Вадим Панов - Последний адмирал Заграты
Мике достались домохозяйки. Точнее — все западные пригороды, но в первую очередь — домохозяйки. Заговорщики рассчитывали, что в Новый город отправятся основные силы, были уверены, что справятся с ними, во всяком случае, втянут в затяжные уличные бои основную часть королевских войск, и позаботились о том, чтобы у наследника не оказалось резервов. Устроить в Старом городе драку у лидеров Трудовой партии возможности не было — все силы были брошены на правый берег Велиссы. А посему пришлось полагаться на ораторское искусство красавчика Мики. И Мучик справился. Всего за полтора часа он превратил массовый митинг недовольных женщин в массовое шествие разозленных фурий, гремящих пустыми кастрюлями и сковородками. И требующих:
— Дайте нам еды!
— Наполните наши кастрюли!
— Дайте работу нашим мужьям!
Шествие было мирным, но Синклер отправил два пехотных батальона контролировать движение женщин. Ему казалось, что так будет безопаснее. Он не понимал, что среди непривычных к гражданским волнениям солдат вновь появились агитаторы. Те самые, которые уже неделю приходили в казармы. Появились и начали задавать вопросы:
— Вы ведь не станете стрелять в сестер и матерей, правда?
— Вы ведь не хотите, чтобы на ваших руках оказалась кровь загратийцев?
— Зачем вас послали? Вы будете стрелять в своих матерей?
— Они просто хотят есть! Им нечем кормить детей! Вы будете стрелять в своих матерей?
— Вы будете стрелять?
Организованное Мучиком шествие было мирным. Но два батальона королевских войск оно перемололо в пыль…
— Ты видишь, что происходит?
— Я говорил, что нужно действовать жестко!
— Так почему не действовал?! — Джефферсон яростно взмахнул кулаком. Казалось, он вот-вот ударит полковника, военный даже отшатнулся, но драться старый генерал не собирался. — Ты обещал расстрел, Синклер! Где он?!
— Я пытаюсь потушить мятеж…
— Ты его разжигаешь, кретин!
— Я…
Они встретились посередине моста Прекрасных дам, самого красивого моста Альбурга, украшенного причудливыми бронзовыми фонарями и мраморными скульптурами сказочных прелестниц. Синклер выбрался из дворца, надеясь своими глазами увидеть победу, отдать пару-тройку ничего не значащих распоряжений, которые обязательно войдут в историю, после чего вернуться и сообщить наследнику радостную весть. Он готовился принимать поздравления, а увидел отступающих к реке солдат. Потребовал объяснений, но не успел их получить — прискакавший гонец сообщил, что жители западных окраин прорвались в Старый город. Растерянный Синклер попытался обдумать ситуацию, но еще через пару минут на мосту появился разъяренный Джефферсон и принялся сыпать оскорблениями.
— Идиот!
— Держите себя в руках, генерал!
— Мальчишка!
— Я знаю, что делать!
— Так отдавай приказы! Командуй! Хватит жевать сопли!
На набережной правого берега показались драгуны, десятка полтора-два. Нахлестывая лошадей, они стремительно помчались к мосту. Не оглядываясь и не отвечая на выстрелы. Несмотря на густеющие сумерки, Синклер сумел разглядеть перекошенные лица кавалеристов.
Сумерки…
Полковник посмотрел на стремительно темнеющее небо. Кому поможет падающая на Альбург ночь? Кому выгодна тьма?
— Адъютант!
— Да!
— Передайте войскам приказ: открывать огонь без предупреждения! Патронов не жалеть!
— Там уже стреляют, кретин! — рявкнул Джефферсон. — Раньше нужно было думать!
Молоденький лейтенант, готовившийся записывать приказ Синклера, вздрогнул и отвел взгляд. Ему было неприятно слышать ругань старика, однако вступаться за командира лейтенант не собирался.
— Так что же делать? — угрюмо спросил полковник.
Спросил, показав генералу, что не справился.
— Удержи мосты, Синклер, любой ценой удержи мосты. Мы должны запереть сволочей на правом берегу, — распорядился Джефферсон. — А я постараюсь разгрести то дерьмо, что заливает Старый город. — Генерал взгромоздился на лошадь и оттуда, свысока, бросил: — Эта ночь не наша, Синклер. Молись, чтобы мы ее пережили…
Саммер соглашается ехать в сферопорт, лишь увидев бегущих солдат. Но и тут ухитряется потянуть время: при появлении первых слабаков, бросившихся к мостам в самом начале столкновения, ювелир дрожащим голосом говорит, что трусы есть в любой армии. Предлагает подождать еще и лишь несколько минут спустя, убедившись, что бегут не трусы, а все, соглашается. И своей нерешительностью заставляет бамбальеро сполна отработать огромный гонорар.
— Готовы?
— Да!
— Поедемте… — лепечет Саммер, но теперь, во время работы, слушать ювелира Феликс не собирается.
— Тихо!
— Что?
— Заткнись! — шипит Хвастун и щелкает ювелира по уху. Саммер глотает рвущиеся наружу слова. И вдруг понимает, что сопровождающие его бамбальеро не менее страшны, чем толпа.
Пока ювелир бежал во двор, пока бамбальеро торопливо запихивали в фургон багаж и домочадцев, пока готовились — ситуация на улице поменялась. Солдаты исчезли, за ними торопливо проследовала ударная волна бунтовщиков — как понял выглянувший в окно Феликс, ее составляли менсалийцы и местные уголовники, — и теперь респектабельную Бархатную улицу медленно заполняла основная масса демонстрантов. Которых в первую очередь интересовала социальная справедливость.
— Это дом королевского прокурора!
— Ура!
— Это дом сахарозаводчика!
— Ура!
Дом фабриканта… министра… землевладельца…
На Бархатной улице простолюдины не селились, дома здесь поднимались богатые, в которых было чем поживиться, и бунтовщики прекрасно об этом знали. Они врывались в здания и принимались избивать слуг, требуя сказать, куда хозяева спрятали сокровища. Они растекались по этажам и внутренним дворикам, но толпа не редела — слишком много народу вывели на площадь трудовики, хватило бы, чтобы сто раз, если не больше, заселить всю Бархатную улицу.
— Сюда!
— Ломайте двери!
— Да здравствует свободная Заграта!!
Из окна вылетает кресло, а за ним — какой-то человек. Бьется о мостовую, визжит и тут же умолкает, оказавшись под сапогами демонстрантов.
— Да здравствует свободная Заграта!!
Полыхают первые здания.
— Это дом королевского ювелира!
«Вот и до нас добрались!»
— Время!
Длинный и Би распахивают ворота, Вебер и Хвастун выскакивают на улицу, а Эдди давит на газ.
Скорость и натиск.
Ничего другого противопоставить погромщикам они не могли. Только скорость и натиск. И еще — отменную выучку настоящих бамбальеро.
