Гай Орловский - Любовные чары
— Уже проверено, — ответил я легко. — Значит, она принимала ударные дозы… Это как-то на ней сказывалось?
Он ответил уже сердито:
— К сожалению, сказывалось так, что она начинала принимать еще больше! Вы видели ее?.. Сколько ей лет?
Мариэтта насторожилась, а я ответил с заминкой:
— На вид, вы правы, ей не больше тридцати. Да-а… для шестидесятисемилетней это вкусный червячок. А какой там крючок?
Он пожал плечами.
— Крючка может и не быть. А может и быть. Потому я и был против, чтобы она… Ладно, я не хотел рисковать прекрасным сотрудником! Если какой-то дурак на улице сожрет целую горсть и сдохнет, это его проблема, не жалко, а вот своих мне жалко!
— Естественная реакция, — сказал я успокаивающе, — все нормально, мы не осуждаем. Вон вулкан в Африке вчера залил лавой целую деревню, а еще одну засыпал пеплом и всех умертвил… Я гуманист, но смотрел новости во время обеда, и это мне аппетит не испортило. Но вот ворона разогнала воробьев у кормушки, куда я насыпал семечек… меня это огорчило. Это я так, между нами, а если перед корреспондентами, то я выражу глубокую скорбь насчет погибших в Африке и скажу, что от горя похудею… Значит, когда вы ушли, она была жива?
— Уверен, — произнес он с достоинством, — если проверить все видеокамеры, анализаторы и прослушивающие устройства с функцией записи шумов, то вы убедитесь, она была жива, когда я ушел! Уверен, вы этого еще не сделали.
— Сделали, — сообщил я скромно. — Просто нужны были уточняющие детали.
Мариэтта поднялась, красивая и элегантная даже в полицейской одежде.
— Спасибо, вы нам очень помогли.
Он тоже встал, ответил учтиво:
— Я рад быть полезным департаменту полиции и обществу.
— Марат Хисамович, — сказал я, — простите, забыл спросить, а как вы регулируете, чтобы раз в неделю, но не больше?
Он ответил мирно:
— В аптеки этот препарат не поступает, и… не поступит. В интернет-магазинах не встретите. Купить можно только у нас. По показаниям. Мы тщательно исследуем здоровье пациента, назначаем курс…
— Всем разный?
Он покачал головой.
— Как раз всем одинаковый. Во-первых, отбираем только здоровых людей, а во-вторых… может быть, это прозвучит кощунственно, но мы продолжаем собирать статистику. Как одна и та же доза действует на людей разного возраста, пола, даже уровня образования?
— Значит, — сказал я, — проблема попадания за стены вашего центра исключена?
— Да, — подтвердил он. — У нас даже не из рук в руки, как говорится, а из наших рук прямо в рот пациента. Во избежание, как вы понимаете. Я не полицейский, но человек не слишком доверчивый.
— …за исключением, — договорил я, — некоторой самодеятельности ваших сотрудников?
Мариэтта насторожилась, а он вздохнул.
— Человеческий фактор… Да, у нас не все автоматизировано. Науку если и удастся автоматизировать, но уже перед схлопыванием Вселенной. А наши сотрудники, увы, тоже люди. Они хотят быть моложе и активнее. Не секрет, что с самого начала цивилизации люди принимали стимуляторы. Особенно этим злоупотребляли ученые, студенты, медики… Меньше всего это требовалось, как сами понимаете, грузчикам и дворникам. Так что да, Кассеро принимала… Трудно держать за руки того, кто сам синтезирует препарат и кормит им мышей, фиксируя их реакции. Но больше никто, уверяю вас. Автоматика следит, чтобы за дверь лаборатории не выносили ни миллиграмма карельгедина!
Глава 5
Когда вышли на крыльцо, ее автомобиль оставался на стоянке, как дурак, что значит полицейская машина, все под стать их хозяевам, мой стронгхолд бы уже подкатил к крыльцу, не дожидаясь сердитого окрика, еще и хвостом бы повилял от счастья.
Мариэтта взмахнула рукой, ее автомобиль попятился задом, развернулся и поспешил к нам.
— Он сказал, — проговорила она с подозрительностью в голосе, — что эта Ширли была жива, когда он уходил…
— Сказал, — подтвердил я. — И что?
— Обычно говорят «жива и здорова»!
— Он ученый, — напомнил я. — Медик. Они приучены к точности. А она не была здоровой… хотя бы потому, что абсолютно здоровых людей на свете нет вообще. Давай навестим всех, кто заходил к ней к тот день. Чуть позже или намного позже.
Она взглянула исподлобья, а голос прозвучал так, что вот-вот обвинит меня в воровстве посуды из церкви.
— У тебя уже есть список?
— Откуда? — изумился я. — Давай просто заедем к тем, кто ближе.
— А ты, конечно, знаешь, — сказала она с тяжелым сарказмом, — кто ближе?
— Совершенно случайно, — сказал я. — Давай укажу, если твой полицейский навигатор принимает от кого-то еще, а не только от твоего начальника.
— Он принимает только от меня, — отрезала она. — Указывай, а я должна подтвердить. Без этого он не примет изменение маршрута. У нас бывали всякие случаи.
Я потыкал в экран пальцем, как примитивно, но увеличил изображение до появления расположения зданий.
— Вот сюда. К этому подъезду.
Она недоверчиво взглянула, но буркнула:
— Подтверждено.
Автомобиль некоторое время шел по прямой, словно еще подумывал, слушаться ли, потом на первом же повороте нехотя свернул и понесся к указанной цели.
Мариэтта хмурилась, недовольно сопела, наконец пробормотала словно про себя:
— Все равно что-то не сходится…
— Ну-ну?
— Этот Кравцов, — сказала она, — Марат Хисамович… уверял, что их препарат не покидал пределы их лаборатории.
— Их клиники, — уточнил я. — Которая при лаборатории. Он так и сказал — из рук в рот. Везде, где они проводили испытания.
Она кивнула.
— Да, именно. Но… кто тогда эти люди, что посещали нашу самоотверженную сотрудницу? И почему?
Я пробормотал:
— Сама догадаешься?
— Намекаешь, — спросила она, — что эта Ширли как-то начала сама тайком синтезировать у себя дома и продавать?
— Думаю, — сказал я, — не дома. Делали в другом месте. Но под ее контролем. Возможно, какой-то важный ингредиент в самом деле держала у себя дома, там смешивала с остальными… и уже продавала. Разумеется, из чисто гуманных целей, желая продлить людям жизнь…
— …за хорошую цену, — закончила она. — Вот сучка!.. Что смотришь? Скажешь, все женщины такие, я тебя сейчас же застрелю!
— Не скажу, — пообещал я. — Лучше ты меня замучаешь в постели. А продавала, думаю, за очень хорошую цену. Жизнь… странная штука. Это не планшет, цена которого одна для всех. Жизнь кто-то готов отдать за бесценок, а кто-то готов на все, только бы прожить еще денек…
Она вздохнула.
