Питер Нейл - Тень ветра
«Сколько же рабов здесь должно было работать», — подумал он с ужасом и уважением к могуществу бога, который может себе позволить такую роскошь.
Потом он ухмыльнулся, сообразив, что того же могучего бога обокрал один единственный колдун, правда, достаточно сильный колдун, который кроме того сумел использовать подвернувшуюся ситуацию.
Шаги вошедших громко отдавались в неестественной тишине, стоящей под гигантским куполом. Только у Ханнаора на ногах были войлочные туфли на мягкой подошве, и его шагов не было слышно.
Они медленно приближались к центру зала, где чернела дыра размером в поперечнике, превышающим четырех человек, как прикинул Конан, когда они вышли на галерею.
Жрец остановился перед черным алтарем, кольцом окружающим отверстие. По высоте он доходил до пояса жреца. Часть алтаря, обращенная к посетителям, была украшена резными фигурками морских чудовищ, переплетающихся в удивительных сочетаниях. Вся поверхность алтаря была отполирована так, что могла бы служить зеркалом.
В то же время резные фигурки выглядели матовыми, выделяясь на поверхности алтаря и привлекая внимание посетителей. Верхняя отполированная плоскость алтаря плавно опускалась внутрь отверстия, так что при ближайшем рассмотрении казалось, что алтарь является верхушкой еще одного купола и прикрывает собой еще больший простор в подземелье.
Жрец Ханнаор подошел ближе и, опершись животом об алтарь, наклонился над отверстием.
Руки его были широко раскинуты в стороны. На мгновение в храме наступила мертвая тишина. Затем Ханнаор издал несколько резких звуков. После короткой паузы он запел над отверстием длинную молитву-гимн.
Сначала Конан прислушивался к пению жреца, но затем его внимание привлекло нечто совсем другое. В храме постепенно начало светлеть. Киммериец оглядывался вокруг, пытаясь определить, откуда исходит свет. Его интересовало это на случай возможного боя, чтобы неизвестный враг не смог ослепить его столь сильным источником. Потом он различил легкий свистящий звук, который вначале не был слышен из-за пения жреца, но затем начал его заглушать. Свист доносился из отверстия, и только сейчас Конан с удивлением понял, что и источник света тоже расположен под полом. Из отверстия исходил сужающийся световой конус, вершина которого достигала середины высоты зала. Затем свет конуса расплескивался но сторонам и низвергался вниз, как водопад.
Конан обернулся к Соланне, но та стояла с задранной кверху головой и открытым ртом.
Звук набирал силу и глубину. Голос жреца уже не был слышен, но Конан видел, что Ханнаор продолжает петь, так как рот его был открыт. Сколько времени все это продолжалось, никто из них не мог оценить. Разве что жрец, но его такие вопросы не интересовали.
Глубокий звенящий звук теперь заполнял весь храм. Сначала Конан просто внимал его, затем, сообразив, что находится слишком близко к алтарю, понял, что это ему только кажется. Тишина!
Тишина, наполнившая в одно мгновение весь зал, звенела!
Конан закрыл глаза и напрягся, чтобы прочистить уши. Снова открыв их, он замер от удивления.
Перед ним в конусе света возносился бог Кхоран'дан. Полная фигура с короткими ногами и четырьмя руками, сложенными на пухлой груди. Лицо его не было человеческим. На нем отсутствовали нос и нормальный рот. Их заменяла вертикальная щель, разделявшая лицо пополам, которая заканчивалась прямо под глазами.
— Кто осмелился побеспокоить несчастного, пребывающего в заклятье, — разнеслось по всему храму. — Я жестоко отомщу!
Конан опять успел сообразить, что сила голоса зависит от величия, а не от величины бога, иначе голос его звучал бы значительно тише.
— О, повелитель, — произнес спокойно жрец Ханнаор, — это я осмелился попросить тебя о помощи. Если ты найдешь мою просьбу слишком дерзкой, накажи меня. Эти два путника, — широким жестом он указал на Конана и Соланну, — нуждаются в твоей помощи. Они ищут источник силы чародея Сунт-Аграма.
В ответ раздался громовой раскат, потрясший целый храм. Конан понял, что это был гневный Крик, вырвавшийся из горла разозленного бога. В следующее мгновение Кхоран'дан овладел собой, голос его стал тише, так что снова было можно понять произнесенное.
— Как они могут надеяться совершить то, чего не смог сделать даже я? Это оскорбление… — вертикальная щель, заменявшая Кхоран'дану рот, не двигалась.
— Мой повелитель, — жрец склонил голову, так что светло-каштановая кудрявая бородка уперлась в сутану, — никогда я не позволил бы себе привести к тебе обыкновенных ищеек. Они уже встретились однажды с Сунт-Аграмом, и для него эта встреча едва не стала последней. Кроме того, им удалось захватить его главного ученика…
— Да, — кивнул головой бог, — я вижу эту пару, в которой соединилась сила киммерийца и магические способности этой девушки. Прекрасно!..
— Да, мой повелитель, — Ханнаор поднял лицо к богу.
— Я помогу вам, насколько хватит моих слабых сил, — сказал грустно бог Кхоран'дан. — Сунт-Аграм был здесь вчера и снова получил порцию бессмертия от моей кифары. Ему снова удалось повторить то, что он делал уже много раз, и снова это бессмертие он отнял у меня. Я не могу ни преследовать его, ни следить за ним. Его магическая сила больше моей. Я слаб и беспомощен, хотя и не выгляжу таким, но что смогу, сделаю. Я привязан к своему алтарю и не могу от него удаляться. Найти кифару вы должны будете сами. Сунт-Аграм с помощью своего колдовства достаточно хорошо маскирует себя, чтобы никто не мог за ним проследить…
— Не совсем так, — потихоньку промурлыкала Соланна, так что ее мог слышать только Конан, да и тому не было полностью понятно, что она хотела сказать. — Если он тут был вчера или сегодня ночью, вполне возможно…
— Когда вам понадобится моя помощь, позовите меня так… — зазвучала странная мелодия, звуки которой повторялись дважды.
— Я этого не запомню, хоть сажайте меня на кол, — проворчал Конан.
— Это не для тебя и предназначено, — шепнула Соланна.
— …и я вам помогу, если буду способен, — закончил свою речь Кхоран'дан.
Его фигура в конусе света начала бледнеть и уменьшаться. И сам конус медленно исчезал в черном отверстии. Конан посмотрел на жреца Ханнаора, все еще стоящего с раскинутыми руками. Он с трудом опирался коленями и животом об алтарь и выглядел так, как будто собирался упасть без чувств. Лицо его приобрело фиолетовый оттенок, подобно январскому снегу в Эйглофийских горах. Предвидение киммерийца выполнилось раньше, чем он ожидал. Колени Ханнаора подломились и жрец медленно стал сползать на полированный камень. Он ударился подбородком об угол черного каменного алтаря, так что голова его откинулась назад и Конан увидел, что глаза жреца широко открыты, но зрачки закатились, так что видны лишь белки.
