Питер Нейл - Тень ветра
— Ясно. Когда он говорил с ним в последний раз?
— Два дня назад. После того, как он следил за нами в Прандаре. И якобы Сунт-Аграм очень обрадовался, узнав, что я лишилась девственности. Благодаря тебе, — многозначительно добавила она.
— Это как? — непонимающе проговорил Конан и оперся о кровать.
Та заскрипела под его весом.
— Он говорил, что видел это собственными глазами.
— Ага, — Конан стукнул себя по лбу, — он спутал тебя…
Он широко улыбался, так что глаза превратились в узкие щелочки.
— Я думала, ты будешь достаточно осторожен, чтобы не подпускать шпионов к собственной постели! — сердито крикнула Соланна.
Улыбка исчезла с лица Конана, как будто ее сдуло морским бризом. Несколько мгновений он непонимающе смотрел на Соланну. Та бросила быстрый взгляд в сторону связанного пленника. На четко вырезанном лице огромного киммерийца снова появилась улыбка. Смехом заискрились и голубые глаза.
— Ну да, — он виновато развел руками, — мне и в голову не могло придти, что Сунт-Аграм пошлет шпиона в виде птицы. Это тебе скорее следовало бы додуматься до такого, — прищурил глаз Конан.
— И я тоже ошибаюсь, — наморщила нос Соланна.
В этот момент раздался легкий стук в деревянную рассохшуюся дверь. Оба они обернулись ко входу и собрались ответить. Конан успел сообразить, что не он тут хозяин, и закрыл рот.
— Войдите, — произнесла Соланна, невольно коснувшись меча, качающегося у нее на поясе.
Двери заскрипели и с трудом приоткрылись. Из тьмы коридора вынырнул жрец Ханнаор. Он уже хотел что-то сказать, но, увидев Конана, остановился. А когда он заметил на иолу связанного ворона в волшебном круге, то побелел, как Кушские меловые утесы. Только после нескольких секунд молчания жрец сумел собраться для вопроса, произнесенного довольно испуганным тоном:
— Что у вас произошло?
— Сунт-Аграм послал к нам шпиона, — склонил голову на плечо Конан. — Но тот не был слишком осторожен и попал к нам в руки.
Глаза молодого жреца загорелись фанатичным огнем.
— Ближайший помощник проклятого чародея у нас в плену! — прохрипел он восторженно и протянул вперед руки, которые в этот момент больше походили на когтистые лапы их пленника.
Ворон, увидев жреца, свернулся в клубок и стал похож на черный комок перьев. Было ясно видно, что ему больше всего на свете хотелось бы оказаться очень далеко от этого места.
— Я его одолжу у вас, — хрипел Ханнаор и глаза его горели злым огнем. — Уж мне-то он расскажет все секреты своего хозяина…
Он приближался к ворону деревянными шагами берсерка.
— Это уже не нужно, — Соланна говорила мягко, но в ее голосе были слышны металлические нотки, которые заставили остановиться даже сильно возбужденного жреца.
Он замер и с трудом повернул голову к девушке, которая стояла у своей кровати с гордым видом, опираясь одной рукой на рукоятку меча. Движение его головы было столь медленным и затруднительным, что Конану показалось, что он слышит скрип шейных позвонков, кое-как вытесанных из камня и плохо пригнанных друг к другу.
— Он уже сказал нам все, что знал, — продолжила девушка.
— Откуда вам это известно? — выдавил из себя Ханнаор, медленно опуская руки.
— С помощью киммерийца мне удалось пробить его магическую защиту.
— Здесь, на священной земле нашего монастыря? — испуганно выпучил глаза жрец.
— Здесь давно уже нет никакого монастыря, — вмешался в разговор Конан.
— Все равно, это жилище нашего бога, — Ханнаор в священным негодовании взмахнул руками. — Ничего подобного здесь не должно происходить. Вы ответите за это перед Верховными…
— Не ответим, — резко прервал затянувшиеся дебаты Конан. — Сунт-Аграм уже близко! Если уже не находится где-то здесь. Прекратите, Ханнаор, пустую болтовню и займитесь своими обязанностями. Вызовите Кхоран'дана! Пусть он нам поможет в поисках чародея Сунт-Аграма.
Глаза киммерийца хмуро уставились на ворона, который еще несколько мгновений назад облегченно переводил дыхание, видя, что вышел из центра внимания окружающих, и с интересом прислушивался к дебатам своих тюремщиков. Заметив взгляд Конана, пленник снова сжался, стараясь уменьшиться в размерах.
— Просто оставим его здесь? — спросил Конан у Соланны, многозначительно подбросив массивный кинжал в правой руке.
— У него нет шансов освободиться, — покачала девушка коротко остриженной головой. — Разве что ему поможет Сунт-Аграм, но тот не знает, где точно находится его помощник, и более того, у него не будет времени заниматься поисками.
— Идите за мной! — тихо сказал жрец, склонив голову. — Я отведу вас туда, куда вы хотите попасть.
Глава XXII
«Святилище»
Огромный круглый зал простирался вверх на огромную высоту. Они попали в него через дверь, расположенную приблизительно на высоте половины стены, и спустились вниз по спиральной дорожке, опоясывающей все здание храма изнутри. В зале стоял полумрак, похожий на тот, какой бывает на рассвете.
Оба впервые вошедшие в храм, Соланна и Конан, обменялись взглядами. Девушка уже открыла было рот, собираясь что-то спросить, но Копан остановил ее жестом, выражающим такое же непонимание, приподняв брови и слегка пожав плечами. Затем он указал взглядом на жреца, идущего впереди.
«Этот зал должен иметь высоту но меньшей мере семи десятков человек», — подумал Конан, когда они спускались вниз. Колоссальная святыня уходила глубоко внутрь каменного основания острова.
— Ничего подобного я еще никогда не видела, — Соланна наклонилась к Конану. — Как им удалось обойтись без колонн для подпорки купола? Я, хоть убей, не понимаю, как же он держится.
— Я тоже, — пробурчал в ответ огромный киммериец, которому и в голову не приходило, размышлять о чем-то подобном. — Держится и все. Или так и надо, или тут работает какая-то нечистая магия, — он презрительно пожал плечами. — Строительством я занимался только в молодые годы, когда приходилось выполнять работу невольника… Но и тогда я не задумывался, почему все происходит так, а не иначе. И вообще, я предпочитаю разрушать, а не строить. Поэтому я и полководец, а не придворный архитектор.
— Уже не полководец, — улыбнулась Соланна, делая вид, что не замечает сразу нахмурившегося лица своего спутника.
Они спустились на дно зала. Огромная натертая до блеска плоскость пола, казалось, терялась в бесконечности. Большие плитки серого и зеленого цвета равномерно чередовались.
Конан наклонился, с изумлением оценивая гладкость пола.
