Алла Гореликова - Корунд и саламандра, или Дознание
– Источник, – шепчет Ожье.
– Вода святая, исцеляющая, благодатная, – благодарно вторит Юлечка. – Правда… Ожье, как ты назовешь нашего сына?
– Сергий.
Ожье мимолетно удивляется – почему? Но имя пришло само, и… такое чувство, будто других имен и нет на свете!
– Правильно, – убежденно говорит Юли. – Если бы не Сергий…
ГРОЗНЫЙ ДЕДУШКА
1. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
Сын…
Несбывшееся для меня слово стучит в висках, рвет болью душу. Давно простил я свою любовь… отпустил и забыл. И даже благодарен был судьбе – за то, что ударила сразу, не стала ждать, пока едва проросшее чувство укоренится… за то, что нанесла рану, способную затянуться. Не мое, сказал я тогда себе. Не моя, и я – не ее. Встретим еще свою судьбу.
Встретила ли Катарина – не знаю. А мне не удалось. Беда одна не ходит… как раз тогда пало на меня чужое проклятие, тогда вслед за любовью своей чуть не потерял я и свет этого мира – и судьбой моей стало бегство. Бегство от себя, от дара своего… счастье, что окончилось оно монастырской кельей и дознанием, порученным мне во славу Господа. Могло быть хуже…
Но сына у меня никогда уж не будет…
2. Сергий и Сережка
«Серебряная трава» перечеркивает загорелое запястье двойной белой чертой. Амулет, побывавший с отцом в таких переделках, из которых не всякий герой смог бы вернуться живым. А до того хранивший маму. Амулет, который повязала на мамину руку королева Таргалы. Нина, королева-ведьма. Настоящий сильный амулет – какой еще помог бы маме не думать каждую минуту, где шкода-сыночек!
– Едут, – говорит Лека.
В самом конце Дворцовой виднеется отряд.
– Это они?
– На, глянь, – Лека протягивает мне «близкий глаз».
Я беру амулет в кулак. Ух ты! Вот это да! Кажется, руку протяни – и можно будет щелкнуть по носу короля Анри Грозного.
– Такой старый, – вырывается у меня. – У него же руки трясутся, погляди! Как он еще с коня не сверзился?!
– Не понимаю, – бормочет Лека. – Не мог он так сильно постареть за каких-то десять лет. Мама говорила, он железный прут в узел завязывал! И чтоб руки тряслись?!
Лека забирает у меня амулет. На этот раз он разглядывает своего деда так долго, что я успеваю заскучать. Издали отряд кажется темной кляксой, неторопливо текущей по Дворцовой. Я гляжу, как выстраивается почетный караул у внешних ворот, и жду.
– Знаешь, что я думаю? – Лека отдает мне амулет. – Не от старости у него руки трясутся. Ты, Серый, в лицо его вглядись. Он же просто бешеный!
Да… вижу. Такому королю да под горячую руку… наверное, с таким же лицом объявлял он бунтовщиком моего деда, маминого отца. И дочь свою, нашу королеву, тоже с таким лицом замуж отдавал. Ведь наш король Андрий потребовал ее в жены залогом мира. Грозный у Леки дедуля…
– Пора вниз, – говорит Лека.
– Угу.
Мы отползаем от края крыши, и…
– Та-ак! – Неведомая сила вздергивает нас на ноги. Ой… очень даже ведомая! – Валерий, мой принц, твоя мать давно ждет тебя. Опять скажешь, что забыл?
– Не скажу, – невинно парирует Лека. – Я как раз иду.
– Я вижу, – так же невинно усмехается капитан Сергий. – Ладно, беги. А мне с Сережкой потолковать надо.
Я оглядываюсь на Дворцовую. Посольство Таргалы уже не кажется кляксой. Вороные тяжелые кони, гвардейцы в фиолетовых плащах поверх блестящих серебром кирас, в лиловых беретах, у отца до сих пор хранится такой же… И откуда у капитана королевской роты время на разговоры с сопляком девятилетним, когда таргальцы вот-вот подойдут к внешним воротам?
– Есть у меня, Сережка, поручение для тебя.
Сказать, что я обрадовался… ну, это будет сказано слишком слабо! Мы с Лекой уже год, как начали учиться, да нас и до того не гнали из казарм… но поручение?!
– Опасное, – добавляет капитан.
– Ух ты! – радуюсь я.
– Сопляк, – бросает капитан Сергий. Мой тезка. И не просто тезка – ведь меня и назвали в его честь. – Думай башкой своей, чему радуешься. Что случись, как я матери твоей в глаза гляну?
Ну, могло б там что на самом деле случиться, он бы меня не посылал. Дразнит.
– Ничего не случится, – заверяю я. – Чес-слово. А что делать надо?
– Любопытных сопляков хватает везде, – задумчиво эдак сообщает капитан. – На них не очень-то обращают внимание. Я не думаю, что наши гости удивятся обыкновенному любопытному пацану. Понимаешь, Сережка?
– Конечно. Покрутиться рядом, посмотреть-послушать. А опасного-то в этом чего?
– Да как раз это «послушать». Гвардейцы Грозного вряд ли думают, что здешний сопляк поймет, о чем таргальцы промеж собой говорят. Но если до них дойдет, что ты понимаешь…
– Враз поймут, что я подслушивал. – Я оглядываюсь. Посольство уже на площади перед воротами… капитану, наверное, пора, а он тут со мной. – Они что, о чем-то секретном могут говорить? Капитан, ну не совсем же эти таргальцы башкой ударенные!
– Сережка, я ж тебя не к послу с королем посылаю. Гвардейцы, скорее всего, толком и не знают, чего хочет их король. Но именно поэтому они будут обсуждать и цели посольства, и настроение своего короля, и те дела Таргалы, которые могли вынудить короля Анри приехать к нам. Они, Серенький, живые люди, им интересно. А нам, – капитан усмехается, – нам тоже интересно. Именно это.
– А что, мы не знаем, зачем он приехал? – Я удивляюсь. Говорили, что отец нашей королевы решил поздравить ее с рождением дочери.
– А что, знаем? – язвительно переспрашивает капитан Сергий. – На внучку посмотреть? Ха-ха! Что-то с рождением первенца и наследника он поздравить не спешил. До сих пор, собственно, не поздравил. Нет, Сережка, что-то его припекло, и сильно. Потому мне и страшно тебя посылать. Если такое скажут, что тебя заденет… понимаешь? Сильно заденет.
Я пожимаю плечами. Это даже обидно! Ладно б он не знал, что я себя в руках держать умею! Ведь знает.
– Я знаю, Сережка, рожу топором ты сделаешь, не привыкать. Но сможешь ли ты даже не вздрогнуть? Плечами не повести, спиной не закаменеть? Это на самом деле тяжело, тезка. Поверь.
– Надо было пару тренировок устроить, – бурчу я. – На прошлой неделе. Или вчера. А сейчас уже поздно. Я иду или не иду?
– Идешь, – словно через силу говорит капитан Сергий. – Казармы внешнего двора.
– Угу… – Я уже собираюсь бежать, и капитан хватает меня, как кошака за шкирку.
– Шустрый какой. Амулет сначала сними.
– Зачем? – еле выдавливаю я. Сильный он там на самом деле или нет, а только привык я…
– Да ведь это работа их королевы, балда! А ну как узнают?
Точно, балда. По головушке тюкнутый. Сам сообразить не мог?! Я развязываю узел, не поднимая глаз.
