Юрий Никитин - Изгой
Через некоторое время послышались шаги, дружелюбный голос произнес:
— Кто вы, трое героев?
— Трое дурней, — ответил Турч грубо, — которым дурная голова покоя не дает.
— Ха-ха, — ответил незнакомец. — А я — странствующий мудрец. Можно к вам за стол?
Скиф и Турч воззрились на этого странствующего умника, как на переодетого разбойника. Мудрец в самом деле выглядел как стареющий разбойник, что никак не может расстаться со своим прибыльным делом.
Турч подумал-подумал, брякнул:
— Садись. Но если ты мудрец, то чего в таких тряпках? Умный мог бы жить во дворце.
Мудрец неспешно сел напротив, ответил насмешливо:
— Беден не тот, у кого мало, а кому надо много.
— Я вижу, — вставил Скиф, явно стараясь поддержать Турча, — тебе надо очень мало.
— То, что мы видим, — сказал мудрец многозначительно, — зависит от того, куда мы смотрим.
Турч оторвался от созерцания широкого зада служанки, пожал плечами:
— Куда бы я ни смотрел, я вижу все. А по дорогам кто только не шатается! Ты куда направляешься?
— В Гелон, конечно, — ответил мудрец.
— Почему «конечно»?
— У Гелона богатая и процветающая страна, — объяснил мудрец. — А там, где воюют, не до мудрости. Там бы выжить! Зато в богатых странах могут позволить себе учиться, умнеть.
Турч заметил:
— Богатые страны — лакомая добыча для бедных.
— Увы, это верно, — заметил мудрец. — Но что делать? Одни гибнут, другие возвышаются. Так заведено издавна. Так было, так будет...
Олег со стуком опустил кружку.
— Так не будет, — вырвалось у него. — Так не будет!
Мудрец посмотрел с удивлением:
— Ого! Не ты ли остановишь?
— Может быть, — ответил Олег. — Может быть. Но если не я, то все же найдутся, которые эту дурь когда-то да остановят.
Мудрец оглядел его с насмешливым любопытством. Олег с вызовом выдержал взгляд, глаз не отвел. Мудрец всматривался, всматривался, на лицо набежала легкая тень печали.
— Эх, парень, — произнес он с насмешливым недо-умением.
— Что-то не так? — спросил Олег раздраженно.
— Трудно тебе придется.
Какая новость! — удивился Олег. — То-то я как сыр в масле... Правда, а кому сейчас легко?
Да нет, тебе придется еще хуже.
— Почему?
— Слишком большие достоинства делают человека непригодным для общества. Не понял? На рынок не ходят с золотыми слитками — там нужна разменная монета. А лучше вообще мелочь.
Олег ответил сухо:
— Ключ, которым пользуются, всегда блестит. Турч посмотрел на мудреца с неодобрением. С виду так вполне еще мог бы скакать на горячем коне, метать стрелы, рубиться и бросать аркан. Так нет же, умничает!
Мудрец допил вино прямо из кувшина, вздохнул с сожалением. Внезапно его лицо посерьезнело, он со стуком опустил кувшин на стол, задержал руки на столешнице — длинные, жилистые, крепкие руки воина.
— Герои, — сказал мудрец, — вас никто не заставляет верить мне, незнакомому человеку. Но все же скажу, что по дорогам рыщет несколько отрядов очень крепких ребят! Я бы сказал, отборных воинов. Похоже, они очень опасаются тех, кого ищут...
— Откуда знаешь?
— Половина из них с длинными луками. Сам видел. Если ищут не вас, то это ваше счастье. Хотя, если честно, я не могу представить, кто им тогда еще нужен. Здешних можно повязать прямо среди улицы, остальные и не проснутся.
Позже, когда они поднялись в отведенную им комнату, Турч сказал с горьким удовлетворением:
— Похоже, вас очень боятся.
— Нас трое, — напомнил Скиф.
Турч отмахнулся:
— Я не в счет. Они ж не знали, что я к вам прибьюсь. Это вас боятся... Я горд, что имя сына Колоксая нагоняет такой страх.
Скиф стукнул кулаком по колену.
— Положение вообще-то безвыходное, — сказал он зло. Кони измучены, мы не можем дальше ехать без отдыха. Но если заночуем, то к утру эти ребята точно будут вокруг корчмы с натянутыми луками. За ночь новости, как голодные совы, улетают далеко...
Турч угрюмо молчал, руки его как будто сами по себе вытащили из сумки точильный камень. Олег зябко передернул плечами, едва Турч повел камнем по лезвию топора. Звук получался страшноватый. Перед глазами сразу замелькали картинки, как это лезвие будет врубаться в тела, черепа, сокрушая кости, хрящи...
— Что скажешь ты, Олег?
Олег вздрогнул, возвращаясь в мир, сказал торопливо:
— Безвыходных не бывает. Есть только положения, выход из которых не устраивает... Мы можем поступить вот так: Турч сейчас спустится в корчму и будет спрашивать, как проехать в сторону города Гелона через долину Турищев Брод. Мы ведь сейчас уже в Гелонии, верно? Громко будешь выспрашивать, чтобы все, кто за нами уже следит, успели послать туда засады. Там, насколько помню, только в одном месте удобный брод, а вообще берега обрывисты, река в узких местах тащит камни размером с быков. Так что засаду устроить легко, место уже известно. А мы вдвоем со Скифом прямо сейчас выскользнем, переберемся через стену... я уже заметил место, где стража дремлет, и... поспешим со всех ног, пока не схватились.
Турч нахмурился:
— А я?
Олег вздохнул:
— Тебе остается самое тяжелое и трудное. Ты должен держаться так, словно мы еще в городе. Прицениваться к коням и торговать для троих человек, прикидывать, что и сколько взять в дорогу. За тобой будут следить.
Турч покачал головой:
— Не пойдет. Где же это трудное? Вот и оставайся ты.
А мы со Скифом поедем.
— Увы, — ответил Олег со вздохом. — Я не воин, ты прав. Я не искусен в воинских уловках, а главное... меня страшит тот миг, когда они поймут, что их дурачили. Их гнев выльется на меня! Ты-то отобьешься, а я не смогу отмахнуться и от мухи!
Турч смотрел недоверчиво, со злостью, на лице медленно проступали признаки колебания. Скиф положил руку на плечо старого воина.
— Мы будем ждать тебя в Гелоне, — сказал он просто. — Помни, ты — первый, кто предложил мне свой меч! Ты первый... ты и останешься первым.
Часть вторая
Глава 20
Беркут сидел на камне в своей великолепной и необыкновенной пещере. Необыкновенной потому, что она располагалась в его массивном дворце-крепости. Когда-то он начинал как маг в крохотной пещере, научился черпать силу из камня, и теперь, когда он не только стал могучим, сверхмогучим, но и одним из Семерых Тайных владык всего белого света, так и не решился расстаться с привычной пещерой.
Пять лет тысячи рабочих выпиливали из горы огромную гранитную глыбу, перетаскивали ее, гибли как мухи, но зато теперь главный зал во дворце — монолитный камень, в котором под его присмотром выдолбили пещеру.
Конечно, жил и спал он в роскошных покоях, но сюда являлся, чтобы почерпнуть силы. Только сюда удавалось вызывать демона огня, с которым Беркут научился вести беседы. Даже сейчас, когда магический ливень иссяк, на землю падают последние капли, демон откликался на его зов. Уже подчиняясь не силе, сила обоих покинула давно, но странному любопытству, ибо за годы между человеком и демоном установилась если не дружба, но появился хотя бы взаимный интерес.
