имя Арэи периодически срывалось с его губ.

Внезапно неземной свет, подобный тому, что сотворил Кристан, вспыхнул над рекой. Лучи брызнули во все стороны. Странное сияние, исходившее от воды, заполняло пространство над их головами и с каждой секундой обретало мерцающий контур. Сотни крохотных шариков света кружились, составляя еще более яркую фигуру. Она зависла над рекой, затем раздался звон, от которого задрожал сам воздух.

Серебристо-белое свечение отразилось в округлившихся глазах Хэварда.

– Духи изменили решение. Кристан должен войти в реку немедленно.

– Что? Нет! – закричал Гелиен, едва не рухнув в ледяную бездну. Воздух комом застрял где-то в горле.

Рядом дернулись Алвис и Арэя.

– Они не намерены больше ждать. – Губы старейшины скривились от горечи и негодования, а между бровями залегла глубокая складка. – Ни единого дня.

– Нет! Нет! Скажи, я отдам что угодно, только пусть не забирают сына. – Внутри Гелиена бурлили паника, страх и гнев, смешавшиеся в единый клубок.

Глаза Хэварда остекленели. Он долго молчал, явно передавая просьбу.

Светящаяся фигура приближалась, уменьшаясь в размере и приобретая физические очертания. Она остановилась напротив мальнов. «Некто» внимательно изучал их, словно искал того, чьей жертвы желал превыше всего.

Не требовалось подсказок, чтобы понять, кто именно явился за Кристаном. Сильнейший из духов – тот, кому молился Манус и кто создал Священный камень.

Таос.

Его глаза сияли настоящими звездами, когда он осмотрелся, а потом вперил взгляд в Кристана.

Гелиен не мог разглядеть лица духа, поскольку исходившее от кожи сияние было во сто крат ярче мальнийского. Если создатели и вправду вложили в мальнов часть своей сущности, то она была ничтожна мала.

– Прошу, не забирай сына, – с губ Гелиена сорвалась мольба, но ему было плевать, насколько жалобно звучал голос.

Таос резко перевел внимание на Гелиена, и тот едва не свалился под тяжестью духовного взора.

– Прошу… – повторил он.

Таос снова посмотрел на Кристана. Долго. Изучающе.

– Забери меня, – выпалил Гелиен.

– Что? – закричал Кристан. – Отец, нет!

В этот момент Гелиен осознал всю истину, и она обожгла его внутренности, как кислота.

Духи покушались на самое дорогое в его жизни, на его ребенка.

– Забери меня! Умоляю, оставь сына!

– Одна душа другой не стоит, – наконец сказал Таос. Его голос был поистине неземным.

Гелиен находился на грани отчаяния. Он покрутил головой и вдруг уставился на Катана.

– Забери нас обоих. Он первый король смерглов, я первый в своем роде, а вместе – мы достойная плата за услугу, оказанную Манусу.

Таос задумался.

– Ты сделаешь это, – прошептал Катану Гелиен, почти не разжимая губ, и смергл пораженно посмотрел в ответ. Его челюсти были плотно сжаты, желваки ходили, но он не двигался с места и даже не моргал. – Докажи, что ты лучше Мануса. Докажи, что ты не он. Спаси! Своего! Сына!

Катан мгновение помолчал, а потом едва заметно кивнул.

Таос вновь изучающе посмотрел на Кристана.

– Будь по-твоему, – сказал сильнейший из духов и направился к реке. Он отдалился, а потом вдруг остановился, вытянул вперед сияющую ладонь, и на ней появился из ниоткуда Священный камень. Струящиеся из руки духа лучи света проникли в камень, и тот, зашевелившись, треснул пополам. Таос швырнул один осколок Катану, а второй после секундного раздумья – Кристану. Он поделил Священный камень между мальнами и смерглами. Снова. И зашагал к реке.

Гелиен с трудом заставил себя повернуться к жене.

– Любимая, я обещал больше не оставлять тебя, но… – хрипло сказал он и осекся.

– Я понимаю. – Она глотала слова, как и струящиеся по щекам слезы. Ее лицо было полно душевной муки. – Кристан наш сын. Спаси его.

Гелиен ласково провел по теплой щеке и смахнул новую слезу.

– Прости меня, Арэя.

– Ваше Величество, – прервал Хэвард. – Вы должны идти. Сейчас.

Но Гелиен не мог оторвать взгляд от Арэи. Она захлебывалась, глотая слезы.

– Не знаю, что со мной станет, но помни: я всегда буду любить тебя, в любом из миров, в этой и другой жизни, – прошептал он словно молитву. – Навсегда, моя звезда.

С судорожным вздохом Арэя приникла к нему и прошептала в ответ:

– Навсегда… Поцелуй меня, Кит.

Услышав свое человеческое имя, он улыбнулся и прижался носом к ее волосам. В последний раз вдохнул столь любимый запах, а затем обхватил ее лицо ладонями и нежно коснулся губ. Если бы поцелуй мог забрать хоть какую-то долю боли, Гелиен поцеловал бы ее сотни раз. Он не мог ничего изменить – лишь напоследок прикоснуться к жене.

Пока его решимость не погасла, он выскользнул из ее объятий. В груди все нестерпимо болело, ныло и вопило.

– Ты не должен этого делать. – Глаза Кристана опухли и наполнились слезами.

– Нет, должен. – Гелиен попытался обнять сына, но тот отчаянно отмахнулся от него и отступил прочь.

– Нет! Это мое будущее! С самого начала это был мой путь, избранный духами, ведь только они в силах изменить судьбу.

– Мы сами творим свою судьбу. – Гелиен говорил спокойно и уверенно, хотя слова давались с большим трудом. – Я не стал королем, каким должен был быть. Но им станешь ты. Позаботься о матери, Кристан.

В глубине души он всегда знал, что этим все и закончится. Понял это в ту самую минуту, когда впервые увидел сына. Он думал, что выбора нет, но один все же существовал. И Гелиен принял это решение, сам выбрал свою судьбу.

Или же нет?

«Тебе не изменить своей судьбы, ты рожден нести зло. Это лишь вопрос времени», – пронеслись в сознании давние слова смергла. Мог ли он увидеть будущее?

Им с Арэей просто не суждено быть вместе. Сначала им мешали его человеческое происхождение, затем предательство ее отца и, наконец, наследие Гелиена, ставшее проклятием.

Жизнь или смерть?

Но его не ждало ни то ни другое. Что-то совершенно иное.

Он принесет себя в жертву вместо сына, уплатит духам долг предка, но ничто уже не исправит чудовищной ошибки, когда-то совершенной Манусом.

Арэя обхватила плечи руками, пытаясь унять дрожь. Ей снова предстояло пережить ужас, хотя Гелиен обещал, что подобного не повторится. Он не мог вынести страданий жены.

Он знал: то, что ожидало его самого, было гораздо страшнее, чем восемнадцать лет заточения в собственном сознании.

– Скорее, – выпалил Хэвард, махнув на воды Лауна.

Гелиен отвернулся, но Кристан бросился вперед и крепко обнял. Его руки тряслись от напряжения, а грудь – от сдерживаемых всхлипов.

– Я люблю тебя, отец, – сказал он, а потом отошел к Алвису.

Гелиен посмотрел на друзей, и они прижали кулаки к груди – туда, где билось сердце. Их лица говорили больше любых слов.

– За мной, – сказал он Катану, и тот наконец-то поднялся на ноги и молча зашагал следом.