Александр Бушков - Высокое искусство бегства
— Буду вас переодевать, — сказал Сварог. — Благо бургомистр за нами погоню не пошлет и время есть. По нашу душу скачут синие мушкетеры в неизвестном количестве, о чем уже извещены господа губернаторы. Вот я и решил, что нам гораздо приличнее будет щеголять в мушкетерской форме. Пока догадаются… Насколько я помню, за этакое самозванство по закону что-то суровое полагается, но мы уже столько законов нарушили… Между прочим, принцесса, погоней командует ваша сводная сестренка.
— Ну она же не знает… — грустно усмехнулась Делия.
Рядом с ней спешился Леверлин и галантно подал руку даме. Спешился и Шедарис, только тому и в голову не пришло как-нибудь помочь тетке Чари покинуть седло. Кавалер, туды его в качель…
— Конечно, не знает, — сказал Сварог. — Не стоит сразу думать о человеке плохо. И ее гвардейцы, я уверен, отличные ребята. А это еще хуже — потому что они костьми лягут, чтобы исполнить свой долг, но нас-то это никак не устраивает…
— Почему мы так спешим? — тихо спросила у него Делия. — Я вовсе не отказываюсь плыть в три королевства, но Леверлин говорил, что это… что оно через несколько дней исчезнет само. Многие сообразят наконец, в чем дело, нас перестанут ловить, и мы сможем ехать спокойно. В конце концов, можно найти надежное место и переждать.
Сварог почувствовал жгучий стыд — за тех, кто его сюда послал. Она была умна. И предлагала дельную вещь. Но ей никак не следует знать, что заоблачные интриги, если подумать, ничуть не сложнее и не благороднее тех, что плетут внизу. В чем-то заоблачные примитивнее даже. И победу, как тысячу раз случалось в истории и тысячу раз еще случится, позарез необходимо подогнать к торжественной дате, к празднику. В нашем конкретном случае — к годовому отчету лорда Гаудина перед императрицей. И все потери заранее разрешено считать неизбежными…
И самое грустное — если рассказать ей правду, она наверняка все поймет и отсиживаться в лесной сторожке не станет. Не та девочка. Только вот язык не поворачивается. Старинную легенду-предсказание о Сером Рыцаре и Златовласой Принцессе, яркую, красивую, романтичную, язык не поворачивается паскудить скучными позднейшими примечаниями о буднях секретных служб и придворных интригах. Интересно, сколько у Сварога было предшественников, рассуждавших точно так же? Видимо, немало — потому что красивых легенд о романтичном прошлом так и осталось не в пример больше, чем скучных мемуаров, срывающих покровы, маски, расставляющих все точки…
— Мы не можем ждать, — сказал он, угрюмо уставившись на свои сапоги. — Никак не можем…
Делия кивнула и ничего больше не спросила. Сварог устало обрадовался ее молчанию. Зря радовался. Потому что заговорил Леверлин:
— Мы все дальше удаляемся от харланской границы…
— Вот именно, — кивнул Сварог. И решился: — Как ты сам думаешь — подпустят нас к харланской границе? Или к рубежу Вольных Майоров?
— Да нет, — сказал Леверлин довольно спокойно. — Эти границы и обложат в первую очередь. А посему… Тебе не кажется, что нам все же следовало бы знать твои планы на ближайшее будущее? — Он усмехнулся. — Думаю, все присутствующие и так понимают, что в нашем путешествии можно и сложить голову. Но, как ни странно, иногда на душе становится гораздо спокойнее и легче, если знаешь точно, где тебе предстоит рисковать головой…
Остальные молчали, но Сварог понимал: они думают то же самое.
— Ну ладно, — сказал он. — Я ведь с самого начала не обещал вам легкой жизни… Нам нужно добраться до Итела. Там у нас будет пароход. Погрузим и лошадей…
— А если реку блокируют? — спросил Шедарис, предпочитавший иметь под ногами твердую почву, а не шаткую палубу.
— Это против правил, — сказала тетка Чари. Ей идея водного путешествия, ясное дело, понравилась гораздо больше, чем остальным. — Середина реки свободна для судоходства. — Но она тут же понурилась: — Правда, можно подыскать и параграф, по которому дозволяется… В Морском кодексе их пруд пруди.
— И в «Законоуложении о королевских преступниках» не меньше, — сказал Леверлин. — Учитывая, что ни одно посольство за нас не вступится…
— Если река перекрыта, высадимся на берег, — сказал Сварог. — Прижмут к Ямурлаку — пойдем через Ямурлак, не такие уж страшные места, скорее скучные. (Бони энергично закивал.)
— А если нас прижмут к Хелльстаду? После короткой паузы Сварог сказал:
— Тогда пойдем через Хелльстад. Я там уже был — и жив, руки-ноги целы. Выбора-то нет, господа мои, никого я не держу…
— Ну и пойдем через Хелльстад, — безмятежно сказала Мара. — По-моему, предсказатели свое дело знали. Если уж там написано, что Серому Рыцарю вкупе с принцессой суждено дойти и избавить…
То ли она по младости лет не боялась и Хелльстада, то ли все великолепно рассчитала — после девчонки, готовой идти навстречу любым опасностям, трудно как-то признать себя трусом.
— И все-таки Хелльстад — это, знаете ли, Хелльстад… — пробормотал Леверлин. — Вот если бы было написано, что и спутникам Серого Рыцаря суждено добраться…
— И что характерно, я никого не принуждаю, — буркнул Сварог.
— Ну вот что, — решительно сказала тетка Чари. — Кто не рискует, не ездит в карете четвериком. Гербы, они так просто не даются…
Бони молодецки шваркнул каталану оземь:
— И живем мы один раз… Хочу герб. И лягу костьми. Хотя, конечно, лучше бы и герб заработать, и костьми не лечь.
Он с вызовом уставился на Шедариса. Тот покривил губы:
— Если пошел такой расклад, мы не трусливее деревенщины…
— Влип я с вами, — грустно сказал Паколет. — Воровал бы себе по мелочи, так вы в легенду тащите…
Сварог, стараясь делать это незаметно, облегченно вздохнул.
Глава восьмая
БЕРЕГ ПРАВЫЙ, БЕРЕГ ЛЕВЫЙ
Сварог, широко расставив ноги, смотрел с пригорка на великую реку. Сизо-пепельный, на переливах волн чуть-чуть серебристый, Ител могуче струил воды, и другой берег был далек, на той стороне крохотной полосочкой зеленели леса, и от реки, спокойной, изначальной, явственно веяло мудрым равнодушием к суете суши. Попробуйте победить воду… Ее можно разложить на кислород и водород, вскипятить, заморозить, выпить — но все это будут булавочные уколы, мелкие пакости. Потому что все реки впадают в море, а море можно высечь, если в коронованную голову взбредет такая фантазия-дурь, но даже бог, не самый слабый, не сумел некогда выпить море. И Морские Короли, сдается, вовсе не были Королями Моря…
Таковы уж реки, особенно великие, — они, гипнотизируя, незаметно погружают в философические раздумья.
