Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

Серебристый костюм был невредим, но на груди виднелось нечто похожее на легкий ожог. Белоснежная кожа потускнела, а глаза – ее большие небесно-голубые глаза, которые при взгляде на мужа всегда искрились точно звезды, – погасли и стали серыми. Мертвыми.

«Нет! Нет! Нет!»

Гелиен приложил руку к ее сердцу, надеясь, что мальнийский слух обманывает и оно все еще бьется.

Катан упал на колени и широко распахнутыми изумрудными глазами смотрел на то, что натворил своими собственными руками. На его лице отчетливо промелькнул страх, который быстро перерос в откровенный ужас.

Внезапно тряска прекратилась. Грязная пелена рассеялась, и показалось ясное ночное небо, на котором мерцала одна-единственная звезда.

– Кто угодно, только не она… только не она… – Шепот Катана был похож на болезненный всхлип.

– Арэя! Арэя… – Гелиен повторял ее имя до тех пор, пока не сорвал голос, но даже тогда не перестал хрипло кричать. Он по-прежнему прижимал ладонь к ее груди, пытаясь почувствовать хоть одно слабое биение, но Арэя не шевелилась.

И больше никогда не пошевелится.

Глаза Алвиса застилала пелена слез, а в мыслях помутнело. Вокруг стало оглушающе тихо, как будто звуки не могли прорваться к нему. Он сидел прямо перед Гелиеном и Арэей, но не смел их касаться. Не мог дышать и двигаться. Лишь чувствовать.

«Нет… Арэя должна быть живой!»

Его сестра-близняшка, его половинка не умерла!

Гелиен обнимал жену, крепко прижимая к себе, как будто это могло вернуть ее. Его боль была столь всеобъемлющей, что эмоции и сила переставали ему подчиняться и искали выхода. По земле начала расползаться тьма, молнии угрожающе затрещали, когда он окончательно утратил контроль.

Все – и мальны, и смерглы – попятились назад. Только Катан по-прежнему стоял на коленях, окружив себя магической защитой, и продолжал бормотать ее имя. Ведь после всего, что он сделал с Арэей, ему оставалось лишь это. В его холодном голосе слышались страдальческие нотки, но Алвис не верил, что смергл искренне сожалеет о содеянном. Это чудовище всего-навсего желало его сестру, и ему было неведомо такое чувство, как любовь. Он доказал это, когда решил заполучить земли мальнов, рискнув жизнью парня, которого считал своим сыном.

Алвис не мог дать выход собственной злости и горю, хоть те и царапались изнутри, пытаясь выбраться и поглотить его с головой. Отбросив подальше ужас и боль, он выпрямился и часто заморгал, чтобы зрение прояснилось и обрело хоть какую-то четкость.

– Гелиен! – воззвал он к другу и попятился назад вместе с остальными, но тот по-прежнему баюкал тело Арэи в руках и гладил по голове. В ответ Гелиен лишь усилил хватку и еще крепче прижал ее к себе. – Ты убьешь нас всех!

Казалось, Гелиена нисколько не волновал рушившийся вокруг него мир. Мир, в котором больше не было ее. Он смотрел только на Арэю, потому что она – все, что имело для него значение.

Все отходили как можно дальше от берега, который сейчас напоминал ночное грозовое небо. Воздух сильнее потрескивал от молний. Но прежде, чем тьма накрыла весь город, по берегу прокатился дикий звериный рык.

Гелиен кричал.

Кричал так, словно его душу рвали на части. Наверное, так и было.

Ослепительная вспышка белого света рассеяла тьму, а сгустки яркого синего огня озарили берег – зверь начал сжигать смерглов. Все, кто еще мог, исчезали, но Гелиен желал добраться до каждого из них, стремился уничтожить как можно больше проклятых тварей. Горе и гнев пылали ярче и жарче его собственного синего пламени, сокрушающего все вокруг, а в черных глазах не было ничего, кроме пустоты. Он позабыл обо всем, за исключением жажды крови и мести.

Огромная сила короля Мальнборна, с помощью которой тот желал покончить со смерглами, перестала быть преимуществом для его народа. Он сделался опасным для всех, он потерял контроль и перестал замечать, что на берегу оставалось полно мальнийских воинов, которые едва успевали скрыться от огня и покинуть поле боя, где смешались все: и друзья, и враги.

– Кристан! Ты можешь что-нибудь сделать? Он не различает, где свои, а где чужие! – Голос Алвиса дрожал, а глаза по-прежнему жгло.

Кристан кивнул и бросился к берегу, Алвис понесся следом.

Гелиен подлетел ближе к земле и раскрыл пасть, но вместо того, чтобы сжечь смергла пламенем, просто перегрыз его пополам и швырнул обе части окровавленного туловища на землю. Кристан не отрывал взгляда от отца, пока тот не повалился с грохотом на землю, оставив позади глубокие борозды, и не стал собой. Тряхнув в смятении головой, Гелиен выхватил из-за пояса темный кинжал Кьелла и прорезал защиту короля смерглов, как тонкую полупрозрачную ткань. Замахнувшись кулаком, он со всей своей яростью ударил Катана в челюсть. Он обрушивал удар за ударом, но Катан даже и не думал сопротивляться.

Кристан тем временем склонился над телом матери. По его лицу потекли слезы, глаза покраснели, а рот искривился от боли.

Алвис так сильно стиснул челюсть, что она едва не треснула. Подавив боль, он закричал:

– Гелиен, остановись! Ты потерял жену! Если не остановишься, потеряешь и сына!

В этот момент рука с занесенным кинжалом, нацеленным прямо в сердце Катана, замерла. Искаженное яростью лицо снова приобрело страдальческое выражение. Гелиен грубо встряхнул смергла за одежду и сказал:

– Я убью тебя. А в оставшиеся минуты своей жизни ты будешь знать, что натворил.

Смерть Арэи была похожа на конец всего.

Осознание того, что Алвис ничего не может изменить, отозвалось жгучей болью в каждой клеточке его организма. Но он должен был держаться. Ради Кристана. Ведь он обещал сестре сберечь сына во что бы то ни стало.

Гелиен повернулся к жене, когда берег озарила новая вспышка света. Он изливался сквозь кожу Кристана, заполняя все пространство вокруг. Он обжигал и заставлял все тело вибрировать.

Это не шло ни в какое сравнение с тем, что они видели раньше.

Это был настоящий звездный свет.

Казалось, он перетекал прямо в Арэю и наполнял ее изнутри. Когда сияние рассеялось, она сделала резкий вдох, а ее кожа замерцала ярче прежнего.

Алвис упал на колени, не в силах поверить в чудо, в то, что мир снова обрел прежние краски.

Гелиен и Катан с шокированными лицами смотрели на сына. Потом глаза Гелиена вспыхнули от облегчения, и он бросился к жене.

Глава 35

– Арэя!

Осознание происходящего, практически невозможного, захлестнуло его.

Он бежал, пошатываясь, к жене и молился, чтобы это не было обманом его измученного разума. В голове установилась тишина, но совершенно иного рода. В каждом потаенном уголке звучал прекрасный голос, который сметал все магические преграды и не давал сойти с ума восемнадцать мучительных лет. Этот зов манил и сейчас, вытягивал его с самого дна. Упав на колени рядом с Кристаном, по лицу которого текли тонкие струйки слез, Гелиен отчаянным рывком приподнял любимую и притянул к себе. Он не просто обнял ее – их тела почти сплелись воедино.

Арэя была жива.

Он не потерял ее.

Всего за несколько минут его мир разделился на части. В одном из них Арэи не стало, а без нее не стало и Гелиена. Он превратился в ничто, от него осталась лишь оболочка, жаждущая мести. Зверь, который полностью контролировал разум и тело, который царапал грудь изнутри, стремясь выбраться наружу.

В другом мире она ожила, пробудив его от жуткого сна и вернув надежду.

В тот момент, когда Гелиен понял, что ее сердце не бьется, он почувствовал, как его собственное раскололось на куски. Израненное и кровоточащее, оно причиняло нестерпимую боль. Это был новый уровень боли, от которой не получалось так просто избавиться. Которая не давала забыть и продолжала безжалостно терзать душу и сознание невыносимой мукой. Гелиен не мог вынести эту агонию и теперь пытался собрать себя воедино.