Вероника Рот - Дивергент
– Не так уж плохо, – произносит он. – Как голова?
– Нормально, – отвечаю я. Я вру: она пульсирует. Я поглаживаю место удара, и боль простреливает голову. Могло быть и хуже. Я могла бы плавать в реке.
Каждый мускул в моем теле напрягается, когда он дотрагивается до моего бока, по которому меня пинали ногами. Он делает это совершенно обычным жестом, но я не могу двинуться.
– А бок? – спрашивает он низким голосом.
– Болит, только когда дышу.
Он улыбается.
– Ну, с этим особо ничего не поделаешь.
– Питер, скорее всего, устроил бы вечеринку, если бы я перестала дышать.
– Отлично, – говорит он. – Но я бы пошел, только если бы был торт.
Я смеюсь, а затем вздрагиваю, прикасаясь рукой к грудной клетке. Четыре осторожно дотрагивается до моей спины, водя кончиками пальцев по ней. От ощущения его прикосновений на моем теле боль в груди усиливается. А когда все заканчивается, мне приходится вспомнить, что случилось вчера вечером. И мне хочется остаться здесь вместе с ним.
Он слегка кивает и начинает двигаться.
– Я пойду первым, – говорит он, когда мы останавливаемся у входа в столовую. – Увидимся, Трис.
Он проходит сквозь двери, а я остаюсь одна. Вчера он сказал мне, что я должна притвориться слабой. Но он не прав. Мне не нужно притворяться. Я и так слаба. Я опираюсь на стену и прикасаюсь ладонью ко лбу. Мне тяжело глубоко дышать, поэтому я делаю короткие, неглубокие вдохи. Я не могу этого допустить. Они напали на меня, чтобы заставить чувствовать себя слабой. И я могу притвориться, что у них это получилось, но я не могу позволить этому стать реальностью.
Я отрываюсь от стены и захожу в столовую, больше ни о чем не думая. Сделав несколько шагов, я осознаю, что должна выглядеть, словно я съеживаюсь, поэтому я замедляю темп, обнимаю себя руками и опускаю голову. Юрай, сидящий за соседним от Уилла и Кристины столом, машет мне. А затем резко опускает руку.
Я сажусь рядом с Уиллом.
Ала здесь нет... Его нигде нет.
Юрай подсаживается ко мне, оставляя недоеденный мафин и недопитый стакан с водой на другом столе. Пару секунд все трое просто смотрят на меня.
– Что стряслось? – спрашивает Уилл, понижая голос.
Я бросаю взгляд через плечо на стол, стоящий сразу за нашим. Питер завтракает тостом и шепчет что-то Молли. Моя рука сжимает край стола. Я хочу, чтобы ему было больно. Но сейчас не время.
Дрю нет, значит, он все еще в лазарете. Жестокое чувство удовлетворения появляется во мне от этой мысли.
– Питер, Дрю... – говорю я спокойно. Я держусь за бок, пока тянусь через стол за тостом. Больно поднимать руку, поэтому я позволяю себе вздрогнуть и ссутулиться. – И... – я сглатываю. – И Ал.
– О Боже, – произносит Кристина, округляя глаза.
– Ты в порядке? – спрашивает Юрай.
Глаза Питера встречаются с моими, и я вынуждена заставить себя отвести взгляд. Мне противно от того, что приходится показывать ему, как он пугает меня, но я должна. Четыре прав. Я должна сделать все, что от меня зависит, чтобы убедится, что ничего подобного больше не повторится.
– Не совсем, – отвечаю я.
Мои глаза жжет, и это уже не притворство. Меня трясет. Теперь я верю предупреждению Тори. Питер, Дрю и Ал были готовы скинуть меня в пропасть из зависти... Что тогда такого удивительного в Бесстрашных лидерах, способных на убийство?
Я чувствую себя неуютно, словно я оказалась в чужой шкуре. Если я буду невнимательна, я могу умереть. Я не могу доверять даже лидерам собственной фракции. Своей новой семье.
– Но ты только... – Юрай сжимает зубы. – Это нечестно. Трое против одного?
– Ага, ведь Питера так волнует то, что честно, а что нет. Именно поэтому он нанес Эдварду удар в глаз, пока тот спал, – фыркает Кристина. Затем она качает головой. – Но Ал? Ты уверена, Трис?
Я смотрю в свою тарелку. Я следующий Эдвард. Но, в отличие от него, я не собираюсь уходить.
– Ну да, – отвечаю я. – Уверена.
– Это, должно быть, от отчаяния, – говорит Уилл. – Он ведет себя... Я не знаю. Словно другой человек. С тех самых пор, как начался второй этап.
В зал приплетается Дрю. Я роняю тост, а рот у меня сам собой распахивается.
Назвать его одной сплошной гематомой было бы преуменьшением. Его лицо распухло, став фиолетовым. Он не в состоянии разлепить губы, а бровь пересекает глубокая рана. Он смотрит только в пол, пока идет к своему столу, даже глаз не поднимает, опасаясь смотреть на меня. Я ищу взглядом Четыре. У него на лице довольная улыбка.
– Это ты сделала? – присвистывает Уилл.
Я качаю головой.
– Нет. Кто-то... я не видела, кто именно... нашел меня прямо до того... – Я задыхаюсь. Когда произносишь это вслух, все становится более реальным. – До того, как они скинули бы меня в пропасть.
– Они собирались убить тебя? – спрашивает Кристина, понижая голос.
– Возможно. А может быть, они и не планировали отправлять меня вниз, просто хотели напугать. – Я передергиваю плечами. – Это сработало.
Кристина посылает мне грустный взгляда, а Уилл только впивается глазами в стол.
– Мы должны с этим что-то сделать, – произносит Юрай, понижая голос.
– Что, например? Наподдавать им? – усмехается Кристина. – Похоже, об этом уже кто-то позаботился.
– Нет. Боль быстро проходит, – отвечает Юрай. – Мы должны скинуть их вниз в рейтинге. Это разрушит их будущее. Навсегда.
Четыре поднимается и встает между столами. Разговоры резко стихают.
– Перешедшие, сегодня мы будем делать кое-что иное, – говорит он. – Следуйте за мной.
Мы встаем, и Юрай хмурится.
– Будь осторожна, – говорит он мне.
– Не волнуйся, – отвечает Уилл. – Мы ее защитим.
Четыре выводит нас из столовой и направляется к дорожкам, петляющим вдоль пропасти. Уилл идет слева от меня, Кристина – справа.
– Я так и не извинилась, – тихонько говорит Кристина. – За то, что схватила флаг, хотя это должна была быть ты. Не знаю, что на меня нашло.
Не уверена, что будет умнее: прощать ее или нет... Прощать ли любого из них после того, что они наговорили мне вчера после обнародования рейтинга… Но моя мама учила меня, что люди несовершенны и что я должна быть к ним снисходительна. А Четыре сказал, чтобы я положилась на своих друзей.
Вот только я не знаю, на кого мне полагаться, потому что непонятно, кто тут мои настоящие друзья. Юрай и Марленн, которые были на моей стороне, когда я казалась сильной, или Кристина и Уилл, которые всегда защищали меня, когда я казалась слабой?
Когда ее большие карие глаза встречаются с моими, я киваю.
– Давай просто забудем об этом.
Я хочу продолжать злиться, но мне пора позволить своему гневу уйти.
