Питер Нейл - Тень ветра
В руке он нес зажженную лампу, потому что в коридоре совершенно отсутствовали окна. Кривые тени, качающиеся на стенах, так испугали Оршана, что он прижался к Соланне, надеясь найти у нее защиту.
Жрец остановился у дверей по левой стороне коридора и склонился в поклоне. Он открыл рот и уже хотел что-то сказать, но затем закрыл его так резко, что зубы лязгнули друг о друга. Указав на дверь, он повернулся и тем же качающимся шагом направился назад к лестнице. Вместе с ним удалялся и свет лампы. Конан негромко постучал кулаком в дверь.
* * *
Комната, которая открылась их взорам, была всем чем угодно, только не монашеской кельей. Не слишком большая, она была переполнена огромным количеством разнообразных вещей. Соланна прикрыла глаза от яркого огня, полыхавшего в странного вида очаге. Очаг покрывала металлическая плита, разделявшая огонь в очаге на несколько частей.
Над каждой из них на металлических треножниках располагались стеклянные сосуды необычной формы, в которых булькали и переливались разноцветные жидкости и газы. Соланна закашлялась от запаха, заполнявшего всю комнату.
Вслед за ней закашлял и Оршан. Только Конан, немного задержавшийся в дверях, видимо успел привыкнуть к резкому запаху.
На стенах комнаты висело множество полок, заполненных книгами. Резная деревянная конторка для чтения и письма была сдвинута в угол, чтобы дать место маленькому столику. Везде валялись бумаги, манускрипты, стеклянные, металлические и глиняные сосуды всевозможных форм, табуретки и подставки.
Хозяин комнаты был облачен в длинный зеленый плащ, спускающийся до пола, который был украшен волнистыми горизонтальными линиями белого цвета. Длинные рукава были засучены до локтей, на боках и спереди в плаще виднелись большие прорехи.
Не обращая внимания на посетителей, он продолжал заниматься своей работой, которая состояла в переливании желтоватой смеси из одного сосуда в другой, где она перемешивалась с жидкостью ярко-фиолетового цвета.
Было тепло, поскольку кроме необычного очага, которым алхимик пользовался в своей работе, комнату согревал еще и внушительного вида камин.
Вошедшие, закрыв за собой дверь, остановились у входа. После некоторого ожидания, которое Конану показалось слишком долгим, он громко вздохнул, чтобы прилечь к себе внимание.
В то же мгновение в комнате раздался негромкий мягкий басовитый голос:
— Сядьте куда-нибудь. Мне нужно закончить опыт, а вы пришли без предварительной договоренности.
Соланна успокаивающе коснулась локтя Конана и, к ее удивлению, это подействовало.
Киммериец, пошарив вокруг глазами, нашел массивное кресло, по виду способное его выдержать, и опустился в него. Глубоко втянув ноздрями воздух, в котором смешивались аромат горящего дерева, зажженных свечей и резкие запахи, исходящие из угла, где алхимик проводил свои опыты, он обнаружил, что смрад, наполнявший незадолго до этого комнату, исчез бесследно.
— Еще одну минуту, — произнес хозяин, осторожно переливая жидкость по каплям в сосуд. — В случае неосторожного обращения может случиться взрыв. Во-первых, будет разрушена часть монастыря. Во-вторых, даже если я останусь жив, мне придется все начинать сначала, а эта химическая операция занимает не меньше года…
— Конечно, мы подождем, настоятель, — серьезно произнесла Соланна, обращаясь к спине алхимика.
Сосуд в его руках уже был полон, и фиолетовый цвет жидкости в нем медленно менялся на оранжевый. Алхимик положил сосуд на треножник и передвинул его на огонь. Затем, спрятав руки в спущенные длинные рукава, он повернулся к посетителям. Их поразил моложавый вид жреца. Только благодаря кудрявой светло-коричневой бороде, он не выглядел совершенным юнцом.
Его родство с Оршаном не заметить было невозможно, они походили друг на друга, как две капли воды.
— Мы привели к тебе твоего родственника, — указала Соланна на Оршана, непонятно почему вдруг испугавшегося и спрятавшегося за нее.
— Иди-ка сюда, — подозвал мальчика Хаина-ор. — Ты сын моей сестры? Что с ней случилось?
— Ее убили, — всхлипнул мальчик, перед глазами которого снова встали страшные картины, когда наездники убивали всех жителей города, когда все вокруг было забрызгано кровью и горело. — Когда на нас напали…
Жрец шагнул к мальчику и обнял, прижав его голову к себе. Оршан облегченно расплакался, прижавшись к зеленому плащу.
— Благодарю вас за то, что вы позаботились о нем и привели его ко мне. Это теперь мой единственный родственник и я о нем позабочусь. Могу я для вас что-либо сделать в знак благодарности? — сказал жрец, обращаясь к Конану, удобно развалившемуся в кресле.
— Да, можете, — киммериец коротко кивнул и его длинные черные волосы упали ему на лицо.
— Может быть, я лучше смогу объяснить? — сказала Соланна.
Конан снова согласно кивнул.
— Можете не скрывать от меня, что вы женщина, — улыбнулся жрец.
Соланна вытаращила на него глаза и в течение некоторого времени не могла произнести ни слова. Потом она сумела взять себя в руки настолько, чтобы изобразить на лице легкую улыбку.
— Во-первых, мы хотели узнать, не пропадал ли у вас из храма какой-нибудь бокал? — с этими словами она вытащила из сумки, которая висела у нее на правом плече, латунный бокал.
— Как у вас оказалось сокровище нашего бога? — крикнул жрец, бросаясь к Соланне, как сумасшедший.
Он вырвал из ее руки бокал и начал восторженно целовать его. Потом, повернувшись к огню, стал его внимательно рассматривать.
— Это он, — шептал жрец. — Это священный кубок бога Кхоран'дана.
— Ну и как же он у вас пропал? — спросил Конан.
— Несколько лет назад в нашем храме проходил теологический диспут, к сожалению, завершившийся ссорой между оппонентами. Один из участников вследствие ранений, полученных им в процессе обсуждения, скончался. Бог Кхоран'дан очень сильно разгневался на нас и излил свой гнев в виде страшного дождя и наводнения. Часть храма, подмытая разлившейся водой, рухнула. Под обломками погиб жрец, несносный характер которого стал причиной той ссоры. В возникшей всеобщая панике и переполохе, когда все были убеждены, что нужно покидать храм, и стали паковать сокровища, принадлежащие богу,
И результаты научных трудов, обрушилась еще часть храма и в разбушевавшемся потоке исчезло еще несколько жрецов вместе с упакованными тюками, которые они несли. Вот тогда и пропало наше главное сокровище, собственный кубок бога Кхоран'дана. А сейчас он возвратился! — восторженно радовался жрец. — Извините меня, я должен немедленно объявить всем братьям, что кубок возвращен, — он ласкал кубок в ладонях, как ребенка.
