Питер Нейл - Тень ветра
Мускулистая рука Конана напряглась и резким движением швырнула оружие в сторону ворона. Кинжал, просвистев в воздухе, гулко ударился в свинцовую раму окна. Ворон отдернулся назад и упал с оконного парапета вниз. Конан успел заметить огромные крылья, развернувшиеся в воздухе.
В комнате опять стало тихо. Конан откинул меховую шкуру и, улыбнувшись, легонько шлепнул лежащую ничком девушку по привлекательному выпуклому местечку. Та дернулась и, сев на постели, испуганно вскрикнула:
— Уже утро!
Шарья молнией вылетела из постели, быстро набрасывая на себя одежду, разбросанную на столе посреди комнаты. Бросив взгляд в окно, она облегченно произнесла:
— К счастью, еще слишком рано для того, чтобы отец проснулся.
— Я тоже так думаю, — ухмыльнулся Копан. Девушка, закончив одеваться, выглянула в коридор, осторожно приоткрыв двери, и исчезла, как весенний ветерок над саванной. Киммериец встал и, закрыв двери, задвинул засов. Затем снова влез в постель и набросил на себя меховую шкуру. Через мгновение он крепко спал.
* * *
Конана разбудили громкие проклятия, доносившиеся со двора. Подойдя к окну, он со страшным скрипом давно проржавевших петель открыл его и выглянул наружу. Посреди двора стоял трактирщик, стряхивая с себя грязь, в которую он, видимо, упал.
Что заставило его сойти с выложенной плитками дорожки, ведущей от ворот ко входу в трактир, невозможно было догадаться. Неуверенной походкой он направился к конюшне, где попытался хоть немного отмыть грязь с одежды водой из корыта. Он стоял там, раздевшись до пояса, и продолжал громко ругаться. Естественно, никто из трактирных слуг или подавальщиц еды не осмеливался высунуть и кончика носа во двор.
Царапанье в дверь заставило Конана быстро повернуться и прыгнуть к постели. Натянув штаны и все еще по пояс голый, с мечом в руке, он подошел к двери и, отодвинув засов, отскочил назад.
В темном проеме двери появилась стройная фигура. В первое мгновение Конан не мог различить, Соланна это или Шарья. Только когда девушка вышла на солнечный свет, он увидел, что это Соланна.
— Пора отправляться в храм. Утренняя служба кончилась, трактирщик уже вернулся. Я слышала, как он топает внизу.
— Это был не он, это был кто-то другой. Трактирщик только что вывалялся в грязи на дворе. И это действительно случилось, когда он возвращался из храма, — захохотал киммериец. — Мне кажется, что это наказание за кражу бокала.
— Не смейся, — серьезно сказала Соланна, — ты не можешь знать…
— Пхе, — фыркнул Конан. — Я обокрал столько храмов и столько богов, что если бы в один прекрасный день все они собрались мне отомстить, то…
— Кореддана не трогай. Вспомни, какую силу приобрел Сунт-Аграм после того, как завладел его кифарой.
— Уже вспомнил, — презрительно процедил Конан. — Но я также помню, что Сунт-Аграм завладел этой кифарой уже давно, а Кхоран'дан ничего не смог с этим поделать.
— Так ты пойдешь или мне идти вдвоем с Оршаном?
— Может, так было бы и лучше, — пробурчал Конан в нерешительности, — меня никогда не привлекало посещение храма, если это не было связано с грабежом.
— Но там мы можем узнать кое-что из того, что нас обоих очень интересует. Ведь если нам не удастся…
— Подожди меня внизу и, кстати, закажи плотный завтрак.
Киммериец повернулся к Соланне спиной и начал одеваться.
* * *
— Вы уверены, что должны немедленно поговорить с настоятелем Ханнаором?
— С кем, с кем? — удивленный столь высоким титулом дяди Оршана, переспросил огромный киммериец у невысокого жреца, ростом едва достигавшего половины его груди.
— С настоятелем Ханнаором, — невозмутимо повторил привратник храма.
— Да, должны немедленно и именно с ним, — проворчал Конан и жрец больше уже не переспрашивал.
Вид огромного воина, облаченного в кожаные штаны и куртку, обутого в высокие сапоги, вооруженного мечом, висящим на спине, рукоятка которого торчала прямо за массивным затылком, вызывал в нем трепет.
Всех троих посетителей — воина, мальчика лет десяти с виду и изящно одетого придворного — привратник провел через мощеный булыжником двор храма к кубической формы дому, который своим запущенным видом соперничал с общим впечатлением, оставленным крепостью. Слева от него возвышался храм.
Его могучее трехэтажное здание, повернутое входом к главным воротам крепости, с другой стороны венчала строгая прямоугольная башня, которая, по оценке Конана, достигала утроенной высоты самого здания. Единственное наружное украшение храма составляли круглые окна, неравномерно разбросанные как по зданию, так и по башне.
Конан с опаской оглядывался вокруг. Он не привык вот так запросто днем прогуливаться по таким местам.
Между булыжниками, неплотно прилегающими друг к другу, тут и там торчали стебельки сухой травы. На каждом шагу булыжники качались под ногами, с неприятным чавкающим звуком выплескивая из-под себя брызги жидкой грязи.
Жрец дошел до семи ступеней, ведущих наверх к прямоугольным дверям, над которыми сверкал декоративный стеклянный полукруг. С каждой стороны двери возвышались три столбика, соединенных наверху дугообразными арками. Хотя стены храма были сложены из грубо отесанных камней, украшения вокруг дверей были мраморными. И столбики, и полукруг покрывал сложный резной рисунок. Сами двери защищала и украшала искусная металлическая оковка. Соланна остановилась, вглядываясь в здание.
— Ты заметил, — сказала она тихо, чтобы не слышал жрец, — как рисунок резьбы похож на узоры на бокале?
Конан тоже остановился и прищурил глаза, внимательно разглядывая украшения, затем кивнул, соглашаясь.
Жрец между тем вскарабкался по ступеням и распахнул перед ними двери.
— Пойдете наверх на третий этаж. Там вас встретит брат ключник, он отведет вас, куда вам надо, — жрец склонился так низко, что стала видна плешь на темени.
По лицу Конана пробежала тень. Он вскинул голову и увидел парящего высоко нал головой огромного черного ворона. Поняв, что киммериец ее заметил, птица воспарила вертикально вверх и растворилась в синеве утреннего неба.
* * *
Сгорбленная спина старого жреца качалась перед пришедшими, когда они шли по темному коридору. Жрец, который встретил их наверху, не промолвил ни слова, лишь сделав рукой почти незаметный жест, приглашающий следовать за ним.
В руке он нес зажженную лампу, потому что в коридоре совершенно отсутствовали окна. Кривые тени, качающиеся на стенах, так испугали Оршана, что он прижался к Соланне, надеясь найти у нее защиту.
