Алла Гореликова - Корунд и саламандра, или Дознание
– Да ведь это работа их королевы, балда! А ну как узнают?
Точно, балда. По головушке тюкнутый. Сам сообразить не мог?! Я развязываю узел, не поднимая глаз.
– Я тебе другой припас. – Капитан треплет меня по голове и вешает на шею крохотную подковку на трехцветном счастливом шнурке. – А то вдруг умник найдется, заметит, что все детишки с амулетами, а ты нет.
– Ага! – Я быстро взглядываю на Сергия – не смеется ли? Нет. Капитан серьезен, как… как аббат Ефигений перед праздничной службой, не меньше! Я фыркаю.
– Чего ржешь? – хмуро интересуется капитан.
– Да так… смотришь, как аббат Фигушкин.
– Правда? Ужас какой! – Капитан усмехается. – Удачи, тезка.
3. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
Посольство в Восточное, которое возглавил сам король Анри… Пожалуй, прав капитан Сергий. Лютого короля припекло, и сильно. Какой же должна быть нужда, чтобы заставить его ехать на поклон к бывшему врагу… к победителю, потребовавшему Марготу в залог мира?! Я помню, как оскорблен был король Анри. Навряд ли его обида утихла со временем.
Поразмыслив, я иду за ответом к брату библиотекарю. Но… нет, ну что же за порядки в королевской библиотеке?! Оказывается, тот том хроник, который читал я, – хроники года замужества Марготы, – единственный, сохранившийся со времен правления Анри Лютого. Единственный! Смутные Времена, говорит со вздохом брат библиотекарь. Но до чего ж дошло там, что даже королевские хроники оказались утрачены?! Я-то думал, что такое случиться может, разве что если и дворец королевский сгорит дотла…
– Говорят, – чуть слышно, словно великую тайну, сообщает брат библиотекарь, – этот том сохранился лишь потому, что тогдашний настоятель нашего монастыря вынес его тайком из королевской библиотеки. А остальные сам король Карел бросил в огонь. Чтобы смыть память о позорных деяниях отца.
– О каких? – так же тихо спрашиваю я.
– А вот этого мы не знаем, – отвечает брат библиотекарь. – Да и кто скажет сейчас: правда это или такая же пустая болтовня, как почти все, что рассказывают менестрели о святом Кареле?
4. Серый и Лека
О превосходстве лучше не спорить, говорит иногда наш воспитатель отец Лаврентий. Самый что ни на есть средненький фехтовальщик из Таргалы шутя на щепки настругает почти любого нашего гвардейца. Еще бы, у них ведь там что ни день – дуэли, а что ни месяц – турниры. У них под боком Хандиарская Империя, где купцы носят шпаги наравне с дворянами, ремесленники развлекаются в праздники выяснением, кто лучше ножи в цель метает, и даже крестьяне такое вытворяют с обычным шестом или посохом, что нашим пастухам и не снилось. Зато лучшие лучники Золотого Полуострова опозорятся у нас даже на сельском празднике. Сбить стрелой яблочко с головы любимой, как их знаменитый Зеленый Лис, никто у нас за подвиг не сочтет! Разве что на полном скаку. Кстати, и наездников путных там тоже нет. Как гвардейцы Лекиного деда в седле держатся, ведь даже глянуть смешно! Кони шагом, а они только и могут, что не свалиться. Сидят, будто не живые люди, а чучела какие… А девушки у них и вовсе только в каретах ездят, ну так что ж? Наша королева до сих пор не любит верхом скакать. Хотя научилась в первый же год после замужества. Так ведь ее в Славышти не за то любят, что верхом научилась. А за то, что она любит короля. Что стала ему не только умной советчицей, но и верной женой. И просто за то, что добрая она.
О превосходстве лучше не спорить простым людям, но тем более глупо – людям родовитым. А уж королям…
Мы с Лекой стоим в тесном, как каменная кишка, коридорчике. Каменная кишка вьется по всему дворцу, из нее можно попасть в любую комнату, подслушать кого угодно и за кем угодно подсмотреть. Нам о ней знать не положено. О ней вообще мало кто знает, да и знающие не пользуются. Лека совершенно случайно услышал разговор отца с Васюрой… и по чистому везению сумел стащить ключ. Всего на пять минут. Нам хватило. Мы нашли потайной вход в спальне Леки, открыли его – и Лека вернул ключ на место. Кстати, именно тогда мы поняли, что слежка во дворце Андрия не в чести: по толстому слою пыли, скопившемуся на полу тайного коридора.
Мы тоже следить не собирались. Все, чего мы хотели, – найти тайный выход из дворца. Где ж ему быть, как не в тайном коридоре! Конечно, если выйти можно всего лишь во внутренний двор… да и это было бы здорово! А если во внешний? А то и вовсе за стены? Вот когда кое-какие наши планы могли бы стать самой что ни на есть явью!
Но до выхода мы не доходим. Нас останавливает голос из-за стены. Совсем не старческий, могучий и яростный голос короля-гостя.
– Ты забыла свою страну, дочь. Твой муж любит тебя, я знаю! И ты могла бы убедить его ради своего отца и своей родины! Могла бы! А не хочешь.
Недолгое молчание нарушает голос королевы:
– Жена да забудет родной кров и да прилепится к мужу и станет с мужем одно. Помнишь, отец? Здесь теперь моя страна. Да разве мало тебе, что мир у нас? Ведь именно за мир в уплату отдал ты меня Андрию. Разве не знаешь ты, отец, что после нашей с Андрием свадьбы дворяне Таргалы и Двенадцати Земель родниться начали, а за ними вослед и купцы? И это ли мир нам не сулит? Ты многое получил, отец, за проигрыш в той войне. Но я надеялась: тебя не потянет уже воевать.
– Умная ты стала! Да где бы ни жила ты, Марго, как можно забыть родину и отца?! И что знаешь ты о мире и войне! Я король в своей стране, Маргота! Я, а не нелюдь подземельная! И я истреблю их поганый род, с вашей помощью или без! Но если без… Да какие ж вы после этого люди?!
– Обыкновенные, отец, – голос королевы кажется особенно тихим после разъяренного рыка ее отца. – Люди, живущие честью, а не правом силы. Ты сам оскорбил подземельных, отец. Первый. Ведь это при мне было, я помню. Они хотели договориться миром. Но ты, отец, слишком любишь воевать. Я не стану говорить о тебе с Андрием. Он и без моих просьб решит правильно. Он король этой страны и в ответе за нее, как ты за свою. И он, скажу я тебе, сумел договориться с гномами добром, когда они объявились по эту сторону гор.
Чуть слышный скрип двери не разбивает сгустившуюся тишину. Наоборот, делает ее еще тише.
– Теперь понятно, к чему те разговоры были, – шепчет Лека.
– Ага, – отзываюсь я. Мы ведь весь вечер вчера гадали, как объяснить услышанное мной в казармах, где разместили гвардейцев… А отец мне потом сказал, что они с Сергием тоже… Хотя все равно непонятно, что еще за гномья премия и почему из-за нее в Корварене мастеров не осталось.
– Мерзавка! – В комнате грохочет. Кажется, отец нашей королевы шваркнул табурет об стену… – Отступница! Мира вечного она ждет! А что в родной стране который год неурожаи, ее теперь не касается… У-у-у-у, др-р-рянь! Ну ничего… ничего!
