Роберт Сальваторе - Гаунтлгрим
— Что ж, тогда у тебя проблемы, — подвел итог Громф.
Джарлакс вперил в упрямого мага свирепый взгляд, но через несколько секунд швырнул ему драгоценный череп, чтобы тот мог начать допрос.
— Декада, — заключил Громф. — И принеси золото.
Наемник прекрасно знал: процедура займет куда меньше времени, но он молча поклонился и вышел.
Громф улыбался, глядя вслед уходящему брату. Он отложил каменный череп прочь от рабочего стола и вернулся к своим записям. Но лишь на мгновение. Дроу ощутил прилив интереса к драгоценности. Он рассматривал каменный череп несколько мгновений, а затем подошел к книжному шкафу, чтобы найти книгу заклинаний, содержащую нужные магические формулы.
Той же ночью Громф вновь пригласил к себе Джарлакса.
— Ты недавно столкнулся с духами Гаунтлгрима, — обратился маг к удивленному наемнику.
— В Лускане, — подтвердил Джарлакс. — Они искали моего партнера, дворфа по имени Атрогейт, прося его о помощи в спасении того, что осталось от их родины.
Громф Бэнр поднял каменный череп.
— Филактерия пленила одного из них.
Глаза наемника расширились.
— Или это был Грит — схватил призрака, чтобы скоротать время.
— Выходит, лич свободен? — насторожился Джарлакс, но усмешка Громфа его успокоила прежде, чем архимаг успел ответить.
— Он все еще там — впрочем, как и дворф. Удача улыбается тебе… как обычно.
— Спасите! Помогите! — процитировал Громф на древнем наречии дворфов. — Посадите короля на трон Гаунтлгрима и усмирите монстра, умоляем!
— Что это значит?
Архимаг пожал плечами:
— Я могу повторить только то, что сказал мне дух дворфа. Я задавал ему много вопросов, но в качестве ответа получал лишь различные варианты одной и той же фразы.
— Сможет ли дворф отвести меня обратно в Гаунтлгрим? — спросил Джарлакс.
— Даже сейчас дух угнетается Арклемом Гритом, — покачал головой Громф. — Лич питается им, так же как ты или я едим отбивные из рофов. Арклем Грит никогда его не отпустит, и я не намерен сражаться с ним ради дворфа.
— У тебя есть магические сферы, — продолжал Громф. — У тебя есть сосуды с чистейшей водой. И ты уже бывал в Гаунтлгриме.
— А это сработает? Хватит ли остаточного волшебства Главной башни?
Архимаг пожал плечами: в какой-то мере его забавлял тот факт, что он не знает ответа на этот вопрос.
— Скажем так, насколько везучим, дорогой братец, ты себя считаешь?
Далия мчалась сквозь деревья, растущие в самом центре растущего Кольца Страха. Она старалась избегать контакта с черным пеплом некромантов, хотя знала: брошь защитит ее от магии, поглощающей жизненную энергию. Эльфийке казалось, что просто присутствие в Кольце Страха дает Сзассу Тему и его агентам, включая ненавистную Силору, некоторую власть над ней.
Возможно, это было лишь воображение, но, так или иначе, Далию абсолютно не устраивало подобное положение.
Она присоединилась к Силоре, стоящей на границе Кольца. Проследив за взглядом чародейки, Далия заметила полупрозрачную серую руку, тянущуюся из камня, которая сжимала и разжимала кулак, словно Кольцо Страха причиняло призраку сильную боль.
— Не зомби, — заметила эльфийка. — Означает ли это, что Кольцо Страха набирает мощь и оно способно призывать духов, призраков и привидений?
— Этот стал призраком намного раньше. Кольцо поймало его и теперь удерживает, — объяснила Силора. — Есть и другие: духи, путешествующие группами и с определенной целью. — Она посмотрела Далии прямо в глаза и добавила: — Призраки дворфов.
— Из Гаунтлгрима, — заключила Далия.
— Да, вероятно, какая-то его часть пережила пробуждение Зверя. Закрой глаза и открой разум — тогда ты услышишь их.
Воительница так и сделала и почти мгновенно почувствовала, как фраза — Помоги нам! — возникла в ее сознании.
— Они желают освободиться от Кольца, — предположила Далия, но Силора покачала головой.
Эльфийка снова сконцентрировалась на телепатическом причитании призраков.
Помоги нам, — услышала она. — Зверь пробуждается. Спаси нас!
Глаза Далии широко раскрылись, и она вытаращилась на Силору:
— Они пришли из Гаунтлгрима, чтобы предупредить о побуждении Предвечного?
— Похоже на то, — ответила тейка. — И если они явились сюда, то не исключено, что они были и в других местах. Но меня больше интересует, внемлет ли кто-то их мольбам?
— Никто, — мгновенно ответила Далия. — Не думаю, что найдется хоть кто-то, способный вновь отыскать Гаунтлгрим.
— Я знаю одного, возможно двух, кто смог бы, — сказала Силора.
Далия обдумала сказанное и кивнула, соглашаясь.
— Кто-то из призраков мог попасть в подземелья Лускана. Туда ведут корни Главной башни.
— И что же нам с этим делать?
Интонация, с которой был задан вопрос, не оставила у эльфийки никаких сомнений по поводу намерений чародейки.
— Пробуждение Предвечного принесет разрушения, которые помогут нам в работе: прольется достаточно крови, чтобы завершить Кольцо Страха, что, в свою очередь, обеспечит победу над незерильцами. И я не допущу, чтобы кто-то помешал или даже отсрочил это.
— Ты хочешь, чтобы я отправилась в Лускан и выступила против Джарлакса с Атрогейтом?
— Неужели об этом нужно спрашивать?
— Не стоит недооценивать этих двоих, — предупредила Далия. — Они опасны сами по себе, а у Джарлакса есть могущественные друзья.
— Возьми дюжину ашмадайцев или сколько сочтешь нужным, — ответила Силора. — И Дор’Кри.
— Еще бы пригодилась лич.
— Валиндра остается со мной. Она почти полностью восстановила свой разум, но сила вернулась к ней еще не в полной мере. Ее нельзя потерять.
Последняя фраза поразила воительницу как вспышка молнии.
— А меня, значит, можно?
Силора лишь усмехнулась и переключила внимание на дух дворфа в куске окаменевшей лавы. Появилось его лицо, искаженное гримасой отчаяния, что весьма порадовало тейку.
— И Дор’Кри тоже? — выдавила Далия лишь потому, что заметила вампира неподалеку и знала — он услышит последнее замечание.
— Дор’Кри достаточно ловок, чтобы сбежать в случае чего, — спокойно ответила Силора.
Казалось, она всегда на шаг опережает Далию. Эльфийка знала: это ее собственная слабость, ее неспособность прийти в себя после унизительного поражения в Гаунтлгриме, именно поэтому она оставалась позади. Даже после возвращения из древнего города Далия шла по скользкому пути, на котором малейшая агрессия с ее стороны могла стоить ей жизни. А существа, подобные Силоре, питались слабостью.
